Джеймс Кэрол - Смотри на меня

– Это вы по делу адвоката, которого заживо сожгли в Игл-Крике? – спросила она, качая головой и крестясь. – Плохи там дела. У меня двоюродный брат в полицейском управлении. Он сказал мне, что есть пленка, предсмертный фильм. Он его не видел, но знает человека, который видел. Ужасное зрелище!

– Мы над другим делом работаем.

– И вы думаете, я вам поверю? В Игл-Крике вообще ничего не происходит, так что сейчас все только этим делом и занимаются. И не искали бы вы сейчас никакого бездомного, если бы он не был замешан в этом деле.

Гомес держала правую руку на пачке с папками. Она хотела удовлетворить свое любопытство, а мне нужно было посмотреть на папки. Было ясно – нужно было идти на сделку. В конце концов, вся жизнь – сделка.

– Вы можете хранить секрет?

– Конечно, – кивнула Гомес.

– Я не работаю на шерифское управление, я из ЦРУ.

– Я так и поняла, что вы не коп, – ухмыльнулась она.

– Сожженный адвокат работал на колумбийский наркокартель, который мы уже много лет пытаемся накрыть. Он попытался их надуть, а, как мы оба знаем, наши колумбийские друзья без понимания относятся к таким случаям.

– А бездомный при чем? – с детским изумлением спросила Гомес. Она ловила каждое мое слово.

– Он был партнером адвоката. Он узнал, что колумбийцы сели им на хвост, и сбежал. По последней информации, он скрывается среди бомжей.

Тут я кивнул на папки. Гомес проследила за моим взглядом и уставилась на свою руку так, будто видела ее впервые. Потом до нее дошло, и она наконец отдала мне документы.

Папок было всего семь – на четырех женщин и троих мужчин. Как и сказала Гомес, никто из мужчин под наше описание не подходил. Был один мужчина в возрасте за пятьдесят, который был женат почти тридцать лет. Он сказал жене, что пойдет гулять с собакой, и не вернулся. Вечером он вышел из дома и так и ушел из одной жизни в другую. Его уход совпал с поступлением в университет их младшего ребенка, и что-то мне подсказывало, что он просто не хотел платить алименты.

Один человек из папки подходил нам по росту и телосложению, но он был азиат. Убийца проследил за тем, чтобы поджигатель не показал на камеру лицо, но руки у него были открыты, он был без перчаток. Рука, несущая канистру, была такая же белая, как у меня.

Я вернул папки Гомес, подождал, пока она посмотрит на меня, и изобразил жест, запечатывающий рот на замок.

– Ни слова, – пообещала она.

– Спасибо вам за потраченное время, – поблагодарил я и направился к двери. На часах было без десяти десять.

– ЦРУ? – снисходительно усмехнулся Тэйлор, как будто он был родителем, а я – ребенком, который недавно что-то отмочил. Мы уже выезжали с парковки полицейского управления.

– Ты знаешь, как быстро в полиции распространяются сплетни. Во всех участках одно и то же. И так во всем мире. Это закон.

– Это не объясняет, зачем было рассказывать эту сказку Гомес.

– Она застряла в ранге сержанта. Скорее всего, ей его присвоили только за выслугу лет, а не за способности. И вот она скучает в этом своем отделе, а тут заявляются двое копов из Игл-Крика и спрашивают про какого-то бездомного. Она за миллисекунду сообразила, что здесь замешано дело Сэма Гэллоуэя. И у нее теперь есть чем поделиться с коллегами. Думаешь, она будет молчать?

Я остановился на красный свет и достал сигареты. Тэйлор неодобрительно посмотрел на меня со своего наполовину заднего сиденья. Пачка сигарет смялась у меня в кармане, а «зиппо» я держал в руке. Медь уже потерлась и была покрыта маленькими впадинками – эта зажигалка была старше меня. Она была из шестидесятых, но до сих пор работала ничем не хуже новой. Я извлек огонь, посмотрел на него несколько секунд, захлопнул крышку и убрал зажигалку.

– Ты такой зануда, Тэйлор, ты в курсе? Тебе надо расслабиться, волосы отпустить. И прежде чем ты начнешь возражать – да, я знаю, что ты лысый.

– Я такой не из-за того, что хочу испортить тебе веселье, а потому, что не хочу умереть от рака легких. А веселиться я умею.

Я удивленно повел бровью.

– Я умею веселиться, Уинтер.

– Carpe diem . Лови момент, Милхауз.

– Меня зовут не Милхауз. Никогда не звали и не будут звать.

Зажегся зеленый свет, и я нажал на газ.

– Гомес нельзя доверять ни на йоту. Скажем прямо, работа в розыскном отделе – не самая почетная. Она просидит там до пенсии. Она это знает, и все остальные тоже знают. Поэтому она старается использовать любую возможность, чтобы поднять свой статус. История про двух полицейских из Игл-Крика, которые ищут кого-то, – она вполне достоверная, так ведь? То есть это на толику поднимет градус доверия к ней. Ее акции хоть немного, но вырастут. А что, если она начнет всем рассказывать про наркокартели, заговоры, агентов ЦРУ – одного с белыми как снег волосами, а второго – черного лысого гиганта? Как ты думаешь, что подумают люди?

– Никто серьезно не отнесется.

– Вот именно. Все будут закатывать глаза и шептаться про то, что у Гомес уже совсем не все дома. Самое главное – до Игл-Крика это не дойдет.

Я вдавил педаль газа в пол, как только мы выехали на шоссе, и включил мигалку. Дорога была свободна, и здорово было заглатывать километры на высокой скорости. Я ехал и думал про белые цифры на черном фоне, беспощадно стремящиеся к нулю. Более всего меня занимал вопрос, сколько же организационных моментов нужно предусмотреть, чтобы совершить убийство открыто и с таким точным расчетом во времени.

Через несколько километров я понял, что мысли мои ходят по кругу и никуда не ведут. Я нашел телефон и набрал Шеперда. На этот раз он ответил на первый же гудок, а значит, телефон в кои-то веки был у него в руке. Он коротко поздоровался, и я почувствовал напряжение в каждом звуке. Все было ясно. Часы тикали, у него оставалось все меньше вариантов. Время утекало.

К минусам того, что твое имя выгравировано золотыми буквами на двери кабинета, можно отнести необходимость нести ответственность. Шериф Фортье и мэр Морган ожидают от него ответов на трудные вопросы и превратят его жизнь в ад, если ответов не будет.

– Вы нашли место преступления? – спросил я его.

– Все еще ищем.

– Вы говорили про старый нефтяной завод. Там тоже ничего?

– Мы его вверх дном перевернули, Уинтер. Ничего.

Он замолчал, и я услышал, как пальцы шуршат по усам.

– Я думал, вы собирались в участок приехать.

– Да, просто проверяли кое-что.

– Что-то нашлось? – он спросил, на полтона повысив голос.

Это зажегся огонек надежды? Скорее, все-таки отчаяние.

– Нет, я и не очень рассчитывал. Нужно искать место преступления, Шеперд.

– Почему вы такую важность этому придаете?

– Потому что только это поможет нам поймать убийцу.

Я завершил звонок и отложил телефон. Тэйлор вжался в сиденье и погрузился в свои мысли. Он был так подавлен, как будто случился конец света и он один был в этом виноват.