Джеймс Кэрол - Смотри на меня

– Вышвырните его, – закричал Фортье. Шериф был в такой же ярости, как и Джаспер.

– Потому что убийца – коп.

Теперь я внимательно следил за Джаспером. В эту секунду только его реакция имела значение. Баркер и Ромеро встали как вкопанные и смотрели по сторонам, ожидая указаний.

– Ладно, хватит, – сказал Шеперд. – Ты начинаешь хвататься за все, что попало. Никак он не может быть полицейским.

Я подошел к Шеперду и остановился прямо перед ним. Мы стояли настолько близко, что почти касались носами. Я чувствовал запах его лосьона после бритья. Я нарушал его личное пространство, но он не отступал.

– Ты ведь без вопросов принял версию про то, что убийца – Чоут. Но вышло так, что это был не он, но это не значит, что другой полицейский не стоит за этим. Ты, например.

Шеперд засмеялся и замотал головой.

– Я же говорю – ты хватаешься за все подряд.

– Зато появляется объяснение, почему Тэйлор оказался в больнице. А я все никак не мог этого понять. В целом ответ на вопрос «почему» очень четкий. Тебе нужно было отвлечься. Но, учитывая габариты Тэйлора, сложнее ответить на вопрос «как». Если бы Баркер, Ромеро или еще кто-то попытались на него напасть, он бы их уложил в больницу на пару недель. Ведь он как раз и ожидал подобных выпадов, – улыбнулся я Шеперду. – Но ты – другое дело. Ты мог застать его врасплох. Твое имя было одним из первых в нашем списке подозреваемых и одним из первых, которое мы зачеркнули. Итак, как же тебе это удалось?

– Если это следующая твоя постановка, то это не смешно.

Мы были примерно одного роста. Сначала я смотрел ему в глаза, а потом стал смотреть на свое отражение в его очках, сместив фокус. Я подождал какое-то время, на случай, если он захочет что-то ответить, но он просто стоял и смотрел, сжав губы.

– Хорошо, я скажу, как тебе это удалось. Ты улучил момент, когда все будут заняты, и попросил Тэйлора принести что-то из багажника. Он ушел, ты вышел за ним, как будто тебе понадобилось что-то еще. Ты улыбался, забалтывал его, всячески отвлекал. Подойдя к нему вплотную, ты вколол ему транквилизатор – такой сильный, который и слона бы повалил, – и пихнул его в багажник. Потом ты доехал до хранилища, припарковался как можно ближе к двери и втащил его внутрь. Там избил его до полусмерти и вернулся на место преступления еще до того, как тебя хватились.

– У тебя слишком живое воображение, Уинтер.

На это я рассмеялся и увидел яркую вспышку злости за его очками. Она вспыхнула и потухла, но я ее заметил. И для меня она была все равно что чистосердечное признание.

– И это неправильный ответ. Если человека в твоем ранге обвинили в чем-то подобном, он сопротивлялся бы гораздо активнее. Однозначно заявил бы, что ничего подобного не делал. Кричал бы со всех трибун.

– Какой у меня мотив?

Я отошел на шаг и повернулся к Джасперу.

– Хороший вопрос. Так какой у него мотив, Джаспер?

– А мне-то откуда знать?

– Потому что вашей первой реакцией стал взгляд на Шеперда. Хотя он должен быть только третьим в списке. Клейтон – первый, потом шериф Фортье, потому что он самый главный полицейский в этой комнате, и только потом – Шеперд, как второй по старшинству. Но вы сразу же посмотрели на Шеперда, миновав остальных. Почему?

Я взглянул на Шеперда, а потом на Джаспера. И снова на Шеперда, и снова на Джаспера. Сравнивал и фиксировал отличия. Затем я посмотрел на Клейтона, а потом вернулся к Шеперду.

– Глаза! Доминантный ген – в них. Очки и усы – умный ход, кстати. Они отвлекают внимание от глаз.

– О чем он говорит? – спросил Клейтон.

– Познакомься со своим сводным братом.

Клейтон вытаращил на меня глаза так, будто я только что объявил Шеперда реинкарнацией Элвиса Пресли. У него было тупое выражение лица, рот открывался и закрывался, как будто бы все слова застряли в горле.

– Бред, – сказал Шеперд и кивнул Баркеру. – Вышвырни его отсюда.

– Все нормально, я сам уйду. Только пусть Джаспер скажет, что я неправ. – Теперь была очередь Шеперда испепелять меня взглядом. Я смотрел на Джаспера. – Пожалуйста, сцена ваша.

Джаспер медленно подошел к Шеперду и остановился перед ним. Когда они вот так встали рядом, их сходство бросалось в глаза как никогда: форма носа, скулы, рост. Волосы Джаспера были такими же белыми, как и мои. Шеперд тоже двигался в этом направлении.

– Почему? – спросил Джаспер.

Повисла напряженная тишина. Шеперд смотрел на Джаспера, Джаспер смотрел на Шеперда, а все остальные смотрели на них, ожидая сами не зная чего. Шеперд засмеялся, выведя всех из транса. Смех получился сухой, колючий и совершенно не веселый.

– Ты и правда не понимаешь?

– Нет, но хочу понять. Мне нужно понять.

Шеперд вздохнул и покачал головой так, будто не верил, что ему придется объяснять настолько очевидные вещи.

– У Сэма был огромный дом в «МакАртур-Хайтс» и «феррари», и все это купил ему ты. Ты ему даже жену купил. Такой неудачник, как Сэм, не будь у него твоих денег, никогда не смог бы позволить себе такую женщину. Теперь Клейтон – он получит все, когда ты умрешь. А мне что останется?

– Я всегда следил, чтобы у тебя все было хорошо. Ты хотел стать следующим шерифом. И я бы этого добился.

– Ты все еще не понимаешь, – фыркнул Шеперд и недовольно замотал головой. – Я хочу и «феррари», и «Гольфстрим», и большой дом, но, даже будучи твоим сыном, я не смогу получить к этому доступ. Откуда у полицейского может быть «феррари»? Что я отвечу людям, когда меня спросят, откуда у меня это все?

Джаспер выпучил глаза от изумления:

– Так это все из-за денег?

Шеперд снова покачал головой и фыркнул.

– Ну конечно, это все из-за денег. Если покопаться, то все в мире всегда из-за денег.

– Тебе надо было сказать, я бы дал тебе денег.

– Ты все никак не можешь понять. Что я скажу, когда начнут задавать вопросы? Что я выиграл в лотерею? Ты мог бы признать, что я твой сын, но это невозможно, потому что тогда тебе пришлось бы признать факт наличия отношений с моей матерью. А это невозможно, потому что наличие ребенка от официантки повредит твоему имиджу, так ведь? Как бы в гольф-клубе на тебя стали смотреть?

– Я всегда следил, чтобы твоя мать ни в чем не нуждалась.

– Нет, ты покупал ее молчание. Это большая разница.

– Позвольте быстрый вопрос, – вставил я, и они оба удивленно повернулись ко мне. Они настолько были поглощены собственными переживаниями, что забыли о том, что в комнате были другие люди. – Ваша мать умерла? Я правильно понимаю, что это произошло недавно?

– В прошлом месяце, – сказал Шеперд. – Только какое отношение это, черт возьми, имеет к этому всему?

Я кивнул, потому что сложил еще один кусочек пазла.

– Все сходится. Если уж ты сходишь с ума и поджигаешь сводного брата только потому, что у него машина лучше, значит, что-то должно было сыграть роль последней капли, пускового крючка. И тяжелая утрата, потеря близкого – на первых местах в списке таких стимулов.