Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

Петера нигде не было.

Магдалена начала озираться по кругу и взглядом прочесывать опушку и лужайки, но мальчик пропал.

– Петер! – перекричала она плач младшего сына. – Петер, где ты? Спрятался куда-нибудь?

Где-то в отдалении кричала сойка, по воздуху с гулом носились пчелы да плакал навзрыд Пауль – больше слышно ничего не было. У Магдалены участилось дыхание.

– Петер! – крикнула она еще раз и ринулась в лес. – Это уже не смешно! Ты где-то здесь? Мама тебя ищет!

С маленьким Паулем на руках Магдалена, спотыкаясь о корни, углублялась все дальше в заросли, и лес окружал ее армией молчаливых великанов. Внезапно она остановилась: прямо перед ней отвесно вниз уходил обрыв. На глубине нескольких метров лежали булыжники, палая листва и сухие ветки.

«Господи! – пронеслось у нее в голове. – Не допусти этого! Только бы он не свалился вниз!»

В первую секунду Магдалене показалось, что сын ее, точно изломанная кукла, лежит среди листьев. Но тут же она поняла с облегчением, что это всего лишь гнилое дерево. Однако ею снова овладел страх. Петеру вовсе не обязательно лежать где-то на дне ущелья – его исчезновение объяснялось совершенно иными причинами.

Что, если его утащил этот голем?

Магдалена прикусила губу, чтобы не взвыть. Симон и отец, конечно, говорили ей, что големов не существует. Но за последние дни случилось столько всего, что она могла поверить во что угодно. Сердце у нее билось уже с такой силой, что даже маленький Пауль взглянул на нее испуганно.

– Мама? – спросил он осторожно. – Мама плачет?

Магдалена помотала головой.

– Петер… – ответила она так спокойно и радушно, как только могла. – Он пропал, и нам нужно его найти. Ты мне поможешь?

– Петер с дядей? – спросил Пауль.

Магдалена растерянно посмотрела на сына, и он повторил:

– Петер с большим дядей?

– С ка… каким дядей ? – Магдалена пришла в такой ужас, что едва не выронила мальчика. – Скажи, Пауль! Про какого дядю ты говоришь?

– Хороший дядя. У него вкусные ягоды.

– Господи! – Голос у Магдалены стал визгливым. – Проклятие, Пауль! Что за дядя давал вам ягоды?

– Он там.

Пауль показал вниз: на дне обрыва виднелся высокий, почти в человеческий рост, валун. Из-за него доносился смех. Через секунду из-за каменной глыбы показался сияющий Петер, кто-то нес его на плечах.

Это был немой Маттиас.

Магдалена почувствовала, как огромный камень свалился у нее с сердца. Она рассмеялась, и от облегчения по щекам у нее потекли слезы. И как ей только взбрело в голову, что какой-то призрак прибрал к рукам ее сына? Она уже свихнулась в этом монастыре.

– Ты про этого дядю говоришь? – сказала Магдалена младшему сыну и помахала Петеру и Маттиасу.

Штаны у сынишки были перепачканы и облеплены листьями, рубашка изорвалась, но сам он, похоже, не пострадал. Мальчик радостно помахал в ответ.

– Мама! – взвизгнул он. – Я тут, мама! Я свалился, но дядя мне помог.

– Ты… ах ты, негодник бессовестный! – выкрикнула Магдалена, несмотря на облегчение, она попыталась придать голосу строгости. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не убегал от меня? Посмотри теперь на себя!

– Дядя мне помог, – упрямо повторил Петер, и Маттиас издал громкий звук, означавший, видимо, приветствие.

Магдалена в который раз уже подивилась красоте немого подмастерья. Рыжие волосы и широкая грудь придавали ему сходство со святым Христофором, несущим на плечах маленького Иисуса.

– Дядя или кто там, но спать сегодня ты отправишься без сладкой каши, – пригрозила Магдалена и поискала место, откуда могла безопасно спуститься с Паулем. – Слышишь меня, нет?

Наконец она отыскала более-менее пологий спуск и съехала по влажной листве вниз. На дне ущелья ее подхватил ухмыляющийся Маттиас. Он слегка наклонился, так чтобы Магдалена смогла обнять Петера.

– Больше никогда не сбежишь от меня, понял? – бранилась она на сына, крепко прижимая его к груди. – Никогда больше!

Маттиас по-прежнему ухмылялся. Потом он порылся в кармане брюк и требовательным жестом сунул женщине под нос сушеную сливу. Только теперь она обратила внимание, что у старшего сына весь рот перемазан сливовой мякотью.

– Вот теперь-то мне все понятно! – засмеялась она. – Ты свалился сюда, а Маттиас утешал тебя сушеными сливами. Неудивительно, что я тебя не слышала… Куда там, с набитым-то ртом!

Петер выхватил сливу у нее из-под носа и жадно слопал. Маленький Пауль захныкал; Маттиас и ему дал сливу, и малыш тут же запихал ее в рот.

Они все вместе двинулись по дну расселины, мимо замшелых утесов и буков, отливающих изумрудом под полуденным солнцем. После пережитого ужаса Магдалена как заново родилась. Маттиас тем временем усадил маленького Пауля на плечи, а Петера повел за руку. Немой подмастерье, похоже, пришелся детям по душе. Он указывал на птиц в лесу, подбрасывал в воздух охапки листьев и корчил рожицы, глядя на которые дети хихикали и смеялись. Магдалена невольно улыбнулась.

«Лишь бы Симон не узнал, – подумала она. – Уж и не помню, когда дети в последний раз так с ним смеялись. Что ж, он просто уделяет им слишком мало времени».

Через некоторое время они вышли к скоплению камней, расположением своим похожих на останки круговой стены. Еще дальше высилось нечто вроде скального пика. Петер отпустил руку Маттиаса и бросился к скалам, чтобы забраться на них. Оказавшись наверху, прошелся по кругу, но потом вдруг застыл на месте.

– Что там, Петер? – спросила Магдалена с тревогой в голосе. – Что-то не так?

– Вон там, мама…

Петер показал на еще одну каменную глыбу, расположенную на некотором отдалении. Отсюда она походила на гигантскую голову тролля. Голос у мальчика звучал теперь тихо и боязливо.

– Там опять эта ведьма. Я боюсь ее.

– Что еще за ведьма?

Сердце снова заколотилось; Магдалена устремилась к каменному кольцу, Маттиас с Паулем на плечах следовал за ней. Обойдя круг примерно наполовину, она увидела у подножия скалы старую женщину в лохмотьях, сгорбленную, точно под неподъемной ношей. Седовласая старуха повернулась к Магдалене, и та догадалась по ее белесым глазам, что она слепая.

– Дети! – прошептала женщина, голос у нее подвывал, словно ветер. – Дети в большой опасности. Кто-то желает им зла, я чувствую!

– Что… что ты такое говоришь, женщина? – спросила Магдалена и пододвинулась поближе к Маттиасу. – Кто хочет зла моим детям?

Немой великан злобно заворчал и, шагнув к скале, стащил к себе онемевшего от страха Петера. Мальчик не мог отвести взгляда от старухи в лохмотьях.

– Зло повсюду! – взвыла старуха. – Я стерегу вход в преисподнюю, но зло уже давно поселилось в ваших домах. Я больше не в силах его сдерживать. Остерегайтесь, дети! Остерегайтесь!