Ник Пиццолато - Остров пропавших душ

– Она была в таком состоянии уже некоторое время, – произнес Трэй, кивнув на дверь № 2, которая была перекрещена желтой полицейской лентой. Зайдя на секунду в комнату, он появился с новой бутылкой пива и протянул ее мне.

– А что он сделал? – поинтересовался я. Пиво было не слишком холодным, но все равно действовало на меня успокаивающе.

– Это продолжалось какое-то время, – пожал Трэй плечами, – а потом кто-то из детей, наконец, что-то сказал Нэнси. – Он равнодушным щелчком отбросил сигарету – лаконичный жест, который он явно давно тренировал, но еще не довел до совершенства. – Копы забрали детей. И его тоже. Они сказали Нэнси, что на талии женщины были кровоподтеки.

Об этом ублюдке из № 2 я помнил только, что выглядел он совершенно беспомощным. Из-за этой беспомощности он, наверное, и становился беспощадным.

– Эти девочки – твои племянницы? – Голос сосунка был высоким, и в нем слышалась искусственная манера растягивать слова; видно, ему очень хотелось звучать, как настоящий техасец.

– Вроде того.

– И вы здесь отдыхаете? Я говорил со старшей. Она сказала, что ты привез их погреться на солнышке. Рассказала, что ее папаша умер.

Я кивнул в знак согласия. Легкий бриз шевелил ленту на двери, и было слышно, как шуршат листья на пальмах.

– Жаль. – Еще один окурок полетел на парковку, а Трэй провел рукой по волосам. – Я тоже здесь отдыхаю. Затаился.

Я сделал глоток и промолчал.

– А за что тебя закатали, если не секрет?

В ответ на этот вопрос я пристально посмотрел на него и закатил глаза.

– Понятно. Ну, тогда прости, приятель. – Он почесал шею, на которой виднелись следы расчесов. Его кожа была сероватого цвета, и в неверном свете фонарей казалось, что она вся покрыта пупырышками.

Было видно, что на пляж он ходит нечасто. Длинные рыжие волосы в сочетании с тонкой фигурой делали его похожим на девушку; лицо говорило о пережитых страданиях и тайных, подавляемых желаниях. Может быть, именно это выражение вызвало у меня какую-то симпатию, потому что я вспомнил, как тяжело мне самому давался уверенный вид в его возрасте.

– Я почему спрашиваю? – продолжил он. – Мне интересно, не хочешь ли ты немножко поработать? Пока ты на этих самых, на каникулах.

Краем глаза я взглянул на него – он был весь какой-то мутный.

Трэй приподнял бровь с некоторой бравадой, которая о многом мне рассказала. Мне хотелось еще пива.

– А что ты можешь предложить, Убийца?

В его «защищенной алюминием» комнате одежда валялась в корзине для мусора, а мешок для прачечной был заполнен какими-то тяжелыми предметами с острыми краями. Кусок резинового жгута предназначался для того, чтобы крепить вещи на мотоцикле. Больше в комнате почти ничего не было, за исключением двух книг и каких-то рисунков на столе. На обложке одной из книг было написано «Современные электронные охранные системы». Другая была белой и называлась «777 и другие труды по Каббале». На желтых листах из блокнота было что-то написано – какие-то диаграммы, заметки и странные каракули.

– Я знал, что ты на мели, парень. Сразу понял. У меня просто нюх на это.

Взяв еще одно пиво и закурив сигарету, я наблюдал, как Трэй складывает свои листы и кладет их на книги. У него были какие-то странные, неугомонные пальцы, которые постоянно перебирали и выравнивали бумаги, лежавшие перед ним, и прижимали края книг к поверхности стола. Казалось, что он стыдится этого, но ничего не может с этим поделать. Его очки в круглой оправе усиливали его сходство со школьником, сидящим на игле.

– Ну, хорошо. Вот о чем я хочу сказать, мистер Робишо. О самом главном. Как вы думаете, что я делаю? То есть чем я зарабатываю на жизнь?

Я только что прикурил, поэтому позволил дыму окутать мое лицо, пока я изучал физиономию мальчишки.

– Не представляю.

– Хорошо. Тогда все карты на стол, приятель. Вот чем я занимаюсь – я вор, и чертовски, чертовски хороший вор.

Я ничего не ответил, а просто прищурился на него сквозь дым, который плыл между нами.

– Хорошо, хорошо. Вы хотите сказать: «Ну и что?» Я знаю. Вы хотите сказать: «Ну и бог с тобой». Все дело в том, что я поклялся себе, что больше ни дня не проведу в тюряге. И я поклялся себе, что никогда не пойду на дело, если на двести процентов не уверен в его надежности ; пока не буду убежден, что риск минимален, а выигрыш значителен.

Он достал желтые листки, на которых были изображены планы каких-то помещений и грубые карты местности. Среди хороших воров очень много наркоманов. Когда они еще контролируют свою зависимость, то могут быть очень эффективными профессионалами. Но долго это не продолжается. Обычно они успешно работают, и даже проворачивают серьезные дела, но в один прекрасный момент наркотики берут верх, и они попадают в порочный замкнутый круг. Я заметил, что между пальцами Трэя виднелись крохотные пятнышки, похожие на комариные укусы.

– У меня был партнер, парень. Хороший мужик. Надежный. Он был похож на… Ну, его можно было назвать стержнем всех наших операций. Где-то так. Он меня поддерживал. Выступал в качестве водителя, иногда подкидывал деньжат. Работал за проценты. Классный парень.

Сзади него, на алюминиевой фольге, можно было увидеть наши черно-белые смутные отражения. Меня так и подмывало спросить его, для чего ему фольга на окнах.

– Теперь его нет, но мы с ним были неплохой командой. Но он кончился. Какие-то отморозки утопили его в болоте в Алабаме.

Сначала я принял Трэя за патентованного мошенника, но когда он упомянул о печальной судьбе своего напарника, в его глазах что-то появилось – я понял, что парень одинок, и это напомнило мне о том, каким одиноким я сам был в молодости. Он пока еще не научился жить со своим одиночеством. Пока он предпочитал демонстрировать, с какой легкостью готов отказаться от вещей, которых, в сущности, у него и не было.

– Ну а теперь я затеваю кое-что. Небольшой проект, – объяснил он.

– И что же ты пытаешься украсть? – поинтересовался я.

Он скривился, как будто этот вопрос показался ему абсурдным.

– Лекарства, приятель.

– Докторам это не понравится.

Трэй пожал плечами, как бы соглашаясь с очевидностью этого замечания.

– Послушай, приятель, я могу сдать товар за два-три дня. По высшей цене. То есть я говорю о тридцати кусках зелени, приятель. Есть один чувак, у которого моднючая клиника на Бродвее; так вот, я знаю там уборщицу.

Я ничего не сказал, и он принял это за мою заинтересованность.

– В Корпусе и Хьюстоне у меня тоже есть кому это все сдать. За три дня. Может статься, что тридцать штук окажутся самым минимумом. Этот доктор, он, как бы это сказать, он лечит всех этих законопослушных козлов, у которых здесь виллы. И их жен тоже. И этот лепила поставляет им лекарства. У него в офисе аптека с образцами. Я говорю о бензоле, декси [48], бифетамине, амфетамине. Экстази [49]. Ты хоть представляешь, что это такое? Я обложил то местечко со всех сторон. Эта уборщица слила мне инфу об их охранных системах. У меня есть снимки. Все дело яйца выеденного не стоит, приятель. Надо просто отключить сигнализацию. Да я это сделаю с закрытыми глазами. Никаких проблем.