Рут Ренделл - Пусть смерть меня полюбит

Несколько секунд спустя девушка выдавила хриплым низким голосом:

– Можешь это порвать.

– Тебе не следовало так делать.

– А ты бы не сделал так на моем месте?

Найджел не ответил ей. Он быстро соображал. Это происшествие не должно сорвать его планы. Джойс вполне согласна была поцеловать его, она этого желала, – он понял это по глупо-сентиментальному выражению ее лица, когда обнял ее за плечи. И вполне естественно, что ей пришла в голову мысль схватить пистолет – самосохранение превыше секса. Но в дальнейшем вполне может сложиться ситуация, когда самосохранение не включится – когда они оба меньше всего будут думать об оружии. Эта попытка поцелуя разбудила в нем настоящее желание. То, что Джойс оказалась в его власти, то, что она испытывала покорность и благодарность к нему, заставило Найджела желать ее.

– Я не буду ничего отменять из-за этого, – сказал он. – Твое письмо я все равно отправлю.

Джойс была удивлена, но и не подумала отблагодарить его. Ярость на ее лице снова сменилась мягким расслабленным выражением.

– Дело в том, – продолжил Найджел тоном воспитанного школьника, – что мне кажется, что я тебе и впрямь нравлюсь. Понимаешь, я почувствовал в тебе это с самого начала.

Джойс знала, что должна сделать сейчас – или не сейчас, а завтра, когда брюнет снова уйдет. Ее тошнило при одной мысли об этом, и она представить не могла, как сделает это и что будет при этом чувствовать. Будет ли она сама себе казаться грязной и отвратительной, как проститутка? А что, если она забеременеет? Она уже неделю не имела возможности принимать свои таблетки. Но она сделает все, что от нее потребуется, и доберется до пистолета, а о последствиях подумает позже, когда будет дома с матерью, отцом и Стивеном. Ей никогда и в голову не приходило, что она за всю свою жизнь будет заниматься любовью с кем-либо, кроме Стивена. Они со Стивеном будут заниматься любовью каждую ночь, как и прежде, пока им не стукнет лет сорок и они не станут слишком старыми для этого. Но если черт гонит, приходится ехать. Она посмотрела на светловолосого негодяя с пистолетом. Вот он, черт, который гонит…

– Я не против того, что ты собирался сделать только что в кухне, – сказала она. – Но только не сейчас. Я себя плохо чувствую, это было как шок.

– Джойс, – вымолвил он и сделал шаг к ней.

– Нет. Я сказала – не сейчас. Он может в любую минуту вернуться.

– Завтра я избавлюсь от него на весь вечер.

– Не завтра, – возразила Джойс, стараясь оттянуть неприятные события. – В понедельник.

В театре, который выбрал Алан, шла постановка комедии Бернарда Шоу, собравшая много хвалебных отзывов. Он решил пойти сюда потому, что здесь не будет постельных сцен, разговоров о сексе или матерных слов, которые заставили бы его покраснеть в обществе Роуз. Но, оказавшись у кассы, он узнал, что остались только билеты на галерку, а он не мог повести на галерку такую девушку, как Роуз. Все остальные театры в округе, похоже, давали либо такие пьесы, которых Алан старался избегать (из-за чего и выбрал «Поживем – увидим»), либо Шекспира, который для такого случая казался слишком серьезным, или же мюзиклы, которые могли не нравиться Роз.

А потом неожиданно Алан понял, что вообще не может выдержать этого. От испуга у него заледенели ноги. Он не мог ужинать с нею наедине в ресторане, не зная, что заказать, и как это сделать, или какое вино выбрать. Он не мог провожать ее домой поздним вечером, сидеть рядом с нею на заднем сиденье такси, после того, как они вместе посмотрели пьесу, где люди появлялись обнаженными, говорили о сексе или, хуже того, занимались им. И посреди этих сомнений ему пришла в голову удачная мысль. Когда Алан поднимался наверх, чтобы спросить Уну Энгстранд о нагревателе воды, он подумывал пригласить ее и Цезаря Локсли что-нибудь выпить вечером в субботу. Почему бы не сделать именно так? Почему бы не позвать Уну, Цезаря и эту его Энни на стаканчик чего-нибудь легкого в его комнату и пригласить также и Роуз? Эта идея нравилась ему куда больше. Роуз увидит дом, который он нашел благодаря ее доброте, он не будет оставаться наедине с ней, пока не пойдет провожать ее домой, – а может быть, у нее есть машина? И к тому же он с радостью устроит вечеринку, столь не похожую на визиты в гости к Китсонам и Хейшемам, на этой вечеринке будет настоящее общение между людьми, которые тепло друг к другу относятся и хотят провести время вместе. И это должно сломать лед между ним и Роуз, сделав их следующую встречу куда проще и приятней для него.

Достаточно ли будет одних напитков, или нужно взять еще и еды? Он не умеет готовить. Алан подумал о салате-латуке, сардинах и кексе «Мадейра», о печенке, беконе и сосисках. Это было безнадежно. Пусть уж будут одни напитки, с орешками на закуску. Рядом с винным магазином, где он купил «Бристоль-крим» и вермут, располагался киоск с прессой. Вечерняя газета поведала Алану – на двадцать четыре часа раньше, чем Найджелу, – что лайнер «Сабены» приземлился в Каире, что переговоры о повышении заработной платы зашли в тупик и что мать Джойс Калвер доставлена в больницу в состоянии комы. Над ним словно прошло облако, омрачая его счастье и заслоняя бледное зимнее солнце. Если миссис Калвер умрет, вправе ли кто-либо сказать, что это вина Алана? Нет. Если бы он поднял тревогу и полиция преследовала похитителей Джойс, кто знает, что могло бы с ней случиться? Грабители могли бы разбить машину или пристрелить девушку. Множество случаев доказывает, что в отношении подобных людей лучше не предпринимать поспешных действий. Он сам только что прочитал об исходе дела с угоном самолета. Никаких угроз или вооруженных атак, в отличие, скажем, от операции «Энтеббе» [40], когда была убита женщина. А сейчас все спокойно сдались угонщикам, и за этим последовали мирные переговоры.

Он встретил Уну в холле. Ему и Цезарю приходилось пользоваться парадным входом, потому что когда-то, давным-давно, Эмброуз приказал замуровать дверь в цокольный этаж, опасаясь воров. Очевидно, даже этот неоэмпирицист испытывал некоторые опасения в отношении реальности. Уна, неутомимая домохозяйка, чистила латунную лампу. Ее пальцы были испачканы средством для полировки металла.

– Я с радостью приду, – промолвила она, когда Алан рассказал ей о планах на вечеринку. – Как мило с вашей стороны пригласить меня. Цезарь уехал к Энни на выходные, он чаще всего именно так и делает. Но я уверена, что он придет вместе с нею.

– Значит, она живет не в Лондоне? – Алан только один раз ездил в гости на выходные, к двоюродному брату Пэм в Скегнесс, и этому визиту предшествовали несколько дней лихорадочных приготовлений.

– В Хэрроу или примерно где-то там, – ответила Уна. – Не очень далеко. Я сообщу ему, когда он позвонит сегодня вечером, хорошо? – И добавила в своей странной рассеянной манере: – Он собирается звонить, чтобы узнать, не получал ли он звонка от кого-то, кто знает его телефон и с кем он желал бы побеседовать, но не знает номера их телефона. Я сообщу ему, однако знаю, что он будет рад прийти.