Джеффри Дивер - Во власти страха

Возникла пауза. Сакс, уперев руки в бедра, оглядела дом и обратилась к Пам:

– Место преступления осмотрено. Давай помогу тебе убраться.

Райм обратил внимание, что Сакс колеблется, и по тону ее голоса понял, что она считает эту тему опасной.

– Знаешь, я сейчас поеду к Оливетти. И, может, на этой неделе возьму машину Говарда, приеду к таунхаусу и заберу то, что осталось. Можно, Линкольн?

– Конечно.

– Погоди, – твердо сказала Сакс.

Пам вызывающе посмотрела на нее. Амелия продолжала:

– Я хочу, чтобы ты повидалась кое с кем. Поговорила с ними о случившемся. – Она полезла в сумочку. – Это визитка Терри Добинса. Он работает в управлении полиции, но может свести тебя кое с кем.

– Я не…

– Пожалуйста, сделай это.

Пам пожала плечами. Карточка исчезла в заднем кармане джинсов, где она носила телефон.

Сакс добавила:

– Потребуется что-нибудь, звони. В любое время. – В ее голосе звучала нотка отчаяния, слышать которую было мучительно.

Девушка ничего не ответила, вошла внутрь дома и вышла с рюкзаком и компьютерной сумкой. Белые провода шли от ушей к айподу. Она помахала рукой в сторону Райма и Сакс, но никому конкретно. Сакс смотрела ей вслед.

Через минуту Райм произнес:

– Сакс, люди не любят оказываться неправыми, даже когда это для их же собственного блага. Может быть, особенно в этом случае.

– Похоже, да. – Амелия раскачивалась взад-вперед, глядя, как Пам скрывается вдали. – Райм, я все испортила.

В такие минуты Райм особенно ненавидел свою беспомощность. Ему больше всего на свете хотелось подойти к Сакс и крепко обнять ее за дрожащие плечи.

– Как Лон? – спросил Райм.

– Кризис миновал. Но он все еще без сознания. Рейчел очень расстроена. Сын Лона здесь.

– Я разговаривал с ним, – сказал Райм.

– Лон крепкий. Выкарабкается.

– Едем обратно в таунхаус?

– Скоро приеду, – ответила Сакс. – Мне нужно увидеться со свидетелем по делу Метрополитен-музея.

Другим делом Селлитто было проникновение в музей на Пятой авеню. Поскольку Лон лежал в больнице, его замещали другие полицейские из отдела расследования тяжких преступлений. Теперь, когда заговор ПСАС был раскрыт, пора было вновь вернуться к политически важному, хотя и загадочному делу.

Сакс пошла к своему «Торино». Заработал мотор, и она отъехала от тротуара, поднимая дым, который из синего становился фиолетовым в красных лучах заходящего солнца.

Линкольн Райм был недоволен, что не догадался о личности Икса сам – источниками сведений о Билли Хейвене стали обыск трупа и объяснение Пам.

– Я все-таки должен был догадаться, – сказал он Пуласки и Куперу.

– О чем? – Рон положил пластиковый пакет, из которого доставал пинцетом улики, и повернулся к Райму.

– Что Билли как-то связан со Стэнтонами. Помнишь реакцию Гарриет, когда Амелия сообщила ей, что он мертв? У нее началась истерика. Я должен был сделать вывод, что она хорошо его знала. Очень хорошо. И их сын, Джошуа. Я думал, он упадет в обморок, узнав об этом. Я мог бы сообразить, что если Икс не член их семьи, то хотя бы родственник. Мы знаем, что он племянник, знаем его имя. Однако, новичок, ищи другие подробности о мистере Уильяме Хейвене. Стат.

– Латынь, от statim, то есть немедленно, – пояснил Пуласки.

– Да, верно. Ты знаток классических языков. И, насколько я помню, детективных фильмов, в которых болтовня не по теме отвлекает от недостатков сюжета и раскрытия характеров. Например, тех правильно говорящих убийц, о которых ты упоминал. Ну, будем заниматься неотложной задачей?

– Exempli gratia [22], – пробормотал Пуласки и быстро заработал на клавиатуре. Через несколько минут он поднял взгляд от монитора и объявил: – Negotium ibi terminttur.

– Работа закончена, – перевел Райм. – Лучше сказать «Factum est». Приятнее звучит. Вот в чем проблема с латынью. Звучит так, будто грызешь камни. Спасибо итальянцам и румынам, что вытащили этот язык из огня.

Пуласки стал читать с экрана:

– Мэттью Стэнтон был единственным ребенком. Но у Гарриет была сестра, Элизабет. Вышла замуж за Эббета Хейвена. У них родился сын, Уильям Эрон. Эббет был старейшиной в ПСАС, но он и его жена погибли, когда ребенок был маленьким. – Он поднял взгляд. – В лагере «Ветви Давидовой». Они приехали туда, чтобы продавать оружие, и оказались на ранчо «Маунт-Кармел» во время осады.

Уильям стал жить с тетей Гарриет и дядей Мэттью. Называли его главным образом Билли. У него была судимость – в детстве, поэтому в деле нет отпечатков пальцев, оно было закрыто. Обвинялся он в оскорблении действием. Преступление на почве ненависти. Билли избил в школе еврейского мальчика. Потом в столовой выколол свастику на его предплечье. Мальчику было десять лет. Есть фотография. Посмотрите.

Райм обратил внимание, что татуировка сделана хорошо. Двухцветная, четкая, с тонкими линиями.

– Потом он изучал изобразительное искусство и политические науки в университете южного Иллинойса. Затем по какой-то причине открыл тату-студию. В рюкзаке Билли обнаружены квитанции на оплату двух квартир в городе. Одна, на Мюррей-Хилл, была снята на имя Сета Макгуина – кавалера Пам. Другая, на Фрэнка Сэмюэлса, находится возле Китайского квартала, у Канал-стрит. Улики собраны в обеих. Билли смыл почти все, но во втором месте – в мастерской – обнаружены оборудование и террариумы с растениями, из которых Билли извлекал и дистиллировал яды, используемые для убийств.

Эти ящики и их жутковатые светильники стояли теперь в гостиной Райма, у дальней стены. Все, кроме одного – опечатанного террариума со спорами ботулина. Биохимики из форта Детрик решили, что самое лучшее – взять его под свой контроль. Райм, обычно не желавший расставаться с уликами, эту отдал охотно.

Криминалист закончил регистрировать растения, заметив, что болиголов особенно красив. Потом позвонил Фреду Деллрэю, агенту ФБР, который будет вести федеральную часть расследования, чтобы рассказать о находках. Эксцентричный агент произнес:

– Это превосходит все остальное. А я ломал голову, где Хусейн берет оружие массового уничтожения. В конце концов мы нашли его в двух кварталах от моего любимого китайского ресторана «Счастливая панда». Того, что на Канал-стрит. Нет, не на Мотт и не на Шестой авеню. Это настоящая, одна-единственная «Счастливая панда». Вкуснейшая еда. Медузы. Нет-нет, лучше, чем ты думаешь. Ладно, позвони мне, когда будет готов рапорт.

Завершив разговор, Райм услышал смех в другом конце комнаты.

– Отлично, – сказал Мел Купер, глядя на экран компьютера.

– Что там? – спросил Райм.

Пуласки, тоже смеявшийся, повернул монитор. На нем была открыта компьютерная версия газеты «Нью-Йорк пост». Над материалом о Стэнтонах красовался заголовок «Ядовитое перо». Намек на орудие убийств Билли Хейвена. Неплохо.