Энн Перри - Опасная скорбь

Монк вкратце передал Эстер все, что произошло, упомянув для ясности и собственные впечатления.

– Значит, кто-то из домочадцев, – тихо сказала она.

– Что заставляет вас так думать?

Женщина чуть пожала плечами и сдвинула брови.

– Леди Мюидор чего-то боится, причем не того, что уже случилось, а того, что может случиться. Арест лакея ее не обеспокоил бы; скорее, она почувствовала бы облегчение. – Эстер устремила на Монка взгляд своих серых глаз. – Вы в итоге покинете дом, газеты перестанут упоминать Мюидоров, жизнь войдет в прежнюю колею. Домочадцы прекратят подозревать друг друга и отводить от себя подозрения.

– Майлз Келлард? – спросил инспектор.

Эстер нахмурилась, медленно подыскивая слова.

– Если это сделал именно Келлард, то он, наверное, в панике. По-моему, ему не хватило бы мужества так хладнокровно заметать следы. Я имею в виду: перепрятать нож и пеньюар в комнату Персиваля. – Она немного помолчала. – Думаю, если убил он, то нож прятал кто-то другой – возможно, Араминта. Может быть, поэтому он ее и боится?

– А леди Мюидор знает это или подозревает?

– И то и другое – возможно.

– Или это Араминта убила свою сестру, застав ее с мужем, – внезапно предположил Ивэн. – Такое тоже вполне вероятно. Застала их вместе, убила сестру, а мужу пригрозила, что свалит все на него.

Монк взглянул на сержанта с нескрываемым уважением. Ему самому эта версия еще в голову не приходила.

– Может, и так, – сказал он. – Куда труднее предположить, что Персиваль пробрался тайком к Октавии, был отвергнут и поэтому ее зарезал. Желая соблазнить ее, он не стал бы брать с собой кухонный нож, да и она вряд ли вооружилась бы ножом, разве что наверняка ожидала его прихода. – Уильям оперся поудобнее на одно из кресел миссис Уиллис. – Но если она его ожидала, – продолжил он, – гораздо проще было сказать отцу, что ей не дает прохода лакей. Сэр Бэзил уже доказал, что может без колебаний вышвырнуть на улицу невинного человека, если затронута честь кого-либо из домочадцев. Думаю, он тем более не стал бы медлить в отношении действительно виновного.

Монк взглянул на Ивэна и Эстер. Оба явно были с ним согласны.

– Вы собираетесь доложить обо всем сэру Бэзилу? – спросил Джон.

– У меня нет выбора. Он ждет, что я немедленно арестую Персиваля.

– А Ранкорну? – настаивал сержант.

– Ему я просто обязан доложить. Сэр Бэзил так или иначе…

Ивэн улыбнулся, он понял все с полуслова.

Монк повернулся к Эстер.

– Будьте осторожны, – предупредил он. – Кто-то очень хочет, чтобы мы арестовали Персиваля. Кем бы он ни был, он расстроится, узнав, что мы отпустили лакея, и может наделать глупостей.

– Я буду осторожна, – спокойно сказала Эстер.

Ее невозмутимость уже раздражала Монка.

– Вы не представляете, чем рискуете. – Голос его стал резким. – Вам может грозить серьезная опасность.

– Я хорошо знакома с опасностью. – Эстер встретила серьезный взгляд Монка, и он ее, кажется, позабавил. – Я видела смертей побольше вашего, да и ко мне самой смерть подбиралась порой куда ближе, чем здесь, в Лондоне.

Уильяму нечего было на это ответить, и он смолчал. Кроме того, Эстер была совершенно права. У него как-то вылетело из головы ее военное прошлое. Монк откланялся и пошел с докладом к сэру Бэзилу.

– Во имя всего святого, какие еще доказательства вам нужны? – взревел тот, обрушив кулак на стол так, что стоящие на нем безделушки подпрыгнули. – Вы нашли оружие и окровавленную одежду моей дочери в его комнате! Или вы ждете от него чистосердечного признания?

Монк терпеливо объяснил ему, в чем дело, стараясь выражаться как можно яснее, но сэр Бэзил был настолько взбешен, что весьма невежливо выпроводил инспектора. Затем потребовал к себе Гарольда с тем, чтобы тот немедленно доставил письмо, которое он, сэр Бэзил, сейчас напишет.

Спустившись на кухню и прихватив ожидавшего там Ивэна, Монк отправился с ним пешком до Риджент-стрит, где остановил кеб и велел ехать в полицейский участок, хотя Ранкорн наверняка узнал о случившемся раньше – Гарольд с письмом неминуемо должен был опередить их.

– Да что за черт, Монк! – заорал шеф, опираясь на крышку стола; в руке у него было зажато злосчастное письмо. – Да с такими доказательствами его можно повесить дважды! Чего вы добивались, сказав сэру Бэзилу, что не можете арестовать этого лакея? Возвращайтесь немедленно!

– Я не думаю, что он виновен, – без всякого выражения произнес Уильям.

Ранкорн пришел в замешательство. На его вытянутом лице отразилось крайнее недоверие.

– Вы – что?

– Я не думаю, что он виновен, – отчетливо повторил Монк, слегка повысив голос.

Лицо начальника покрылось багровыми пятнами.

– Что за глупость! Конечно, он виновен! – завопил он. – Боже мой, разве не вы нашли нож и окровавленную одежду в его комнате? Чего же вы еще хотите? Чем вы объясните вашу медлительность?

– Тем, что не он положил туда эти вещи. – Инспектор старался говорить как можно спокойнее. – Только дурак станет хранить столь серьезные улики там, где их могут найти.

– Но вы же их и не искали! – Ранкорн был настолько взбешен, что вскочил со стула. – Вы их не искали, пока кухарка не рассказала вам о потерянном ноже! Проклятый лакей и не думал, что она заметит пропажу. Он не ждал обыска.

– Мы уже проводили обыск, когда искали драгоценности, – напомнил Уильям.

– Значит, плохо искали. – Ранкорн просто не мог упустить возможности устроить себе маленькое удовольствие, обвинив Монка в нерадивости. – Вы просто не надеялись их найти и поэтому провели обыск спустя рукава. Неряшливая работа – думали, что вы умнее всех, и поспешили с выводами. – Он наклонился вперед, опершись руками о крышку стола. – Вы ошиблись, причем так грубо, что я уже начинаю подозревать вас в некомпетентности. Отнесись вы более добросовестно к этому расследованию с самого начала, нож и одежда уже давно бы оказались у вас в руках, семья была бы избавлена от лишних тревог, а на полицию никто бы не возводил никаких обвинений.

Он помахал письмом.

– Будь моя воля, я заставил бы вас заплатить из своего кармана за время, потраченное нами попусту. Вы утратили хватку, Монк. Попытайтесь теперь загладить свою вину перед сэром Бэзилом, отправляйтесь на Куин-Энн-стрит, извинитесь перед ним и арестуйте этого проклятого лакея.

– Этих вещей не было, когда мы проводили первый обыск, – повторил Монк. Он не мог позволить, чтобы на Ивэна легло подозрение в нерадивости. Кроме того, инспектор был уверен в собственной правоте.

Ранкорн моргнул.

– Ну, возможно, раньше он хранил их где-нибудь в другом месте… а за ящик положил совсем недавно. – Начальник невольно говорил все громче и громче. – Возвращайтесь на Куин-Энн-стрит и арестуйте этого лакея – кажется, я достаточно ясно выражаюсь! Уж не знаю, какими словами воспользоваться, чтобы до вас наконец дошло! Ступайте, Монк, и арестуйте Персиваля по обвинению в убийстве.