Луиза Пенни - Убийственно тихая жизнь

– Бен, Бен, ты ведь тоже любил Джейн. И ты ее нашел. Представляю, какой это был ужас.

– Да уж.

Он вкратце рассказал, как это было, не отваживаясь смотреть на Питера и Клару, словно был в чем-то виноват. При этом он помешивал мясо в кастрюле, а Клара, слушая Бена, открывала банки с приправами. Потом она дала открывашку Питеру и вынуждена была сесть. Она живо представляла все то, что рассказывал Бен. Но она все ждала, что Джейн встанет. Когда Бен закончил, Клара извинилась и прошла в гостиную.

Она подложила поленце в камин, слушая тихий разговор Питера и Бена. Слов было не разобрать – лишь дружеские интонации. На нее снова нахлынула волна скорби. Она потеряла друга, с которым могла болтать часами. Человека, с которым они умели утешать друг друга. И она чувствовала кое-что еще, укол зависти: вот у Питера ведь остался Бен. Питер в любое время может прийти к нему, а ее лучшего друга больше нет. Клара знала, что это невыразимо гадкие и эгоистичные мысли, но отделаться от них не могла. Она глубоко вздохнула, вдыхая разные успокаивающие ароматы – чеснока, лука, мяса… Вероятно, Нелли недавно делала здесь уборку, потому что чувствовался и запах щелочи. Чистоты. Кларе стало получше. Она знала, что Бен – и ее друг, не только Питера. Она знала, что не одна, если только она сама не выберет одиночество. И еще она знала, что Дейзи пересилит тушеный чеснок и запах псины вскоре восторжествует.

Когда появились Питер, Клара и Бен, Святой Томас заполнялся народом. Дождь уже начался, так что на улице никто не задерживался. Крохотная парковка у церкви была переполнена, и Общественная улица, огибающая деревенский луг, тоже была забита машинами. В церкви было тепло и тесно. Здесь пахло влажной шерстью и землей, нанесенной на обуви. Клара, Бен и Питер втиснулись внутрь и расположились вдоль задней стены. Клара почувствовала, что в спину ей давят какие-то маленькие выпуклости. Она повернулась и увидела, что опирается на пробковую доску, на которую вешаются объявления. Извещения о полугодовых чаепитиях и распродажах поделок, о встречах девочек-скаутов, о тренировках у Ханны по четвергам и понедельникам, о встрече членов бридж-клуба по средам в семь тридцать и старые пожелтевшие сообщения о «новых» церковных часах, висящие с тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.

– Меня зовут Арман Гамаш.

Человек крупного сложения встал перед собравшимися. Сегодня он был одет в твидовый пиджак и серые шерстяные брюки, на оксфордской рубашке – простой и изящный бордовый галстук. Шляпу он снял, и Клара увидела, что он лысеет, но не пытается это скрыть. Волосы у него начали седеть, а усы были аккуратно подстрижены. Он производил впечатление сельского джентльмена. Это был человек, который привык нести на своих плечах ответственность и делал это хорошо. В церкви тут же воцарилась тишина, если не считать незатихающего кашля где-то в задних рядах.

– Я старший инспектор отдела по расследованию убийств Квебекской полиции.

В помещении поднялся гул, и Гамаш дождался, когда снова станет тихо.

– Это мой заместитель Жан Ги Бовуар.

Бовуар вышел вперед и поклонился.

– Здесь находятся и другие полицейские из моего отдела. Я полагаю, вы их видите.

Он не сказал, что бо́льшая часть его людей сейчас работают в клубе любителей стрельбы из лука – переворачивают там все вверх дном.

Клара вдруг подумала, что человек, который убил Джейн, возможно, находится здесь, в Святом Томасе. Она оглядела собравшихся, увидела Нелли с ее мужем Уэйном, Мирну и Рут, Оливье и Габри. В ряду за ними сидели Мэтью и Сюзанна Крофт. А Филиппа не было.

– Мы считаем, что Джейн Нил погибла вследствие несчастного случая, но с повинной пока никто не явился. – Гамаш помолчал, и Клара обратила внимание, каким он может быть спокойным и сосредоточенным. Своими умными глазами он обвел собравшихся, а затем продолжил: – Если это был несчастный случай и виновник находится здесь, то я хочу, чтобы он знал вот что.

Клара и не предполагала, что в церкви может стать еще тише, однако именно это и произошло. Даже кашель прекратился – любопытство чудесным образом исцелило его.

– Наверное, когда вы поняли, что произошло, вас охватил ужас. Но вы должны встать и признаться. Чем дольше вы будете отмалчиваться, тем хуже. Для нас, для общества и для вас.

Старший инспектор Гамаш замолчал и снова оглядел собравшихся неторопливым взглядом. Каждому, на ком он задержался, показалось, что Гамаш заглянул ему в душу. Собравшиеся ждали. Было какое-то ощущение, представление, что вот сейчас виновник встанет и признается.

Клара поймала взгляд Йоланды Фонтейн, которая едва заметно улыбнулась ей. Андре, костлявый муж Йоланды, тоже приехал. Он чистил ногти и время от времени отгрызал кусочек. Их удивительно непривлекательный сын Бернар, ссутулившись, сидел на скамье мрачный, с раскрытым ртом. Вид у него был скучающий, и он время от времени закидывал в рот горсть конфет и корчил рожи своим приятелям.

Никто не шевельнулся.

– Мы вас найдем. Непременно. – Гамаш глубоко вздохнул, словно меняя тему. – Мы ведем следствие так, как если бы это было преднамеренное убийство, хотя и сомневаемся в этом. Здесь у меня предварительный отчет коронера. – Он раскрыл наладонник. – В нем подтверждается, что Джейн Нил умерла между шестью тридцатью и семью часами вчерашнего утра. Орудием убийства, судя по всему, был лук.

Это вызвало гул в церкви.

– Я говорю «судя по всему», потому что оружие не было найдено. И в этом-то и состоит проблема. Это аргумент против того, что убийство было случайным. И в сочетании с тем фактом, что никто пока не взял на себя ответственность, это объясняет, почему мы должны относиться к этому с подозрением.

Гамаш помолчал и оглядел собравшихся в церкви. На него смотрело множество благонамеренных лиц, хотя на некоторых из них читалось нетерпение. «Они и понятия не имеют, что с ними произошло», – подумал Гамаш.

– И вот как это начинается. Вы повсюду будете видеть нас. Мы станем задавать вопросы, проверять ваши биографии, разговаривать – не только с вами, но и с вашими соседями, нанимателями, членами семьи и друзьями.

Снова гул. На сей раз с оттенком враждебности. Гамаш был уверен, что с левой стороны до него донеслось слово «фашист». Он посмотрел туда и увидел Рут Зардо.

– Вы не напрашивались на это, но оно пришло к вам. Джейн Нил убита, и нам всем нужно разобраться с этим. Мы должны делать нашу работу, а вы – помогать нам, а это значит соглашаться на то, с чем вы не согласились бы в обычной ситуации. Такова жизнь. И я прошу у вас извинения за это. Но факты от этого не меняются.

Гул стих, и кое-кто даже согласно закивал.

– У нас у всех есть тайны, и, прежде чем все это закончится, я буду знать большинство ваших тайн. Если они не имеют отношения к делу, то умрут вместе со мной. Но я их узнаю. По большей части во второй половине дня я буду сидеть в бистро мистера Брюле, просматривать записки. Приглашаю вас присоединиться ко мне – выпьем кофе и поговорим.