Либба Брэй - Пророки

Мисс Лилиан криво улыбнулась. На ее зубах осталась полоска ярко-красной помады, похожая на кровавый след. Мисс Адди рядом с ней улыбнулась кому-то в пустоту и кивнула, будто приветствуя старых знакомых.

– Прошу прощения, но нам пора, – сказала мисс Лилиан. – Мы ожидаем гостей и должны хорошенько подготовиться. Смею надеяться, что вы как-нибудь окажете нам честь и зайдете, не так ли?

– Как я могу отказаться? – сказала Эви.

Мисс Адди неожиданно повернулась к ней с таким видом, будто только сейчас увидела. Ее лицо было строгим и непроницаемым.

– Ты ведь одна из них, да, милочка?

– Мисс О’Нил – племянница мистера Фицджеральда.

– Да нет же. Одна из НИХ, – сказала мисс Адди таким тоном, что у Эви по спине прошел холодок.

– Пора, пора, Адди! Давай дадим девочкам спокойно пообедать! У нас еще много дел. Адьё!

Прокторши едва вышли за дверь, как Мэйбел сложилась в приступе хохота.

– «А после эпидемии было нашествие нищих», – прошамкала она, передразнивая старуху.

– Как думаешь, что она хотела сказать этим «Ты одна из них»? Она так каждому встречному говорит? – спросила Эви, стараясь не выглядеть встревоженной.

Мэйбел пожала плечами:

– Иногда мисс Адди шляется по дому в одной ночной рубашке. Мой папа лично несколько раз водворял ее назад в квартиру. – Мэйбел выразительно постучала пальцем по виску. – Там кое-каких винтиков не хватает. Наверное, она имела в виду, что ты одна из этих прожигателей-флэпперов, и ей это не по нраву. – Поддразнивая Эви, она поучительно помахала указательным пальцем в воздухе, как старая дуэнья. – Боже, это в самом деле будет лучшее время нашей жизни! – с таким энтузиазмом выпалила она, что Эви позабыла о мисс Адди и ее странных словах.

– О-че-де-лен-но! – согласилась Эви и подняла свой стакан. – За Беннингтон и его призраков!

– За нас! – добавила Мэйбел. Они звонко чокнулись стаканами.

Остаток дня девушки провели за приятной болтовней, и Эви вернулась в квартиру дяди только в восьмом часу. Уилл и Джерихо уже были дома. Квартира оказалась больше, чем она думала, и неожиданно уютной для берлоги холостяка. Огромное окно-фонарь выходило прямо на Центральный парк во всем его великолепии. Вокруг большого кабинетного радиоприемника стояли диван-канапе и пара кресел, и Эви вздохнула с облегчением. В квартире имелась и небольшая чистенькая кухонька, которой, по-видимому, нечасто пользовались. В ванной, прекрасно годившейся для отмокания после разнообразных приключений, не было любимых женских излишеств, но это легко исправить. Довершали планировку три спальни и маленький кабинет. Джерихо отвел ее в небольшую комнату с кроватью, письменным столом и гардеробом. Кровать поскрипывала, но была чистой и удобной.

– Эта комната ведет на крышу. – Джерихо показал на пожарную лестницу за ее окном. – Оттуда можно весь город увидеть.

– Ого, – выдавила Эви. – Шикарно.

Она не собиралась любоваться городом с крыши, у нее были куда более смелые планы: Эви собиралась отправиться в самое пекло. Прибыл ее багаж, и она принялась распаковывать вещи, заполняя пустые ящики и полки своими разноцветными чулками, шляпками, перчатками, платьями и плащами. Длинные жемчужные нити она развесила на спинке кровати. Единственной вещью, с которой она не расставалась никогда, была монета-подвеска – подарок Джеймса. Покончив с одеждой, Эви посидела с Джерихо и дядей в гостиной, пока они ели сандвичи, купленные в ближайшем магазине за углом.

– Как ты оказался на работе у моего дяди? – с наигранной серьезностью спросила Эви.

Джерихо посмотрел на дядю Уилла, жевавшего с набитым ртом, и ничего не ответил. Они помолчали.

– Что ж, думаю, это станет очередной загадкой нашего дома, – невозмутимо продолжила Эви. – Где пропадает Агата Кристи, когда она так нужна? Придется самой выдумать про вас истории. Так… Джерихо, ты был герцогом. Но покинул свое герцогство – смешное слово – и теперь скрываешься у дядюшки от врагов, желающих заполучить твою голову.

– Твой дядя был моим официальным опекуном до тех пор, пока мне в этом году не исполнилось восемнадцать. Теперь я его ассистент.

Они продолжили жевать свои сандвичи, так и не утолив любопытство Эви.

– Ладно. Это я съем, но как мог дядюшка…

– А меня обязательно так называть?

Эви прикинула что-то про себя.

– Да. Я в этом абсолютно уверена. Как дядюшка стал твоим опекуном?

– Джерихо был сиротой из детского госпиталя.

– Ой, прошу прощения. Но как…

– Думаю, мы достаточно обсудили эту тему, – прервал ее дядя Уилл. – Если Джерихо захочет, он расскажет сам.

Эви хотела съязвить, но потом вспомнила, что находится в гостях, и сменила тему:

– А в музее всегда так пусто?

– О чем ты? – спросил дядя.

– Пусто, будто все вымерли.

– Просто сейчас небольшое затишье.

– Затишье? Да это просто морг! И в нем нужны тела, иначе все пойдет кувырком! Нам нужна реклама.

Уилл усмехнулся:

– Реклама?

– Да. Ты же знаешь, что это такое? Прекрасное достижение цивилизации. Позволяет узнать людям, где взять то, что им нужно. Мыло, губную помаду, радиоприемники или, например, твой музей. Нам нужно придумать какой-нибудь звучный слоган, например: «Музей американского фольклора, суеверий и оккультизма – у нас есть свой дух».

– Лучше оставить все как есть, – мягко сказал Уилл, будто это что-то решало.

Эви низко присвистнула:

– Судя по тому, что я успела увидеть, – вряд ли. Правда, что городская администрация хочет закрыть музей за долги?

Уилл посмотрел на нее поверх очков:

– Кто тебе это сказал?

– Водитель такси. Кроме того, он сказал, что ты идейный и, может быть, даже большевик. Не то чтобы для меня это было недостатком, нет. Я просто подумала, что могла бы помочь тебе раскрутить музей. Заманить клиентов. Заработать денег.

Джерихо в растерянности смотрел то на Эви, то на Уилла. Затем робко откашлялся:

– Можно, я включу радио?

– Да, пожалуйста, – ответил Уилл.

Из динамиков вырвался голос диктора: «А теперь оркестр Пола Уайтмена “Ван Ван блюз”».

Радио разразилось затейливой мелодией, и Эви принялась вполголоса подпевать.

Она устала и сильно злилась. Семьдесят восемь часов подряд они с Яцеком плясали как сумасшедшие, на танцевальном марафоне, надеясь заполучить главный приз. Но Яцек в конце концов отключился и упал прямо на нее. Распорядитель отозвал их с танцпола, положив конец соревнованиям и их мечтам.

– Как ты мог упасть посреди танцпола, картофельная голова! – Она ударила его кулаком в плечо, когда они вышли из клуба. Яцек спотыкался и с трудом стоял на ногах.

– Я? Да я удержал тебя не меньше четырех раз. И ты все время наступала мне на ноги своими ластами!