Линкольн Чайлд - Белый огонь

Шеф полиции посмотрел в зеркало заднего вида в сторону города. Хуже всего был третий поджог. Не с точки зрения количества погибших, а по тому психологическому эффекту, который он произвел на Роринг-Форк. Сожженный дом стоял на окраине города, почти на подошве горы, – величественный старый особняк в викторианском стиле, принадлежавший Морису Жиро, знаменитому распорядителю фондов и нью-йоркскому светскому льву, пятому в списке Форбс, поразительному старику с амбициями, огромными, как Эверест. Погибли он и его молодая жена, по ее виду ей было не больше восемнадцати. Охваченная огнем, она выбросилась из окна верхнего этажа.

Это видел весь город, и, конечно, психологическая травма была серьезной. А как следствие, этот затор, стрельба на дороге, классический пример положения, хуже которого и не придумаешь.

Его мысли сами собой вернулись к Пендергасту, чьи слова теперь можно было считать пророческими: «Следующий дом, без сомнений, будет таким же заметным. – И его заключение: – Чтобы отправить послание».

Но какое послание?

Моррис снова посмотрел на дорогу. У его патрульной машины со стрелком, сидящим сзади, были включены проблесковые маячки и сирена, но все это только ради демонстрации. Идиоты, бегущие из города, заблокировали обе стороны хайвея, а также обочины. К тому же высокие сугробы по обеим сторонам не позволяли машинам развернуться, отчего затор стал тотальным. В нем застрял даже шеф полиции, и, несмотря на все его усилия не допустить, чтобы машины подпирали его сзади, они его заперли.

По крайней мере, удалось временно заблокировать выезд из города, а это означало, что пробка хотя бы не будет расти. И слава богу, у полиции Роринг-Форка имелись три снегохода, которые уже были в пути. Шеф полиции сидел в машине, дворники безуспешно совершали свои движения по лобовому стеклу, и тут до него донесся звук приближающегося снегохода. Он схватил рацию и дал команду полицейскому на снегоходе в первую очередь забрать преступника. Рассерженная толпа стала собираться вокруг его патрульной машины, люди кричали на стрелка, проклинали его, угрожали, предлагали повесить на ближайшем дереве, а преступник кричал в ответ, подначивал их. Удивительно похоже на те дни, когда в Роринг-Форке заправляли отряды самозащиты. Да, слой цивилизации был очень тонок.

И ко всему прочему Пендергаст исчез, сбежал, улетел в Лондон в тот момент, когда он нужен здесь больше всего. Чиверс, пожарный следователь, вступил в открытую войну с управлением полиции, а подчиненные Моррису сыщики были деморализованы, злы и не соглашались друг с другом.

Вот прибыл и второй снегоход, привез криминалистов и двух детективов, чтобы задокументировать происшествие, изучить место преступления и опросить свидетелей. Снег усиливался, крупные снежинки падали все быстрее. Выйдя из патрульной машины, шеф полиции направился к снегоходу и сел в него вместе с другими людьми, которым нужно было вернуться в город и разбираться с очередным поджогом. Несколько отчаявшихся автомобилистов тоже желали попасть в город, и шеф полиции разрешил паре с ребенком сесть на борт, из-за чего те, кто получил отказ, принялись недовольно роптать.

Снегоход направился назад в город по глубокому снегу вдоль хайвея, и шеф полиции снова – в тысячный раз – вернулся к своим мыслям, к главной тайне поджогов: в чем состоит послание? Является ли поджигатель абсолютным безумцем? Но если да, то каким образом ему удается так тщательно планировать и совершать преступления?

Они въехали в город, и после хаоса на дороге шеф полиции был поражен пугающей пустотой на улицах. Практически к Роринг-Форку вернулся статус города-призрака. Улицы в праздничном убранстве, витрины магазинов, сверкающие дорогими товарами, – все это усиливало элемент призрачности. Картинка на следующий день после Страшного суда.

Шеф полиции не был уверен, станет ли Роринг-Форк снова таким, каким был еще недавно.

Вечером того же дня, возвращаясь из ангара, Кори решила остановиться в городе и согреться – выпить чашку горячего шоколада и проверить электронную почту. Было темно, падал снег, и она знала, что ей пора домой, но так не хотелось возвращаться в этот мерзкий холодный особняк, после того как она целый день провела на морозе в ангаре, который про себя называла «сибирской камерой пыток».

Когда она припарковала на улице свой новый «форд», снег уже немного ослабел. После вчерашнего поджога места для парковки стало много, а ведь прежде днем с огнем нельзя было сыскать. Хотя дорогу и аэропорт вчера закрыли, из города удалось вырваться чертовой прорве народа. Кори вошла в «Озимандиас» – одно из немногих простых, без претензий кафе в городе, с бесплатным вай-фаем и неторопливыми официантами, которые не смотрели на нее сверху вниз.

В кафе было почти пусто, но к Кори подошел официант и разбавил ее дурное настроение своим дружелюбием. Она заказала горячий шоколад и вытащила свой айпад. Писем пришло довольно много. В том числе одно от ее научного руководителя, который просил еще раз проинформировать его о состоянии ее дел на сегодня, спрашивал о том, что происходит в Роринг-Форке, и сетовал, что она не держит его в курсе своих дел. Это верно, в своих отчетах Кори была уклончива. Она не хотела, чтобы он вмешивался или пытался закрыть ее проект, а потому считала, что чем меньше информации к нему попадет, тем лучше. А когда ее работа будет закончена и сдана, комитет придет в восторг. У научного руководителя не будет иного выхода, кроме как подключиться к всеобщему одобрению. Она получит премию Розвелла… ну, по крайней мере, Кори на это надеялась. Поэтому, чтобы успокоить Карбона, она составила туманный, двусмысленный ответ на его письмо, придав своему посланию вид отчета, но при этом ничего не сказав по существу: якобы дела продвигались поначалу медленно и у нее пока мало информации. Она нажала кнопку «отправить», надеясь, что на несколько дней отделалась от него.

Принесли горячий шоколад, и она, отпивая по глоточку, просмотрела остальные письма. От Пендергаста ничего… впрочем, она и не надеялась: он явно не был большим любителем электронной почты. Закончив с почтой, Кори просмотрела «Нью-Йорк таймс», «Хафф пост» и несколько других сайтов. В «Таймс» история о поджогах была вынесена на первую страницу, и девушка с интересом прочитала ее. После второго случая поджоги приобрели национальную известность, ну а третий превратил эти события в наводящую страх сенсационную историю, которая привлекла внимание всей страны. По иронии судьбы теперь, когда это стало первоочередной новостью, снежная буря закрыла город и никаким репортерам сюда было не пробраться.