Линкольн Чайлд - Белый огонь

Услышав это, Дойл резко откинулся на спинку стула.

– Прошу прощения, мистер Уайльд. Вы хотите сказать, что эти люди были… каннибалами?

– Именно это я и хочу сказать. Американскими каннибалами.

Дойл покачал головой:

– Чудовищно. Чудовищно.

– Совершенно с вами согласен, – сказал Уайльд. – Они начисто лишены джентльменских манер английских каннибалов.

Потрясенный Дойл уставился на своего собеседника:

– Это не предмет для шуток, Уайльд.

– Возможно, и так. Увидим. Как бы там ни было, наш Кропси выследил этих каннибалов в их убежище – в заброшенном шахтном стволе где-то в горах. Рядом с местом, называвшимся Стена Контрабандиста. Полиции в городе, конечно, не было, и потому этот парень организовал группу из местных добровольцев. Они называли себя Комитетом Семи. И вот они решили отправиться ночью в горы, застать каннибалов врасплох и свершить жестокое правосудие в духе американского Запада. – Уайльд потрогал орхидею в своей петлице. – На следующий вечер группа собралась в местном салуне, чтобы обсудить стратегию и, ясное дело, подкрепиться перед предстоящим испытанием. Они вышли через заднюю дверь, вооруженные и оснащенные фонарями, веревками, факелами. И тут, мой дорогой Дойл, эта история приобретает поворот… как бы это сказать помягче… поворот довольно жуткий. Приготовьтесь, мой друг.

Официант вскоре принес меню, и Пендергаст принялся его изучать. Три-четыре минуты спустя ему пришлось оторваться от увлеченного созерцания меню из-за Дойла, который резко вскочил со стула, даже перевернул его, и бросился прочь из зала с ужасом и отвращением на лице.

– Что случилось? – спросил Стоддарт, нахмурившись, когда Дойл исчез в направлении мужского туалета.

– Вероятно, креветки, – ответил Уайльд, вытирая губы салфеткой…

…Так же медленно, как появился, голос стал исчезать из сознания Пендергаста. Роскошный интерьер отеля «Лэнгхам» начал покрываться дымкой, растворяясь в тумане и темноте. Медленно, очень медленно возникала новая сцена, совершенно иная. Задняя комната набитого людьми салуна, прокуренная, пропахшая виски, звуки с игорных столов, звон стекла, спорящие голоса, проникающие через тонкую стенку. Задняя комната, удивительно похожая на ту, в которой теперь находился Пендергаст в сегодняшнем Роринг-Форке. После короткого обмена решительными репликами группа из семи человек поднялась из-за большого стола. Мужчины с оружием и фонарями двинулись за своим вожаком, неким Шадрачем Кропси, через заднюю дверь маленькой комнаты и вышли в ночь.

Пендергаст последовал за ними, его бестелесная сущность плыла в прохладном воздухе, словно призрак.

Группа шахтеров обычным неспешным шагом прошла по грязной главной улице до самого дальнего конца, где исчезали строения и по склону гор поднимался лес. Ночь стояла безлунная. В воздухе висел запах костров, в ближайших загонах беспокойно переступали лошади. Заговорщики молча зажгли фонари и двинулись по неровной горняцкой дороге, круто уходящей вверх, а потом продолжили шагать все выше и выше под сенью еловых зарослей.

Ночь была прохладная, небо усеяно звездами. Где-то в громадной чаше гор завыл одинокий волк, ему тут же ответил другой. По мере того как они поднимались в гору, деревья становились ниже, короче, приобретали странные гротескные формы под воздействием бесконечных ветров и глубоких снегов. Постепенно лес сменился жидким криволесьем, а затем дорожка вышла за лесную черту.

Пендергаст мысленно следовал за группой.

Цепочка желтых фонарей поднималась по голым, усыпанным камнями склонам к Чаше Контрабандиста. Заговорщики вошли в зону недавних горных разработок, ныне заброшенных, и вокруг людей появились призрачные холмы пустой породы, словно пирамиды, выросшие по краям горного кряжа; у разверстых входов в шахты наверху виднелись опасные рудоспуски, эстакады, моечные желоба и водостоки.

В темноте справа виднелось громадное деревянное сооружение, встроенное в плоскую Чашу Контрабандиста, – главный вход в знаменитую шахту Салли Гудин, которая теперь, осенью 1876 года, все еще работала. В сооружении находились машины и шкивы для поднятия и спуска вагонеток и ведер, а также Ирландский паровой насос, способный перекачивать до тысячи галлонов в минуту и использовавшийся для откачки воды из шахт.

В этот час все фонари были выключены, кроме одного – с красным стеклом, рассеивающего мрак ночи кровавыми отблесками. Дорожка разветвлялась на множество троп, идущих по склонам вокруг Провала. Цель заговорщиков была наверху – самый высокий из заброшенных туннелей на склоне под названием Стена Контрабандиста, расположенный на высоте около тринадцати тысяч футов. Туда вела одна-единственная дорожка, прорубленная вручную в камнях и резко петляющая туда-сюда. Она переваливала за хребет и огибала небольшое ледниковое озеро с неподвижной черной водой, на берегах которого ржавели вышедшие из строя машины и старый шлюз водостока.

Группа из семи продолжала восхождение. В слабом мерцании звезд они уже видели темный квадратный вход в шахту «Рождество» у вершины склона. От входа шла эстакада, а под ней виднелся холм более светлого цвета. Ниже по склону валялись всевозможные поломанные машины.

Заговорщики остановились, и Пендергаст услышал приглушенные голоса. Потом они молча разделились. Один пошел вверх, спрятался среди валунов над входом. Второй укрылся среди камней ниже.

Разместив дозорных, остальные – четверо во главе с Кропси, в руках которого теперь был фонарь, – вошли в заброшенный туннель. Затвор красного фонаря был отлажен таким образом, что свет из него проходил лишь через узкую щель. Держа оружие наготове, мужчины бесшумно шли цепочкой по узкоколейке, ведущей внутрь. Один из заговорщиков нес смоляной факел и был готов зажечь его в любую минуту.

В какой-то момент они почувствовали исходящий из глубины туннеля запах, тем более нестерпимый из-за атмосферы в туннеле – спертой, душной, влажной.

Туннель шахты «Рождество» выходил на рассечку – большой туннель под прямым углом пересекался меньшим. Группа задержалась перед рассечкой, подготовила оружие. Факел опустили, зажгли спичку, запалили смолу. Заговорщики прошли рассечку и начали целиться вглубь туннеля. Запах стал совершенно невыносимым.

Тишина. В мерцающем свете фонаря они увидели в конце туннеля что-то темное. Заговорщики осторожно двинулись вперед. Это была груда какой-то неправильной формы. Они подошли поближе и увидели, что это ворох мягких вещей: гнилая мешковина, старые джутовые мешки, листья и еловые иглы, комки мха. И в этой груде виднелись обломки обгрызенных костей, проломленные черепа, что-то похожее на засохшие сыромятные плети.