Агата Кристи - Убийство Роджера Экройда

– Ах! – воскликнул я вдруг.

– В чем дело, доктор?

– Сегодня вечером, выходя из ворот, я встретил незнакомого человека. Он спросил меня, как пройти в «Папоротники».

– Когда это было, доктор?

– Ровно в девять. Я слышал бой часов, выходя из ворот.

– Не могли бы вы описать его?

Я сообщил все, что знал.

– Кто-нибудь сходный с этим описанием звонил у парадного? – спросил инспектор дворецкого.

– Нет, сэр. За весь вечер никто не подходил к дому.

– А с черного хода?

– Не думаю, сэр, но я спрошу.

– Спрашивать буду я, благодарю вас, – остановил его инспектор. – Сперва мне бы хотелось точнее установить время. Кто и когда последний раз видел мистера Экройда живым?

– Я, по всей вероятности, – сказал я. – Ушел я отсюда без… дайте подумать… примерно без десяти девять. Он просил меня сказать, чтобы его не беспокоили, и я предупредил Паркера.

– Да, сэр, – почтительно подтвердил дворецкий.

– Мистер Экройд был, несомненно, жив в половине десятого, – сказал Реймонд. – Я слышал, как он разговаривал здесь.

– С кем?

– Этого я не знаю. Тогда я думал, что там у него доктор Шеппард. Я хотел было поговорить с мистером Экройдом о документах, заняться которыми он мне поручил, но, услышав голоса, вспомнил, что он просил не мешать его разговору с доктором, и ушел. А теперь оказывается, что к этому времени доктора там уже не было?

– Четверть десятого я был уже дома, – подтвердил я. – И оставался там до этого телефонного звонка.

– Кто же был с ним в половине десятого? – спросил инспектор. – Не вы, мистер… э… мистер?..

– Майор Блент, – подсказал я.

– Майор Гектор Блент? – переспросил инспектор, и в голосе его прозвучало уважение.

Блент молча кивнул.

– По-моему, мы вас уже видели здесь, сэр. Я не сразу узнал вас, но вы гостили у мистера Экройда год назад в мае?

– В июне, – поправил Блент.

– Ах да, в июне. Но, возвращаясь к моему вопросу, не вы ли были с мистером Экройдом в половине десятого?

Блент покачал головой:

– После обеда я его не видел.

– А вы, сэр, ничего не расслышали из разговора? – обратился инспектор к Реймонду.

– Расслышал несколько фраз, которые – я ведь считал, что мистер Экройд разговаривает с доктором Шеппардом, – показались мне несколько странными. Мистер Экройд вроде бы сказал: «Обращения к моему кошельку были столь часты за последнее время, что эту просьбу я удовлетворить не смогу…» Тут я ушел и больше ничего не слышал, но очень удивился, потому что доктор Шеппард…

– …не имеет обыкновения просить взаймы ни для себя, ни для других, – докончил я.

– Требование денег… – задумчиво произнес инспектор. – Возможно, в этом разгадка. Вы говорите, Паркер, – обратился он к дворецкому, – что никого не впускали через парадный вход?

– Никого, сэр.

– Следовательно, сам мистер Экройд впустил этого незнакомца. Но я не понимаю… – Инспектор на минуту задумался. – Однако ясно одно, – продолжал он, – в половине десятого мистер Экройд был еще жив и здоров. Это последнее, что нам о нем известно.

Паркер смущенно кашлянул. Инспектор строго взглянул на него:

– Ну?

– Прошу прощения, сэр. Но мисс Флора видела его после.

– Мисс Флора?

– Да, сэр. Примерно без четверти десять. Она мне сказала, что мистер Экройд не хочет, чтобы его тревожили.

– По его поручению?

– Не совсем так, сэр. Я нес поднос с виски и содовой, а мисс Флора как раз вышла из кабинета и остановила меня.

Инспектор очень внимательно посмотрел на Паркера.

– Но вас же уже предупреждали, что мистер Экройд не желает, чтобы его тревожили?

Паркер начал запинаться. Руки у него дрожали.

– Да, сэр. Да, сэр. Именно так, сэр.

– Но вы все-таки собирались войти?

– Я позабыл, сэр. То есть я хочу сказать, что я всегда в это время приношу виски с содовой, сэр, и спрашиваю, не будет ли еще приказаний. И я полагал… в общем, я как-то не подумал…

Тут впервые до моего сознания дошло, что Паркер подозрительно взволнован. Его буквально трясло, как в лихорадке.

– Хм, – сказал инспектор. – Я должен немедленно поговорить с мисс Экройд. Когда я вернусь, осмотрю комнату. Пока тут ничего не трогать. На всякий случай запру окно и дверь.

После этого он направился в холл, а мы за ним. Вдруг он остановился, взглянул на лестницу в спальню и сказал через плечо:

– Джонс, останьтесь-ка тут. И никого в эту комнату не впускайте.

– С вашего позволения, сэр, – почтительно сказал Паркер. – Если вы запрете дверь в холл, то сюда никто войти не сможет. Лестница ведет только в спальню мистера Экройда и его ванную. Другого выхода оттуда нет. Прежде была дверь в верхний коридор, но мистер Экройд приказал ее заложить. Ему нравилось чувствовать, что его личные комнаты отгорожены от остального дома.

Для того чтобы было нагляднее, я набросал план правого крыла дома. Маленькая лестница ведет, как и сказал Паркер, в большую спальню (переделанную из двух смежных), к которой примыкают ванная и уборная.

Инспектор с одного взгляда убедился, что Паркер прав, и, едва мы вышли, запер дверь, а ключ сунул себе в карман. Потом вполголоса отдал какое-то распоряжение полицейскому, и тот удалился.

– Надо заняться этими следами, – объяснил инспектор. – Но прежде мне необходимо поговорить с мисс Экройд. Она последняя видела своего дядю живым. Она знает, что случилось?

Реймонд отрицательно покачал головой.

– Не будем пока ей ничего говорить, так ей будет легче отвечать на мои вопросы. Скажите только, что произошла кража и я прошу ее одеться и спуститься вниз.

Реймонд отправился выполнять распоряжение.

– Мисс Экройд сейчас спустится. Я передал ей все, что вы просили, – сказал он, вернувшись.

Минуты через три появилась Флора в розовом кимоно. Она казалась встревоженной.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – сказал инспектор. – Мы подозреваем попытку ограбления, и я нуждаюсь в вашей помощи. Это бильярдная? Пойдемте туда.

Флора спокойно опустилась на широкий диван у стены и посмотрела на инспектора:

– Я не понимаю. Что украдено? Что вы от меня хотите?

– Дело вот какого рода, мисс Экройд. Паркер говорит, что видел, как вы вышли из кабинета вашего дяди примерно без четверти десять. Это так?

– Да. Я заходила пожелать ему доброй ночи.

– И время названо точно?

– Да, кажется. Но я не вполне уверена, могло быть и чуть позднее.

– Ваш дядя был один или нет?

Флора покачала головой:

– Один. Доктор Шеппард уже ушел.

– Вы не заметили, было ли открыто окно?

– Не знаю. Шторы были спущены.

– Так-так. Ваш дядя вел себя как обычно?

– По-моему, да.

– Вы не скажете, какой именно произошел между вами разговор?

Флора помолчала, видимо, припоминая.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я ложусь. Как-то я устала сегодня». Он что-то буркнул в ответ, а я… я подошла и поцеловала его. Он похвалил мое платье, сказал, что оно мне к лицу, и отослал меня, сославшись на занятость. И я ушла.