Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Но вдруг она пришла в уверенность в том, что эта выпуклось – нечто совсем другое. Что-то гораздо более опасное…

Открыв было рот, чтобы что-то сказать, Ребекка услышала в наушнике голос Чельгрена:

– Шеф, похоже, у нас проблема…

Стоя немного поодаль, он изучал народ, толпящийся вдоль красного бархатного каната. Сначала все было спокойно. Стайка пожилых дам, пара усталых фотографов. Два черных автомобиля перед самым входом с двумя прилагающимися к ним ребятами в костюмах на тротуаре рядом. Полицией пахнет за километр, поэтому он держался на расстоянии. Но несколько минут назад началось движение. Вдалеке вдоль набережной встала стайка микроавтобусов, из которых вывалилась целая группа людей. Двадцать-тридцать, а то и больше, все в светлых комбинезонах и белых пластиковых масках, поэтому все они выглядели одинаково, как горошины. Всего за несколько секунд они заняли весь тротуар и, когда он аккуратно приблизился, начали разворачивать транспаранты.

«PAYTAG» = ШТАЗИ

ОСТАНОВИМ ДИРЕКТИВУ ЕС О СОХРАНЕНИИ ИНФОРМАЦИИ!!!

BEWARE THE CORPORATE INVASION OF PRIVATE MEMORY! [64]

2006/24 = 1984

Ребята в костюмах заметно занервничали; Эйч Пи увидел, как один из них говорит что-то в закрепленный на запястье микрофон.

Он сделал несколько быстрых шагов, чтобы подойти поближе, но был вынужден остановиться снова. А вдруг Блэк передислоцировался и в последний момент решил изменить маршрут? Ведь наверняка есть и задний вход?

Но ему туда ни за что не успеть…

Вот черт!

Прогуливаясь вдоль набережной, Эйч Пи внимательно следил за происходящим на другой стороне улицы. Приехала телевизионная бригада, от чего усталые фотографы вроде бы приободрились и начали толкаться и друг друга теснить. Оживление становилось все более явным, и он увидел, как туда стали осторожно стягиваться любопытные.

Вдруг мимо медленно проехал белый минивэн с тонированными стеклами и на несколько секунд заслонил обзор, после чего остановился немного поодаль.

Демонстранты подошли к красным канатам. Они выглядели жутковато в своих белых комбинезонах и масках. Никто из них не произносил ни слова; единственные звуки шли от фотографов и телевизионщиков, ссорившихся из-за места.

Один из ребят в костюмах продолжил говорить в микрофон на запястье. Было похоже, что он этой ситуацией не очень доволен. Тут со стороны Шеппсхольмена медленно подкатил полицейский автомобиль, второй парень в костюме сделал прыжок на тротуар и махнул ему рукой.

Эйч Пи протиснулся между припаркованными микроавтобусами. Короткая прогулка сюда от сквера Кунгстрэгорден отняла у него последние силы, и он был вынужден прислониться к одному из них, чтобы отдышаться.

Белый минивэн стоял с включенным двигателем справа в нескольких метрах от Эйч Пи. Его обдало противным запахом теплой брусчатки и дизельного выхлопа, но он слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Пришли еще любопытные, теперь у входа в отель толклись минимум пятьдесят-шестьдесят человек. Полицейские припарковали свой фургон и вышли на тротуар.

Они стояли и разговаривали с ребятами в костюмах, и Эйч Пи воспользовался шансом, чтобы перейти улицу.

Телефон «Нокиа» лежал у него в нагрудном кармане, и где-то с минуту Эйч Пи занимался его включением.

Сердце в груди тяжело стучало, но с тошнотой он справлялся.

– Доброе утро, мисс Нурмен!

– Доброе утро, мистер Блэк! – ответила она, встретившись с ним взглядом.

Никаких следов вчерашнего недовольства. Отлично!

– Тут образовалась довольно большая демонстрация, – сказала Ребекка, – человек сорок-пятьдесят, и, похоже, их число растет. Я предлагаю выйти через запасной выход…

Она покосилась на Томаса.

– А какова ситуация сейчас? – кратко уточнил тот.

– Все спокойно, но немного нервно. У нас двое людей на тротуаре, и там же двое полицейских.

– Пресса? – на этот раз поинтересовался Блэк.

– Примерно как вчера, может быть, немного больше. Несколько фотографов и минимум одна телевизионная группа.

Блэк с Томасом обменялись взглядами.

Правое предплечье чуть пониже локтя слегка дернулось, из-за чего растопырились пальцы на руке.

Черт, только не сейчас!

– Нам бы не хотелось выглядеть типами, выскальзывающими через заднюю дверь, Ребекка, – сказал Томас. – И прежде всего потому, что здесь пресса. Могут истолковать это так, как будто нам есть что скрывать. Открытость – важная составляющая бренда «PayTag»…

Она кивнула и одновременно аккуратно стала сжимать и разжимать кулак правой руки у себя за спиной, пытаясь остановить тремор.

– Понимаю…

Во внутреннем кармане пиджака начал вибрировать телефон, но Ребекка проигнорировала вызов.

– Чельгрен, мы спускаемся, – произнесла она в микрофон на запястье.

– Это я, – сказал он, когда включился ее мобильный автоответчик, и тут же растерялся, не зная, что говорить дальше. – Я… ну, в общем…

Вдруг ребята в костюмах засуетились. Один открыл дверь стоящего впереди автомобиля, второй прошел несколько шагов вперед к канату и толпе. Оба полицейских в форме похлопывали пальцами по своим ремням в неуверенности, что им следует предпринять. И, как по сигналу, демонстранты вдруг начали скандировать:

Don’t be evil!

Don’t be evil! [65]

Закончив вызов, Эйч Пи засунул свободную руку в карман куртки. Пальцы нащупали рукоятку револьвера. Где-то у него за спиной хлопнула тяжелая дверь автомобиля. От этого звука он вздрогнул.

В лифте играла тихая музыка. «The winner takes it all» [66], исполненная на свирели. Очевидно, что по неписаным правилам в лифтах шведских гостиниц должна звучать именно «АББА». Ребекка острожно расстегнула пиджак и правой рукой нащупала пистолет и закрепленную на ремне раздвижную дубинку. Вообще-то надо было надеть бронежилет. Но она, нарушив все принципы, решила этого не делать, и прежде всего потому, что не хотела предстать перед Блэком вспотевшей и распаренной.

Ошибка, причем крупная, поняла она сейчас. Вот черт, нужно сконцентрироваться, привести голову в порядок… Во рту сухо, сердце бьется быстрее обычного. Правая рука так дико трясется, что ей пришлось сунуть ее в карман брюк. Ребекке приходилось до этого выполнять и гораздо более рискованные задачи, чем эта, и, по идее, нервничать теперь она не должна.

В кармане снова вибрировал телефон. Уже в третий раз, так что, кто бы это ни был, он намерен с ней поговорить. Но придется подождать. Сначала – работа.

Лифт встал на нижнем этаже, двери начали медленно открываться. Она глубоко вздохнула.

Толпа скандировала все громче.

Кто-то наступил на один из латунных столбиков, на которых держался канат, из-за чего ограждение закачалось.