Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

ПОЛКОВНИК АНДРЕ ПЕЛЛАС

Риксмаршальское управление Службы шведского Королевского двора

Ниже указан номер коммутатора и адрес электронной почты, и, как ни странно, никакого номера мобильного телефона.

Его она нашла написанным ручкой на обратной стороне карточки.

070-43 05 06 / Д.T.

По какой-то причине это краткое послание помогло ей хоть чуть-чуть поднять себе настроение.

Идя какое-то время вдоль кирпичной стены, он наконец-то нашел проход. Несмотря на то, что это место вот уже тридцать лет как не тюрьма, старые здания заведения все равно выглядели неприятно, особенно посреди ночи. Было трудно избавиться от ощущения, что находишься в лечебнице Аркхэм [80]. Здоровая, окруженная стеной и посыпанная гравием площадка «лечебницы Аркхэм», некогда представляла собой внутренний двор тюрьмы. Где-то далеко слышалась музыка, смешиваясь с шумом автотранспорта, идущего по мосту Вэстербрун высоко над ним. На парковке несколько усталых фонарей в компании с лампами в окнах низких зданий, из которых, похоже, и доносилась эта музыка.

Но все окна в большом здании справа от него были совершенно темные, и, подойдя к одной из дверей, он понял, почему.

Хостел закрыт на ремонт! Увидимся осенью!

Вот проклятье! А он уже губу раскатал, что примет душ и поспит ночь в настоящей кровати…

Но все же немного удачи ему улыбнулось. Эйч Пи обратил внимание на строительный вагончик и пару сараев для инструмента с одного конца, а обходя здание, нашел и временную фанерную дверь. Две дужки и простой навесной замок – вот, собственно, и все, что было предусмотрено для защиты от посторонних, и он просто-напросто разобрался со всем этим с помощью кирпича.

За дверью Эйч Пи обнаружил совершенно темный, пахнущий строительной пылью коридор, но верная зажигалка и на этот раз осветила ему путь. Через несколько метров он очутился в большом блоке камер. Все выглядело точно так, как он себе и представлял. Из специальных отверстий на потолке лился слабый свет летней ночи. Высота потолков минимум метров двадцать. И вверх шли несколько открытых этажей, вдоль которых, в свою очередь, тянулись ряды дверей камер. Направо была железная лестница, и на мгновение Эйч Пи подумал, не подняться ли ему и не найти где-нибудь кровать. Но тут же понял, что сначала необходимо провести санобработку. В животе по-прежнему шли спазмы, и он, несмотря на купанье против воли, все еще ощущал запах дерьма, идущий из штанов. Так что душ – приоритет номер один. Двигаясь вперед по нижнему этажу, Эйч Пи держал перед собой зажигалку так высоко, как мог, чтобы лучше видеть, где находится. Конечно, теперь здесь расположен хостел, но ощущение тюрьмы сохранилось, и в темноте оно многократно усиливалось. Сотни, даже тысячи несчастных придурков трясли здесь решетки за все эти годы. В буквальном смысле. Тесные камеры, толстые каменные стены, на окнах настоящие стальные решетки. Шесть дней в неделю исправительные работы на скудной диете из воды и хлеба.

Фу, блин, полный кошмар по сравнению с его собственным опытом сидения в тюрьме, хотя и тот дался нелегко…

Внезапный звук заставил его вздрогнуть. Это был металлический хлопок, раздавшийся ниоткуда из темноты справа от него. Эйч Пи подождал несколько секунд, попытался поводить зажигалкой, чтобы лучше видеть. Но помещение слишком уж огромное для такого слабого мерцающего света, который мгновенно поглощала сплошная тьма. Он сглотнул слюну и с трудом справился с дрожью. Ничего странного нет, место на редкость поганое; кроме того, он промок до нитки и обгадился.

Звук наверняка шел от трансформаторной коробки или чего-то в этом роде. На всякий случай Эйч Пи подождал еще минуту. Но было тихо.

Надо все-таки найти этот самый душ…

В паре метров от себя он смог различить контуры металлической таблички на одной из толстых стен. Эйч Пи поднял зажигалку, чтобы прочесть надпись на ней:

«ПРАЧЕЧНАЯ»

Йес!

Ребекка поставила свои пакеты у двери и прошла в гостиную, не зажигая света.

Пахло затхлостью.

Прошлой зимой они обсуждали, не продать ли ей свою квартиру. Двухкомнатная квартира Микке была и больше, и располагалась ближе к центру, и на вырученные от продажи деньги они могли бы купить соседнюю однокомнатную и убрать соединяющую их стену. Но Ребекка все сомневалась, избегала разговоров на эту тему достаточно долгое время для того, чтобы соседскую квартиру продали. Наверное, она уже тогда чувствовала, что у них ничего не получится, поэтому ей требовался запасной «аэродром».

Открыв окно, она впустила в комнаты немного прохладного ночного воздуха. Затем выложила на кровать все свои вещи, которые забрала из квартиры Микке. Треснувшие отношения вылились в погнутую зубную щетку, кучку мятой одежды, несколько книжек в мягкой обложке с загнутыми краями и еще кое-какой скарб.

Уволена и брошена в один день. Вот это круто, Нурмен…

Но, как ни странно, больше всего свербила история с работой. Увольнение – это уже какая-то крайняя степень неудачи. С Микке у них давно все не ладилось, тут он, вообще-то, совершенно прав. И, видимо, не без причины Ребекка с удовольствием вспоминала те времена, когда они просто изредка встречались, а также то время, когда она тайком встречалась с Тоббе Лундом за спиной у Микке. От всей этой надежности и предсказуемости, к которым так стремятся другие люди, у нее по коже бегали мурашки. Из-за них Ребекка не спала по ночам.

А пилюли счастья тоже не очень-то помогали.

В последние месяцы она постаралась найти новые способы справиться со своей тревогой. Больше тренировалась, больше часов проводила в учебном тире и, прежде всего, больше работала. Очень много работала.

Но все эти методы были лишь попыткой отложить во времени неизбежное. Просто-напросто она больше не любила Микке, а может быть, даже и не любила никогда.

Никогда по-настоящему…

Жаль, потому что он отличный парень, действительно хороший.

Но если взглянуть на это дело в ретроспективе, хорошие парни – не совсем ее тип.

Согласно общепринятым нормам ей бы следовало засесть дома, натянуть на себя халат, есть прямо из коробки мороженое с шоколадной крошкой и десять сезонов подряд смотреть какой-нибудь американский ситком.

Но в действительности ее сердечная рана состояла в основном из моря усталого разочарования, приправленного несколькими ложками облегчения. К тому же у нее не было времени себя жалеть.

Банковская ячейка, Блэк, Стигссон, дядя Таге, он же Андре Пеллас, и все то, что она увидела в квартире Хенке… Все это, вероятно, как-то связано одно с другим, и ей необходимо выяснить, как.

Открыв шкафчик в ванной, Ребекка нашла нужную баночку и приняла свое вечернее лекарство. После чего достала из кармана визитную карточку и взяла в руку телефон.