Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Ребекка кивнула.

– А вам известно, что стало с группой «I» потом, после семьдесят второго года?

Он сдела паузу на несколько секунд, чтобы отпить кофе.

– Как я уже сказал, проект был свернут, военных перевели на новую работу, а нам, гражданским, пришлось искать новую работу в других учреждениях. Не очень-то весело: так много преданных сотрудников, столько вложенного труда – и все понапрасну…

Он вздохнул.

– Сам я переехал в Вэстерос, начал работать на ABB [102]в качестве инженера по автоматике. Доработал там до пенсии. Замечательное, кстати, предприятие, так что все, можно сказать, было к лучшему. Понимаете, мы там разрабатывали процессы…

Он продолжал рассказывать, но Ребекка уже не слушала. Она была права. Дядя Таге работал в ядерной программе и занимался обменом информацией с американцами.

– Так, ну, вот…

Туре Шёгрен достал какой-то конверт и высыпал его содержимое на стол. Фотографии, много черно-белых, но были и цветные. Пожелтевшие, давно забытые фото летних отпусков, выездов на пикники или других достопамятных событий. Судя по одежде и прическам, большинство снимков сделаны в 60-е и 70-е годы.

– Моя жена Май-Бритт, – пробормотал он и выложил на стол фотографию загорелой женщины в летнем сарафане за столиком в ресторане. – Умерла три года назад.

– Соболезную…

Туре Шёгрен продолжил рыться в снимках.

– Вот!

Он выложил на стол несколько черно-белых фотографий. Типичные групповые фото, такие делаются в любых учреждениях. Множество серьезных мужчин в костюмах, некоторые из них в белых халатах. Всего человек шестьдесят-семьдесят, стоящих в три ряда на какой-то большой лестнице.

– Этот снимок сделан то ли в шестьдесят шестом, то ли в шестьдесят седьмом… Вот это я.

Он ткнул пальцем в молодого человека с зачесанными на пробор волосами. Сходство было очевидно.

– Молодой и красивый, – засмеялся Туре. – А теперь… – Он провел пальцем по рядам лиц. – Вот, – сказал он.

Но Ребекка его уже нашла. Задний ряд, третий слева. И тут ей стало дурно.

– Полковник Пеллас, – сказал старик и ткнул пальцем в лицо на фото, но она смотрела на совсем другое лицо.

Лицо своего отца.

Они стояли на поляне среди деревьев. Несмотря на темноту и то, что они были далеко, он всех их легко узнал. Пожилого, гладко выбритого мужчину с тростью. Рядом с ним – согнувшаяся фигура Манге. Из их чашек шел пар.

Потом, приближаясь к ним сквозь снег, он уже мог различить больше людей там, среди деревьев. Десятки, может быть, даже сотни силуэтов, молчаливо за ним наблюдающих. Он чувствовал, как снег скрипит у него под ногами, но, как ни странно, никаких звуков слышно не было. К обоим мужчинам на поляне присоединились другие. Четыре фигуры, все в белых масках Гая Фокса с нарисованными на них, закрученными вверх усами и клиновидными бородками.

– Добро пожаловать, Хенрик, – произнес Гейм-мастер, когда тот вышел на поляну. – Кофе будешь?

Манге протянул ему пластиковый стаканчик, и он принял его, ни слова не говоря.

– Кто они? – Он кивнул в сторону четверых в масках.

– А разве ты не знаешь? – посмеиваясь, спросил Гейм-мастер. – Двое из них не представляют никакого интереса, но вот два других могут иметь жизненно важное значение.

Первый из них сделал шаг вперед и протянул руку. Несмотря на бесформенную зимнюю одежду, можно было различить его квадратную мускулистую фигуру. Они обменялись рукопожатиями.

– Друг? – спросил Эйч Пи, но ответа не получил.

Вперед вышел второй.

– Враг? – спросил Эйч Пи.

Ответа снова не последовало.

Третьим человеком была женщина, в этом он не сомневался.

– Друг? – снова спросил Эйч Пи.

На мновение ему показалось, что она пожала плечами.

Он протянул руку четвертому, но вместо этого тот наклонился к нему и прошептал что-то прямо в ухо. Голос был такой знакомый, такой печальный, что у Эйч Пи заныло сердце.

– Лабиринт Люттерн, – прошептал он. – Ты должен нас спасти. Спаситель…

Где-то вдалеке закаркал ворон. Трижды, очень тревожно, так, что волосы на затылке встали дыбом. Темные фигуры среди деревьев вдруг начали двигаться; шатаясь, выходить на поляну, как одетые в черное зомби. И он немедленно понял, кто они…

– Еще, – шептали они. – Ещщщщоооо!!!

В следующий миг он побежал. Из-под ног летел снег, сердце рвалось из груди. Далеко у горизонта можно было увидеть свет автомагистрали.

– Увидимся в Лабиринте Люттерн, сто двадцать восьмой… – крикнул ему вслед Гейм-мастер.

И при этом Эйч Пи слышал голос Манге…

Ребекка вышла на лестницу и сделала два глубоких вдоха. Свежий воздух помог справиться с дурнотой, и уже через минуту она почувствовала себя гораздо лучше. Похоже, что кусочки головоломки один за другим встают на свои места. Миссия ООН, ядерная программа. Папа и дядя Таге. Паспорта, секретные курьерские задания. Потом предавшее их правительство Пальме. Папины приступы ярости. Банковская ячейка на улице Свеавэген, открытая на его имя в 1986 году. Крупнокалиберный револьвер с двумя стреляными гильзами, из-за которого так испортилось настроение у дяди Таге. И который ни в коем случае не должен всплыть…

События из прошлого…

Улица Свеавэген, 1986 год.

Папина ярость.

Этот револьвер – О.У.У.П., оружие, из которого убили Улофа Пальме.

Ребекка достала из сумки мобильный телефон. Пальцы не хотели слушаться, правильный ПИН-код она сумела набрать только с третьей попытки.

Электронное письмо от дяди Таге пришло почти сразу же, но приложенный файл с фотографией открылся только где-то через минуту. Черно-белый ролик из банковского хранилища длительностью тридцать две секунды – видимо, запись с одной из камер в коридоре.

По коридору идет мужчина и сворачивает в помещение, где находится ее ячейка; на нем темные очки и к тому же натянутая низко на лоб бейсбольная кепка.

И все равно Ребекка без проблем его узнала. Это Манге.

Вот черт, ну и кошмары ему снятся. В прошлый раз все дело было в змеином яде, на этот раз, видимо, заслуга этих лекарств. Пилюли предназначались лошадям, а не людям, что многое объясняет.

Ожидание в этой квартире сводило его с ума. Ни тебе «Икс-бокс», ни «Плэйстейшн» нет, или какой-то еще штуки для игр, с помощью которой можно убить время, и все, что ему удалось выбить из чертова старого ящика в плане телепередач, это базовый пакет с трансляциями боксерских матчей. Смотреть «Санта-Барбару» и «Династию» Эйч Пи был уже не в состоянии, к тому же он успел дважды на нервяке помастурбировать, а от третьего раза у него на «джойстике» гарантированно сделаются мозоли. К счастью, хотя бы оставался приличный запас сигарет.