Ю Несбё - Сын

– Ну? – спросил Фидель, изучая вышедшего из машины мужчину.

Куртка с капюшоном и коричневые ботинки. Городской. Конечно, случалось, что люди находили сюда дорогу самостоятельно и приезжали без предварительной договоренности. Но редко: он не рекламировал свою псарню и не давал описания подъездных путей в Интернете, как многие другие. Мужчина подошел к воротам, но Фидель не собирался их открывать.

– Я ищу собаку.

Фидель надвинул кепку на лоб:

– Прости, но ты приехал напрасно. Я не разговариваю с потенциальными владельцами моих собак, не получив предварительных рекомендаций. Так уж повелось. Доберманы-пинчеры не милые зверюшки, им нужен хозяин, который знает, на что идет. Позвони мне в понедельник.

– Я ищу не добермана, – сказал мужчина, глядя мимо Фиделя, мимо псарни и клеток его девяти законных собак. Глядя на лес. – И рекомендовал мне вас Густав Ровер.

Он достал визитку. Фидель, сощурившись, посмотрел на нее. «Мотоциклетная мастерская Ровера». Фидель хорошо запоминал имена и лица, поскольку и то и другое видел нечасто. Парень с мотоциклом и золотыми зубами. Он приезжал сюда вместе с Нестором и покупал аргентинца.

– Он сказал, у тебя есть собаки, которые умеют следить за белорусскими домработницами, чтобы те не убежали.

Фидель почесал бородавку на руке, а потом открыл ворота. Это не полиция, они не имели права провоцировать преступные деяния, как, например, продажа незаконных собак, иначе они сами развалят все дело. Во всяком случае, так утверждал его адвокат.

– У тебя есть?..

Мужчина кивнул и достал из кармана куртки толстую пачку денег. Тысячные купюры.

Фидель открыл ящик с оружием и вынул «маузер».

– Никогда не хожу к ним без этого, – объяснил он. – Если один из них умудрится вырваться на свободу…

Дорога до ограды в лесу заняла у них десять минут.

Последние пять минут они слышали яростный заливистый лай, становившийся все громче и громче.

– Это потому, что они думают, их будут кормить, – сказал Фидель, не договорив до конца: «…тобой».

Собаки стали яростно бросаться на проволочную ограду, как только люди появились в поле их зрения. Фидель чувствовал, как содрогалась земля, когда они падали с решетки вниз. Он точно знал, насколько глубоко вкопаны столбы решетки, и надеялся, что этого достаточно. В клетках немецкого производства напольные пластины были металлическими, чтобы собаки, которые любят копать, вроде терьеров, такс или ищеек, не смогли сбежать, а жестяной потолок позволял держать клетки сухими и в то же время не позволял самым настойчивым выпрыгнуть наружу.

– Сейчас, когда они в стае, они опаснее всего, – сказал Фидель. – Они подчиняются лидеру, Охотнику За Призраками. Он самый крупный.

Клиент только кивал и смотрел на собак. Фидель знал, что он должен бояться. Розовые десны открытых пастей украшали полукружья мокрых от слюны блестящих зубов. Черт возьми, да он сам боялся. Он был уверен в своем превосходстве, только если с ним была одна собака, лучше всего сука.

– Щенку важно сразу же показать, что ты главный, и оставаться главным. Помни, что доброта в виде уступчивости и прощения воспринимается как слабость. Нежелательное поведение должно наказываться, и это твоя работа. Понимаешь?

Клиент повернулся к Фиделю. У его улыбающихся глаз было удивительно отсутствующее выражение, когда он повторил:

– Наказывать за нежелательное поведение – моя работа.

– Хорошо.

– Почему эта клетка пуста? – Клиент указал на ограду, примыкающую к собачьей.

– У меня было два кобеля. Если они сидят в одной клетке, это заканчивается убийством одного из них. – Фидель вынул связку ключей. – Проходи, посмотри щенков, у них своя клетка вон там…

– Сначала расскажи мне…

– Да?

– Позволить собаке укусить молоденькую девушку за лицо – это желательное поведение?

Фидель остановился.

– Чего?

– Желательное ли поведение использовать собак для пожирания ее лица за то, что она пыталась сбежать из рабства, или за это надо наказывать?

– Послушай, собаки просто следуют своему инстинкту, их нельзя за это наказывать…

– Я говорю не о собаках. О хозяевах. Их надо наказывать, как думаешь?

Фидель внимательнее пригляделся к клиенту. Возможно ли, что он все-таки из полиции?

– Естественно, если произошло такое несчастье, то…

– Едва ли это было несчастьем. После этого хозяин перерезал девушке горло и выбросил ее в лесу.

Фидель крепче сжал в руках «маузер».

– Я об этом ничего не знаю.

– Зато я знаю. Хозяина звали Хуго Нестор.

– Слушай, тебе нужна собака или нет? – Фидель на несколько сантиметров приподнял дуло винтовки, до того направленное в землю.

– Он купил собаку у тебя. Он купил у тебя несколько собак, потому что ты продаешь собак, которых можно использовать для таких целей.

– Что ты знаешь об этом?

– Много. Я двенадцать лет просидел в клетке и слушал, как люди рассказывают истории. Тебе когда-нибудь было интересно – как это, сидеть в клетке?

– Слушай…

– Можешь сейчас попробовать.

Фидель попытался вскинуть винтовку, но мужчина обхватил его и сжал так крепко, что из Фиделя с шипением вышел воздух. Владелец псарни успел заметить неистовый лай собак, когда тело его поднялось в воздух. Мужчина повалился на спину, подняв Фиделя и перебросив его через себя. Но когда Фидель упал на землю, коснувшись ее сначала шеей, затем плечами, мужчина повернулся так, что оказался сверху на Фиделе. Фидель хватал ртом воздух и пытался высвободиться, но резко замер, когда увидел прямо перед собой дуло пистолета. Четыре минуты спустя Фидель смотрел вслед мужчине. Тот пробирался через болото в легкой дымке, но Фиделю казалось, что он идет по воде. Пальцы Фиделя вплелись в решетку рядом с громадным навесным замком. Взаперти. В соседней клетке Охотник За Призраками улегся и спокойно разглядывал Фиделя. Мужчина налил воды в его миску, просунул ему в клетку четыре банки собачьей еды «Роу» и забрал его мобильный, ключи и бумажник.

Фидель закричал, и белые дьяволы немедленно отозвались воем и гавканьем из псарни, построенной так далеко в лесу, что никто не мог их услышать или увидеть.

Черт!

Мужчина ушел. Наступила удивительная тишина. Закричала птица. Потом на жестяную крышу упали первые капли дождя.

Когда утром в понедельник, в восемь ноль восемь, Симон вышел из лифта и зашагал в отдел по расследованию убийств, он думал о трех вещах. О том, что Эльсе стояла в ванной и лила воду в глаза, не зная, что Симон находится в спальне и видит ее. О том, что он дал Кари слишком большое задание на воскресенье. И о том, что он ненавидит открытые офисные пространства, особенно после того, как друг Эльсе, архитектор, рассказал ему, что представление о том, будто открытое офисное пространство экономит место, – это миф: из-за стоящего в нем шума необходимо строить столько переговорных комнат и буферных зон, что игра не стоит свеч.