Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

– В моих глазах – да, – нехотя признался инспектор. – Что теперь, мистер Аллейн?

– Мы должны найти эти проклятые перчатки.

– Откуда начнем?

– Давайте поразмыслим. Моппет сказала, что была в них, когда ехала из Лондона в Литтл-Кодлинг. Перчатки могли оставить у мисс Картелл, у мистера Пириода или в Бэйнсхолме. А может быть, и в бардачке «скорпиона». Кроме того, их могли сжечь и закопать. Нам известно только, что доски над канавой сдвинул человек, на котором, вероятно, были кожаные перчатки со шнуровкой, и что Леонард Лейсс, по словам его подруги, крайне расстроен их исчезновением. В общем, будем работать, Братец Лис, будем работать.

– Так откуда начнем?

– Прежде всего с дома мисс Картелл. Моппет утверждает, что оставила оба пальто там и что перчатки лежали в кармане Лейсса. Но я не хочу, чтобы мисс Картелл решила, будто мы преследуем ее подопечную, а то она, чего доброго, начнет помогать Лейссу, Моппет и бог знает кому еще, лишь бы спасти свое сокровище. С головой у этой женщины не все в порядке, да поможет ей Господь. Вот что, Фокс. Займитесь Труди и обработайте ее, как вы умеете, только очень осторожно. А потом пообщайтесь со слугами мистера Пириода, тем более что там, насколько я понял, у вас все уже на мази.

– Вечером их не будет, они пойдут на приходское собрание. Уверен, там их уже ждут не дождутся.

– Жаль. Ну ладно, пусть идут. Если ничего не выгорит здесь, попытаем счастья в Бэйнсхолме. В чем дело?

Фокс начал громко отдуваться: у него это было верным признаком смущения.

– Я вот тут подумал кое о чем, мистер Аллейн.

– О чем же?

– В этом деле есть еще один момент, который вы, конечно, уже давно учли, потому и говорить о нем не стоит. Но раз уж вы спросили… Я имел в виду другую молодую пару. Мистера Бантлинга и мисс Мэйтленд-Майн.

– Да, знаю. Они миловались на лужайке до тех пор, пока все остальные не вернулись в Бэйнсхолм, и могли провернуть это дело. Да, Братец Лис, могли. Вполне могли.

– Было бы здорово снять с них подозрения.

– Вы говорите «здорово» про самые разные вещи, от смертной казни до холодного барашка с огуречным соусом. Но я согласен – было бы здорово.

– Понятно, что какой-нибудь ушлый адвокат, не найдя ничего получше, может заявить, что у молодого человека был мотив.

– Конечно.

– Впрочем, в том, что касается молодой леди, это звучит довольно смехотворно. Кажется, вы говорили, что они познакомились только вчера утром?

– Говорил. И похоже, влюбились друг в друга с первого взгляда. Но вы абсолютно правы, Фокс. В том, что касается молодой леди, это действительно выглядит смехотворно. А Эндрю Бантлинг одевается вполне консервативно. Трудно представить в его гардеробе пару шоферских перчаток со шнуровкой. Хотя, – Аллейн поднял палец, – почему бы ему не взять перчатки Лейсса? Где? Ну, например, в Бэйнсхолме. Или у мистера Пириода. Ладно, идем дальше. Бантлинг везет свою новую подружку на лужайку, раскрывает ей душу, потом надевает перчатки Лейсса и просит ее немного подождать, пока он передвинет мостик через ров.

– Да-да, и я о том же! – воскликнул Фокс. – Конечно, это очень глупо. – Он удовлетворенно кивнул. – Кстати, где он сейчас? Не то чтобы это было важно, но…

Аллейн посмотрел на часы:

– Думаю, Бантлинг мчится по шоссе в Лондон вместе с мисс Мэйтленд-Майн. О Господи! – вдруг воскликнул он.

– Что такое, мистер Аллейн?

– Сдается мне, они едут в гости к Трой, чтобы та посмотрела картины Бантлинга. Сегодня вечером. Николя спрашивала меня: не буду ли я против? Это было еще до начала следствия. Не сомневаюсь, что она ухватилась за эту мысль.

Тут он был абсолютно прав.

– Конечно, это не «скорпион», – заметил Эндрю, переключая скорость, – но бегает довольно резво, изо всех лошадиных сил. У меня такое чувство, Николя, что мы уже сто раз ездили здесь вместе. Скажите, вас когда-нибудь называли «Ники»?

– Бывало.

– Я не люблю сокращений, но почему бы и нет. Все лучше, чем «Коля», – звучит как-то прозаично.

– Меня никогда не называли Коля.

– Тем более.

Николя посмотрела на него, чувствуя, как ее захлестывает волна необъяснимой радости. Интересно, почему его профиль приводил ее в такой восторг? Может быть, из-за линии подбородка, о которой так любят писать в дамских романах? Или благодаря форме его рта, к которому больше всего, пожалуй, подходил эпитет «благородный»? Она сама не понимала, в чем тут дело.

– Что случилось? – спросил Эндрю.

– Ничего. А что?

– Вы на меня смотрите, – заметил он, не сводя глаз с дороги.

– Простите.

– Не за что, милая Николя.

– Не надо торопиться.

– Я и не тороплюсь. Предел этой машины – пятьдесят миль в час. О, прощу прощения. Я понимаю, о чем вы говорите. Хорошо, не буду. Смею лишь заметить, что мои намерения не сводятся к тому, чтобы очертя голову броситься в любовную авантюру. Отнюдь нет.

– Я знаю.

– Можно спросить: что вы думаете о моей родне? Только без цензуры. Это не праздный вопрос.

– Мне нравится ваша мама.

– Мне тоже, хотя должен заметить, что у нее прескверная репутация, о чем вы, конечно, и так хорошо знаете. Большая часть этих россказней – правда. Она действительно скандальная женщина.

– Но добрая. Я очень ценю доброту.

– Пожалуй. Если только не ввязывается с кем-то в драку. У нее очень щедрое сердце, и с ней можно говорить о чем угодно. Может быть, от иных ее словечек у вас поползут глаза на лоб, но это всегда будет умно и интересно. Я ее обожаю.

– А вы похожи на нее?

– Думаю, да, хотя я не настолько эксцентричен. Мне больше нравится уединение, и почти все свободное время я занимаюсь рисованием, что изолирует меня от общества. Знаю, что по мне этого не скажешь, но я серьезный художник.

– Не сомневаюсь. Вы как, очень современны? Интеллект, брызги красок и острые углы?

– Совсем нет. Сами увидите.

– Кстати, Сид сказал, что Трой будет рада, если мы заглянем в гости. Чтобы показать ваши работы.

– Сид?

– Супер-Интендант-Детектив Аллейн, СИД. Мои детские фантазии.

– Ну, если он не против, то я тоже. Хотя, по правде говоря, я не уверен, что решусь ей что-то показать. А вдруг она найдет мои картины скучными и пресными?

– Тогда она так и скажет.

– Этого я и боюсь. Кажется, у нее есть ученики? Дерзкие новаторы и мастера, у которых гениальность так и капает с бороды?

– Есть. Хотите, чтобы она и вас взяла?

– В ученики? Избави Боже.

– Простите за бестактный вопрос, но, наверно, теперь вы сможете получить галерею Грэнтема?

– Я сам хотел об этом сказать. Да, думаю, что смогу. Вряд ли Пи Пи станет очень уж возражать. Я говорил с ним вчера утром.

Николя вспомнила, как мистер Пириод отозвался о планах Эндрю. Она спросила: действительно ли он так уверен, что все будет в порядке?