Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)

– Мисс де Сильва на это рассчитывает?

– Бог ее знает. Она красивая, совершенно бездушная кукла. Я был ослеплен ею…

– Почему она передумала? – спросил Хардинг.

– Потому что интересуется только деньгами. Деньгами! А теперь, после смерти отца, считает, я чудовищно разбогатею, хотя он мог завещать все деньги тому же Френсису. Меня это ничуть не удивит; отец вполне на такое способен.

– Стало быть, мисс де Сильва расторгла помолвку по финансовым причинам.

– Угу, – неохотно подтвердил Джеффри.

Хардинг отложил карандаш.

– Ясно. Не стану спрашивать, возмущался ли ваш отец этой помолвкой, так как знаю, что да.

– Вас послушать, так вы знаете чертовски много, – пробормотал Джеффри.

– Рад, что вы это понимаете, – хладнокровно кивнул Хардинг. – Так что отделываться от меня полуправдой и уклончивыми ответами бессмысленно. Незачем создавать о себе превратное впечатление. В понедельник утром вы разговаривали с отцом, он был очень сердит на вас, не так ли?

– Да, – ответил совсем уже присмиревший Джеффри. – Он сердился из-за Лолы.

– Чем окончился разговор, мистер Биллингтон-Смит?

– Ну, мы слегка повздорили – даже не слегка, отец был в совершеннейшей ярости и в конце концов сказал, чтобы я убирался с его глаз, что он больше не станет давать мне денег и не желает меня видеть. Меня это, как вы, надеюсь, поняли, задеть не могло, мы и раньше не ладили, а что до голодной смерти в канаве, по его выражению, то деньги для меня ничего не значат, я вполне могу прокормиться литературным трудом. Поверьте, это был очень забавный разговор.

– Похоже на то, – согласился Хардинг. – Что вы стали делать, когда он завершился?

– Естественно, пошел наверх рассказать обо всем Лоле. Мне просто в голову не приходило, что это может как-то отразиться на наших отношениях. Само собой, не очень приятно, когда отец, в сущности, отрекается от тебя, но тогда меня это не особенно волновало.

– Вы сказали, что пошли наверх – значит, мисс де Сильва завтракала у себя в комнате?

– Да, она никогда не встает раньше одиннадцати. И даже не хотела видеть меня до этого времени. А когда позволила мне войти и я рассказал ей – знаете, для меня ее реакция была жутким ударом. Услышав, что без отцовских денег она за меня не выйдет, я сперва решил, что это шутка. А когда понял, что нет, во мне что-то сломалось, хотелось бежать куда глаза глядят, только подальше от Лолы. Я подумал, что мне станет дурно, если пробуду рядом с ней хоть минуту. Поэтому именно так и поступил.

– Как? – спросил Хардинг.

– Ушел из дома, – раздраженно ответил Джеффри.

– Не представляете, который тогда был час?

– Нет, конечно, – ответил Джеффри. – Получив такой нокаут, совершенно потеряв веру в женщин… неужели думаете, я стал бы смотреть на часы? Знаю только, что был двенадцатый час и отец еще не вернулся.

– Мистер Биллингтон-Смит, куда вы пошли, выйдя из дома?

– Понятия не имею! За много миль. Просто шел и шел.

– Понятно, что вы были очень расстроены, – не унимался Хардинг, – но, видимо, все же представляете, где ходили?

– Да, сперва я пошел лесом, перевалил через холм Лонгшоу, а потом, должно быть, почти бессознательно, повернул назад, потому что оказался во владениях Карнаби – его усадьба находится у шоссе, между нашим домом и деревней, – и направился домой по тропинке через его парк. На шоссе не выходил – к нашим владениям можно пройти парком Мурсейла. Нужно только пересечь проселочную дорогу, а там выйдешь к рощице, граничащей с нашим садом. Вот так я и вернулся.

– Понятно. Встречали кого-нибудь по пути?

– Я меньше всего хотел с кем-то встречаться! – злобно огрызнулся Джеффри.

– Постарайтесь все-таки вспомнить, мистер Биллингтон-Смит. Я не знаю этой местности, но маршрут ваш, кажется, был очень причудливым. Здесь люди так не ходят!

– Конечно! Что мне и требовалось – побыть в одиночестве!

– Вас хорошо знают здесь? – спросил Хардинг. – Запомнили бы, случайно увидя?

– Понятия не имею. Наверное. Смотря по обстоятельствам. – Джеффри вызывающе поглядел на инспектора. – Я понимаю, куда вы клоните, но если намерены…

– Я никуда не клоню, – сдержанно ответил Хардинг, – но в ваших же собственных интересах постараться вспомнить, не встретились ли вы с кем-либо.

– Говорю же вам, если кто меня и видел, я этого не знаю! У меня была совершенная путаница в голове!

– Хорошо, мистер Биллинггон-Смит, – сказал Хардинг. – Это пока все. Попросите, пожалуйста, сюда мистера Холлидея.

Джеффри резко поднялся:

– Послушайте, инспектор! Если вы подозреваем меня только потому, что я не могу представить свидетелей, подтверждающих правоту моих слов, – это уже слишком! У многих людей было не меньше причин желать отцу смерти, чем у меня, и, если хотите знать, один человек имел их гораздо больше… так что выделять меня…

Хардинг оторвал взгляд от блокнота.

– Мистер Биллингтон-Смит, это пустой разговор. Будьте добры прислать ко мне мистера Холлидея.

Джеффри помялся, потом резко повернулся к двери. Когда он уже распахнул ее, Хардинг окликнул:

– Одну минутку! Говорил вам майор, что сейф вашего отца необходимо открыть в моем присутствии?

– Да. Отцовский адвокат приезжает завтра, – надувшись, ответил Джеффри и вышел, хлопнув дверью.

Инспектор задумчиво посмотрел ему вслед. И, не поворачивая головы, спросил:

– Сержант, вы однажды взглянули на меня. Что это означало?

– Когда мистер Биллингтон-Смит сказал, будто сэр Артур был для него комической фигурой, сэр, я подумал, что все говорили совсем другое. Мне кажется, на его слова нельзя особенно полагаться. На мой взгляд, это очень скверный свидетель, сэр.

– Отвратительный, – согласился Хардинг.

Сержант кашлянул в ладонь.

– Прошу прощения, сэр, по-моему, вы держались с ним слишком властно – если мне позволительно делать такие замечания. Я невольно подумал, как бы мы выглядели, если б он отказался отвечать на неприятный вопрос.

– Нам бы следовало извиниться перед ним, сержант. Шаркнуть ножкой. Но если б я не припугнул его, то ничего не смог бы добиться. Очень бесхарактерный джентльмен.

– Да, сэр. И показания он дал неубедительные.

– Весьма неубедительные, – подтвердил Хардинг.

– И пожалуй, очень запальчивый, – задумчиво произнес сержант. – Очень возбудимый.

– Возбудимый и очень испуганный, – добавил Хардинг, потом обернулся на звук открываемой двери. Вошел Бэзил Холлидей.

– Добрый день. – Холлидей обвел их взглядом. – Полагаю, вы хотите задать мне несколько вопросов.

– Так оно и есть, – подтвердил Хардинг. – Прошу вас, присаживайтесь, мистер Холлидей. Насколько я понимаю, вы и ваша супруга гости в этом доме?