Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)

Хардинг встал.

– Присаживайтесь, миссис Холлидей. Да, пожалуйста. В это кресло. – И вежливо обратился к Бэзилу: – Мистер Холлидей, вас я больше не задерживаю.

– Ничего, инспектор! – ответил тот. – Я побуду здесь, подожду жену.

– С вашего разрешения, я хотел бы расспросить ее наедине, – сказал Хардинг по-прежнему вежливо, но с ноткой настойчивости.

Холлидей нахмурился:

– Это так уж необходимо? Моя жена еще не отошла от шока, и рядом со мной ей будет спокойней, так ведь, Камилла?

Хардинг посмотрел на нее со спокойной улыбкой.

– Миссис Холлидей, нервничать вам совершенно незачем. Сержант, будьте добры, откройте мистеру Холлидею дверь.

Слегка поколебавшись, Холлидей вышел. Закрыв за ним дверь, сержант направился к своему месту у камина, но Хардинг остановил его.

– Сядьте сюда, сержант, – сказал он, кивнув на кресло за спиной Камиллы. – Так вот, миссис Холлидей, вполне понятно, что происшедшее сильно потрясло вас, возвращаться к нему вам тягостно. Однако смею надеяться, на несколько важных вопросов я получу от вас ответ.

Камилла, вошедшая с испугом и вызовом на своем миловидном, хотя и довольно утомленном лице, заметно оживилась от любезных слов обаятельного инспектора.

– Конечно-конечно, ни малейших возражений у меня нет, только я просто ничего не знаю.

– Ну что ж, – со смехом сказал Хардинг, – если чего не знаете, так и отвечайте.

Камилла хихикнула и поправила свои локоны.

– Ну разве что вы не будете сердиться на меня за бестолковость. Только нервы у меня совсем сдали – я всегда была очень впечатлительной, а тот ужасный полицейский вчера так рявкал на меня, не могу передать, до чего это было ужасно.

– Рявкать на вас я не стану, – пообещал Хардинг, – но прошу простить меня, миссис Холлидей, если вопросы мои покажутся вам несколько личного характера. Вы, с вашего позволения, очень привлекательная женщина. Очевидно, и сэр Артур считал так же?

Камилла бросила на него кокетливый взгляд.

– Вот уж не ждала комплиментов от полицейского! Привлекательна я или нет, не мне судить.

– Трудно поверить, что генерал не восхищался вами, – нажимал Хардинг.

– Ну, может быть, слегка. Вы же знаете, что представляют собой старики, и хотя леди Биллингтон-Смит очень мила – знаете, я ужасно привязана к ней, – мне она всегда казалась несколько холодной. Бедный сэр Артур, очевидно, хотел немного развеяться, я ему слегка нравилась, право, не знаю даже чем. Вот, собственно, и все, что я могу вам сказать. – Помолчав, она добавила: – Разумеется, между нами ничего не было! Ему просто хотелось легкого флирта, он ведь был гораздо старше меня.

– Вполне понимаю, – кивнул Хардинг. – И думаю, как многие люди его типа, в своем флирте он был бестактен, забывая, что рядом с вами муж.

В ее голубые глаза закралась подозрительность.

– Инспектор, Бэзил мне полностью доверяет!

– Не сомневаюсь. Но все же он мог испытывать легкую ревность, – предположил Хардинг.

– Слишком много вы знаете, инспектор. Да, Бэзил капельку ревновал, но не всерьез, потому что, уверяю, причин для этого не было.

Хардинг поддразнивающе приподнял брови:

– Так-таки и не было, миссис Холлидей? Уж не хотите ли вы сказать, что совсем не поощряли сэра Артура?

Камилла снова поправила прическу.

– Может, и поощряла – самую малость, – лукаво усмехнулась она. – А как вы догадались?

– Существовала же причина для его странной попытки вручить вам чек на пятьдесят фунтов, – ответил Хардинг. – Вот и предположил: возможно, вы флиртовали с ним так, что он пришел к неверному выводу?

При упоминании о чеке Камилла покраснела и как будто замкнулась в себе.

– Не знаю, почему он дал мне этот чек, – осторожно начала она. – Это было ужасно, мне хотелось ему выговорить, но как-то язык не повернулся.

– Должно быть, вы очень удивились? – посочувствовал Хардинг.

– Да-да, чрезвычайно! Не знала, что и сказать.

– Где это произошло?

– Мы были в сторожке. Понимаете, сэр Артур обещал мне показать щенков, когда вернется из банка. Я просто обожаю щенят.

– В какое время?

– Что-то не… хотя нет, знаю! В одиннадцать – точнее, в несколько минут двенадцатого, он как раз вспомнил, что ему нужно положить в сейф деньги или что-то еще.

Хардинг поднял взгляд.

– Миссис Холлидей, сэр Артур был в перчатках?

– В перчатках? Нет, а что?

– Да так. Вы сказали, что чек он вам дал в сторожке. Были там чернильница и ручка?

– У него была авт… – Она умолкла, а потом процедила: – Чек сэр Артур выписывал не там. Он просто достал его из кармана и всунул мне в руку. А выписал, конечно же, раньше.

– Понятно! – протянул Хардинг. – Будем откровенны, миссис Холлидей, не давали ли вы ему повода думать, что примете этот чек?

– Нет, его поступок меня буквально изумил! – твердо ответила Камилла.

Хардинг придвинул к себе бумаги и заглянул в один из листов.

– Вы ни разу не позволяли сэру Артуру целовать себя?

Камилла, тоже невольно уставившись на этот лист, замялась. Сержант Незерсол, знающий, что среди показаний, лежащих перед Хардингом, нет ни единого, относящегося к этому вопросу, неторопливо кивнул, одобряя его уловку.

Хардинг оторвал взгляд от документа.

– Отвечайте, миссис Холлидей! Целовал вас сэр Артур или нет?

– В поцелуе нет ничего дурного! – вызывающе бросила она. – Что, если да?

– Один раз, миссис Холлидей, или несколько?

– Не знаю, кто шпионил за мной, – взвилась Камилла, – но это переходит все границы!

Хардинг не стал повторять вопроса. Отложив лист, он откинулся на спинку кресла.

– Давайте вернемся назад. Что было после того, как генерал вложил вам в руку чек?

– Мы пошли обратно к дому, – угрюмо ответила Камилла.

– А затем?

– Сэр Артур хотел, чтобы я увезла с собой букет его роз, позвал леди Биллингтон-Смит и велел ей распорядиться насчет цветов. Должна сказать, я тогда подумала, что она уже совсем измучилась. Сэр Артур осыпал меня комплиментами, было видно, что это ей не нравится, и я оставила их – поднялась наверх снять шляпу. Конечно, я всегда сочувствовала Фэй, она такая тихая, милая, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, но в глубине души ужасно мучается ревностью. По крайней мере так мне показалось, и было заметно, что она не ладит с сэром Артуром. Я даже ему сочувствовала. Не люблю судачить о своих друзьях и совершенно лишена предрассудков, но должна сказать, что Фэй и мистер Гест вели себя не лучшим образом. Ребенку ясно, что они влюблены друг в друга. Сэр Артур ничего не подозревал, и мне стало несколько обидно за него.

– Говоря, что леди Биллингтон-Смит и мистер Гест вели себя не лучшим образом, вы имели в виду, что они флиртовали?

– О, при людях нет! – со смешком сказала Камилла. – Для этого у них хватает ума. Только по взглядам, которые Гест бросал на Фэй, было видно, что он от нее без ума.