Энтони Гилберт - Длинная тень смерти

На следующее утро Пол Френч женился на Хелен Уэйленд под аккомпанемент моросящего дождя. За ними в очереди стояли еще две пары. С каждой небольшая компания. У тротуара их ожидала череда «фордов».

Все закончилось очень быстро, они даже не успели как следует осознать, что уже женаты. Пол на мгновение вспомнил помпезную церемонию одиннадцать лет назад и тут же выбросил из головы. Все нормально. Бланш в могиле и останется там до Судного дня. А что касается миссис Хоггет, так он теперь женат на Хелен. И пусть эта дрянь делает что хочет. Их уже ничто не разлучит.

Теперь, в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, Сэм Хоггет владел небольшим, но приносящим неплохой доход магазином хозяйственных товаров. У него была жена, которую он искренне считал слишком для себя хорошей, и трое малолетних детей. А когда-то, во времена, которые сейчас лучше не вспоминать, он – черноволосый, худощавый, полный сил парень – женился, не иначе как сдуру, на женщине, которую звали Руби Берта Форрест.

Ну было такое, прошло, чего об этом думать. Сейчас он стал совсем другим – высокий солидный мужчина приятной наружности, неутомимый труженик, не трезвенник, но почти, по крайней мере таковым он слыл в местном пабе «Белый козел». Паб располагался напротив его магазина, и Сэм действительно заходил сюда четыре раза в неделю. И это все. А вот в пятницу, когда он задерживался в магазине, чтобы подвести баланс, он мог потом заглянуть в паб, а мог пройти мимо. По-разному. Суббота и воскресенье принадлежали семье.

На обед Сэм не закрывал магазин. Пусть будет открыто, вдруг кто-нибудь зайдет. Это вполне разумно. У него был помощник Берни. Сэм называл его «мой молодой человек», хотя Берни был женат и имел двоих детей. Он уходил на обед в двенадцать сорок пять и возвращался в половине второго, после чего Сэм спешил домой к Кэти.

И вот однажды в магазин вошла женщина. Не из местных, это было видно сразу.

– Дайте мне упаковку металлических щеток для кухонной посуды, – попросила она.

– Какие именно вы предпочитаете?

Сэм снял с полки несколько щеток и, узнав Руби, побледнел.

– Да, Сэм, – спокойно произнесла она, – это я. Вот решила сделать тебе сюрприз. Я вижу, ты работаешь. Значит, война пошла тебе на пользу.

– Но ты же погибла, – пробормотал он. – Так мне сказали.

– Нет. Тебя бы это, разумеется, устроило.

Сэм уперся большими ладонями в прилавок.

– Но мне официально заявили, что ты погибла во время бомбежки.

– И где тебе такое сказали?

– В полиции и… на фабрике. Я даже встречался с несколькими работницами из другой смены. Они все утверждали, что ты погибла во время ночного налета.

– А ты, услышав это, сразу отправился праздновать. – Она усмехнулась. – Я удивляюсь тебе, Сэм, разве можно верить всему, что говорят?

– Я тогда работал в Бристоле. Когда прочитал сообщение о бомбежке фабрики, написал туда, указал твои данные. Мне ответили, что все, кто в тот день работал в ночную смену, погибли. И ты тоже. Тела так и не удалось извлечь из-под руин.

Руби кивнула:

– Да. Прямое попадание. Но мне повезло, я в цеху тогда не была.

– Почему?

– Не знаю, судьба, наверное. Вообще-то я на смену вышла, отметилась как положено, вот почему меня причислили к погибшим. Но потом почувствовала себя плохо и отпросилась. У меня артрит колена, а когда приступ, стоять невозможно. А там еще холодно было, как в погребе. Не знаю, куда во время войны девался уголь, у нас в цеху совсем не топили. Ушла я после перерыва, а через час случился налет. Вскоре вспыхнул пожар. В общем, живых никого не осталось.

– И некому было сообщить, что Берта Хоггет сбежала, не доработав половину смены?

Она удивленно посмотрела на него.

– Никто не называл меня Бертой с тех пор, как ты дал тягу. Имя Руби тебе не нравилось. Ладно… Значит, потом фабрику закрыли. Заявили, что погибли полторы тысячи, но сколько точно, никто не знает.

– А все же почему ты числилась среди погибших?

– Потому что я больше там не появилась, вот почему. Не хотела снова идти на биржу труда. Там противные девки, годятся мне в дочери, наглые такие, командуют. Помню, одну попросила назначить меня туда, где жалованье повыше, так она на меня сразу вызверилась: «Идет война, мы должны быть готовы к жертвам. Подумайте о тех, кто на фронте». Противно было слушать. В общем, в этой кутерьме обо мне никто и не вспомнил, я собрала вещи и уехала на север. Официально регистрироваться не стала, но удалось устроиться в столовой. Денег платили мало, зато еда бесплатно, и можно было получить что-то сверх карточек. А затем война закончилась, и я вернулась. Пошла в ратушу, сказала, что мою квартиру разбомбили. Мне дали продуктовую карточку и купоны на одежду. Так поступали многие, грех было не воспользоваться. А ты, значит, всю войну пересидел в Бристоле? Все было в порядке, я полагаю?

– Более или менее.

– А теперь вот, почти пятнадцать лет спустя, заимел магазин? Поздравляю.

Сэм насупился и сжал кулаки.

– Не знаю, зачем ты сюда явилась, но к Кэти подходить не смей.

– А кто такая Кэти? Подружка?

– Моя жена.

– Как это? Твоя жена – я.

– Мы официально зарегистрировались в ратуше и в церкви венчались. Так что не пытайся разрушить нашу семью. Не получится.

– Ничего я разрушать не собираюсь, но у меня как у твоей законной жены, наверное, есть кое-какие права.

– Никаких прав у тебя нет. Мы разошлись еще до войны, и все.

– Тогда покажи свидетельство о разводе. У тебя его нет, верно? А вот свидетельство о браке у меня сохранилось. И я готова предъявить его в суде.

– У меня трое детей.

– Мило. Вижу, ты сильно изменился. Твоей Кэти удалось сотворить чудо. Надеюсь, ты не желаешь, чтобы поднялся скандал?

– Чего тебе надо?

– Чтобы ты понял: за грехи надо платить. Двоеженство – не шутка. Если все выплывет наружу, твоим детям придется плохо. Сверстники станут показывать на них пальцами, дразнить. Ты этого хочешь?

– Зачем ты пришла? – спросил Сэм. – За деньгами?

– Да, за деньгами. И не нужно возмущаться. Ты заботишься о своей семье, а кто позаботится обо мне? Я тут присмотрела небольшой магазинчик. Хочу купить. Кое-что накоплено, но не хватает. Короче, мне необходимо триста фунтов.

Запрашивать слишком много было неразумно, к тому же всегда можно будет прийти за вторым взносом. Наверняка у него что-то отложено.

– Думаешь, триста фунтов растут на дереве? – буркнул Сэм.

В магазин вошла покупательница.

– Добрый день, мистер Хоггет!

Руби уставилась на полки, словно выбирая товар.

– Вы обслужите эту даму, я еще не решила, что купить.

Она начала обходить магазин, снимая с полок предметы, осматривая и ставя на место как попало. А чего стараться? Этот наглец носится со своей Кэти и детьми. А ее уже давно похоронил. Руби со злостью опустила стеклянную масленку так, что она треснула. Покупательница вышла, бросив на нее косой взгляд.