Шон Блэк - Зона невозврата

Довольная набором собранных сведений, она вышла из дома, ключ поместила обратно под горшок и как ни в чем не бывало вернулась к машине (только на этот раз не на заднее сиденье, а на водительское) и уехала. Вернется она позже, когда настанет время переходить к следующей стадии плана.

– Черт, этот парень вообще из дома выходит? Или уже нет?

Ковбой раздраженно побарабанил пальцами по рулевой колонке. Рядом, весь в чтении спортивного журнала, сидел Шуцман.

– Может, он еще не встал, – флегматично заметил он.

– Между прочим, уже половина десятого.

Ковбой через дорогу посмотрел на затянутый плющом колониальный особняк – родовое гнездо и калифорнийская резиденция члена Верховного суда Джуниуса Холмса.

– Ну и что? Он же старпёр. Молоко, тапки, отбой в девять вечера.

– Тогда он тем более должен вставать рано. Старики ведь вообще мало спят, разве нет?

– А я почем знаю.

– Пойду гляну, – потеряв терпение, взялся открывать дверцу Ковбой.

Как раз в эту минуту у ворот объявилась сутулая фигура – мешковатые шорты, кроссовки и фирменная майка Ассоциации выпускников Гарварда.

– А ну-ка тихо, – оживился Шуцман. – Спокойствие.

Старикан припустил медленной трусцой, пошевеливая длинными тощими ногами (удивительно, как они его только держат).

– Мать честна, он ведь может и не дожить до момента, когда мы его долбанем.

Шуцман изучал бегуна из-за журнала.

– Ты думаешь, у него пробежки каждое утро?

– Наверное. А ты что думаешь?

– Мы его, кажется, собирались пристрелить, да?

Ковбой в ответ пожал плечами.

– Обычно это самый простой и эффективный способ от кого-то избавиться.

– Но и внимания к себе привлекает немало. А нам это, если вдуматься, не очень-то и надо.

– Это ты к чему?

– Увидишь, – подмигнул Шуцман.

– Ну, дела… О глубоком подполье я слышал, но это нечто иное… А ты не ослышался? – спросил Тай, плутая на своем «Линкольне» с улицы на улицу разбитых фонарей и кредитных грез.

– Так ей сказала Джанет.

Локу непросто было ужиться с безжалостным откровением соседки. Брак Кена и Джанет помнился ему не таким. Они всегда казались такой прочной парой. Видно, действительно никогда толком не знаешь, что происходит за закрытыми дверями.

– Кое-что это все же объясняет, – сказал Тай.

– Что именно?

– Почему та бабенка не упоминалась в отчетах Прэйджера начальству. Одно дело, скажем, если ты в своем тайном статусе залезаешь к подозреваемой в постель – тут даже, наоборот, можно прихвастнуть: вот, мол, как я свою работу ценю, буквально из кожи лезу. Но если ты свой объект слежки при этом вдруг брюхатишь… Бляха муха, ты представляешь, какую конфету может из этого слепить защита?

– Еще повезет, если ты жетон за собой сохранишь, – высказал предположение Райан.

– Во-во. И пенсию.

Лок неотрывно смотрел в окно. Судя по окрестностям, в которых обитали друзья Аарона, люди здесь буквально держались за жизнь зубами.

– Все равно это объяснение какое-то неполное, – возразил Лок.

Что-то во всем этом сценарии было не к месту.

Тай выехал на улицу пошире, в основном с коммерческой застройкой. Слева здесь располагалась бензоколонка, справа – парочка фастфудов. Один из них соседка упоминала как место, где кучкуется местная шайка скинхедов. Сюда они стягиваются после школы.

Лок потер глаза: черт подери этот недосып, веки так и слипаются.

– Знаешь, в «Пеликан Бэй» я наглядно понял, какой соблазнительной может быть вся эта бело-супремистская белиберда.

Тай за рулем красноречиво покосился:

– Ты мне это хочешь сказать?

Сбоку с «Линкольном» поравнялся пикап с двумя белыми шпанцами. Один из них покосился на Тая и отвел взгляд только тогда, когда на него по-недоброму уставился Лок. Пикап отстал.

– Это почти как культ, – продолжил мысль Лок. – У них свое видение мира. Своя цель. Идеология. Да еще какая действенная… Иначе как могла целая страна проникнуться ею в тридцатые, причем настолько, что готова была хладнокровно истреблять миллионы невинных, женщин и детей, запихивать их пачками в газовые камеры?

– Ты же не думаешь, что этим мраком пропитался и Кен?

– Нет. Иначе зачем им было его убивать? Свой инсайдер в АТО – да это же для них сладкий сон на грани оргазма! Только что, если он стал чувствовать в себе, скажем, раздвоенность?

– А потому информацию своим боссам продолжал давать, но не всю, – медленно предположил Тай.

– Допустим.

– Все равно, Райан, мне что-то сложно представить.

Лок в очередной раз оглядел эту захудалую, разоренную юдоль синих воротничков. Даже под пропитанной солнцем синевой калифорнийского неба было в ней что-то депрессивное.

– Кен ведь был агентом-ветераном?

Тай кивнул.

– И тем не менее он по-прежнему рубился в поле, а начальники его сидели в комфорте своих кабинетов. Кен тянул на себе все риски, а что имел от этого взамен?

– Н-да, – поглядел Тай. – Глубоко копаешь.

– Знаешь, чем берет «Арийское братство»? Оно внушает людям, что те заслуживают лучшей доли, что их постоянно кто-то обманывает. Надо всего лишь посеять в их умах бесхитростные всходы. И вот Кен находит и влюбляется в ту женщину. Не просто влюбляется: втюривается. – Лок, прикрыв на секунду глаза, снова потер лицо. – Порой этого бывает достаточно, чтобы человек с неожиданной силой начал задумываться: кому же он все-таки служит?

Они подъехали ко входу в местную среднюю школу. Здесь как раз закончились занятия. Звонко шумела, выносясь на волю, пацанва; ребята постарше направлялись к своим машинам. Кое-кто оценивающе поглядывал на винтажный «Линкольн». Какой-то пухлый крепыш в косухе, с прикольной бородкой-ниточкой, застыл при виде того, как в лайбе опускается тонированное стекло.

– Ни хрена себе тачила, – завистливо выдохнул он.

– Видал? – заулыбался Тай. – Сразу видно, у парня есть вкус.

– Теперь понимаешь, чем люди меня приводят в растерянность? – спросил Лок. – Сам парень белый, а в душе видит себя Снуп Доггом [26] Снуп Догг (наст. Кальвин Бродус) – популярный темнокожий рэпер. .

– Просто у нас культура более самобытная, только и всего, – не преминул поддеть Тай и, свесившись из окна, крикнул тинейджеру:

– Йо! Как тут к директору попасть?

Толстяк указал на вход с торца.

На углу автостоянки Лок заприметил еще одну стайку юнцов. У этих стрижки были короткие, а на ногах тупорылые полусапожки. На машину они смотрели хмуро, но еще смурнее поглядывали на Тая.

Они стояли у директорского кабинета – разом присмиревшие, словно какие-нибудь нашкодившие школяры (кому не известно это памятное чувство).

– Я вижу, ты опять как будто в школе, – вполголоса съязвил Лок.