Элизабет Хейнс - Ласковый голос смерти

— С Воном Брэдстоком? — переспросила я. — И?..

— Его не оказалось на месте. Секретарша сказала, что приходили ваши и задавали ему кучу вопросов, после чего он сильно расстроился и поехал домой. Я поехал следом, но мне никто не ответил. И машины на улице не было.

Мы молча смотрели на дорогу, по которой прямо мимо дома Колина в сторону города медленно двигалась мать с коляской.

— Он ее похитил, — сказала я.

— Кто? Вон?

— Нет. Колин.

— Мы этого точно не знаем, — ответил Сэм.

— Я просто чувствую, — сказала я. — И вы знаете, что он оставит ее без воды и пищи. Сэм, сколько, по-вашему, она протянет?

Он посмотрел на меня. Во всем происходящем не было ничего веселого.

— Она не пребывала в депрессии и не чувствовала себя одинокой. Вы же слышали, что говорила сегодня утром ее подруга. Она радовалась, предвкушала приятный вечер. А ему нужны только… Ну, вы поняли.

— Мне просто кажется, вряд ли можно назвать случайностью то, что он ее знал. Думаю, он куда-то ее увез и теперь ждет, когда она умрет.

Я хотела было рассказать Сэму о том, что выяснила утром, — о том, что Колин в субботу побывал на Грейсвуд-лейн, — но тогда бы я перешагнула следующую черту, еще дальше от той, что я уже переступила, ведя в системе поиск, на который у меня не было никаких полномочий. Кроме того, Сэм секунду назад подсказал мне одну идею. У Одри не было депрессии в отличие от меня, хотя тогда я даже не подозревала в полной мере, насколько со мной все плохо, даже не знала, как это называется. И виной тому было не только потрясение, вызванное смертью матери, но и одиночество, и разочарование в работе, и чувство, будто меня никто не замечает, словно я пустое место. А увидев Колина возле его дома, я вновь вспомнила его слова: освобождение, выбор, согласие. Я сама все решила. Он не принуждал меня ни к чему, о чем я бы сама уже не думала и чего бы мне самой не хотелось. Мне хотелось, чтобы все исчезло, и он подтвердил, что все в порядке, я вполне могу принять такое решение. Думаю, его слова просто придали мне смелости, стали неким разрешением, если таковое требовалось. И он сказал, что мне не будет больно, все пройдет легко и спокойно, так, как я сама захочу. Он сказал, что я могу спать и ждать, когда все случится, и ничего не бояться.

В каком-то смысле Сэм был не прав, вытащив меня оттуда, куда я отправилась по собственной воле. Теперь, конечно, я понимала, что он поступил верно, но у меня по-прежнему иногда возникало желание остаться одной, закрыть дверь и ждать покоя, безмолвия и того, что Колин называл «трансформацией». Переходом в некое новое прекрасное состояние, без каких-либо усилий, тихо и мирно.

Мне все еще порой казалось, что он может быть ангелом.

Но мне не давали покоя мысли обо всех тех людях, с которыми он проделал то же самое. Вряд ли все они были склонны к самоубийству. И уж точно не Одри — она не собиралась ступать на предложенный им путь. Он сам решил толкнуть ее туда, лишь ради того, чтобы получить удовольствие. И что он почувствовал, когда понял, что я вовсе не трансформировалась? Когда обо мне не появилось новостей в газете? Когда он понял, что я сбежала? Испугался ли он, разозлился, расстроился?

И что он почувствует, если снова меня увидит? Вообще узнает ли он меня?

— Если он выйдет… — начала я и не договорила.

— Если он выйдет — то что?

— Я с ним поговорю.

Сэм встревоженно взглянул на меня:

— Что? Вряд ли это разумно.

Я повернулась к нему, пытаясь полностью завладеть его вниманием:

— У меня есть идея, Сэм. Я знаю, как найти Одри.

— Как?

— Он может привести меня к ней.

— Каким образом?

Я поколебалась, думая, стоит ли ему говорить и что он может ответить. Но шансов что-либо сказать уже не осталось — из своего дома вышел Колин Фридленд. Плотно закрыв за собой дверь, он сел в припаркованную на дорожке синюю «фиесту» и выехал задним ходом на дорогу.

Сэм уже завел двигатель. Подождав, пока «фиеста» не доедет до конца дороги и услужливо не зажжет левый поворотник, он тронулся следом.

— Молчите, — сказал он, хотя я ничего не говорила. — Я просто хочу узнать, куда он поехал.

— Хорошо, — ответила я.

— Правда?

Когда мы выехали на главную дорогу, между нами и «фиестой» оказался белый микроавтобус. Мы притормозили у светофора, и я успела заметить борт машины Колина и его боковое зеркало.

— Ни в коем случае его не теряйте, — сказала я.

— И не собираюсь, — вздохнул Сэм, давая понять, что я начинаю действовать ему на нервы.

Мы оба втайне надеялись, что он приведет нас к Одри, но несколько секунд спустя он остановился на автостоянке «Ко-опа». Сэм проехал мимо до разворота и вернулся назад. Колин уже шел в сторону супермаркета с фирменным пакетом в руках.

Сэм заехал задним ходом на место позади «фиесты» и выключил двигатель. Я отстегнула ремень.

— Куда вы? — спросил Сэм. — Можно просто подождать, пока он не вернется…

— Нет, — сказала я. — Я хочу с ним поговорить.

— Что? — воскликнул Сэм, и мне показалось, будто он вот-вот сорвется на крик, чего с ним никогда не бывало.

Я шарила в сумочке в поисках мобильного телефона, дешевого аппарата, который дала мне Айрин, — видимо, какой-то из своих старых. Тот, что забрал у меня Колин, все еще лежал где-то среди вещественных доказательств. У меня была мысль купить новый, но сейчас я даже радовалась, что этого не сделала. Телефон был маленький и легкий. Найдя его на дне сумочки, я, к удивлению Сэма, расстегнула три верхние пуговицы блузки и сунула телефон в бюстгальтер.

— Что вы делаете, черт побери?

— Послушайте, я сяду возле супермаркета — вдруг на выходе он меня узнает? Может, ему захочется… попробовать еще раз.

— Вы в самом деле с ума сошли, черт бы вас побрал!

Глаза Сэма расширились. Я никогда не слышала, чтобы он ругался хоть раз, а тем более два раза подряд.

— Он пытался убить вас, Аннабель. И вы хотите дать ему второй шанс?

— Нет, конечно. Но сейчас все по-другому. Я знаю, кто он и что собой представляет. Я теперь не столь уязвима и представляю, что делать. Но он-то не в курсе, так что преимущество на моей стороне.

— И все-таки вы спятили, — нахмурился Сэм. — Серьезно. Что вы, черт возьми, надумали? Да и в любом случае ваши наверняка держат его под наблюдением или вроде того?

— Их всех перебросили на другой объект. Я спрашивала. Послушайте, у нас мало времени, — сказала я. — Вдруг он просто зашел купить газету. Я даже не знаю, получится ли что-нибудь, — он может меня не заметить, может уйти намеренно. Но если он похитил Одри — ее ведь нет ни у себя дома, ни у него? Так где же она? Он, вероятно, увезет в то место и меня, где бы оно ни находилось.

Я открыла дверцу. Сэм попытался схватить меня за руку, но не сумел и вышел со своей стороны. Шел дождь — неприятная мелкая морось, из-за которой все вокруг расплывалось. В небе висели темные тучи, дул холодный ветер.