Элизабет Хейнс - Ласковый голос смерти

Остановившись рядом с «фиестой», он открыл передо мной пассажирскую дверцу.

Я на мгновение поколебалась. Что я делаю? Во что ввязываюсь?

— Садитесь, — сказал он.

Я повиновалась. Колин захлопнул дверцу, после чего открыл багажник и положил туда покупки. Лобовое стекло почти сразу начало запотевать, но я увидела Сэма, который шел к своей машине, ежась в пиджаке. До этого момента я ничего не боялась, но отчего-то мне вдруг захотелось распахнуть дверцу и броситься к нему.

Открылась дверца со стороны водителя, и Колин сел за руль. Я не смотрела на него, уставившись на лежащие на коленях собственные руки.

— Вы пристегнулись, — заметил он.

Я даже этого не заметила — настолько вошло в привычку. В голосе его прозвучало любопытство. Или подозрение?

— Да, — просто ответила я, продолжая сидеть с руками на коленях и опущенной головой.

Похоже, ответ его удовлетворил. Вырулив задним ходом с парковки, он свернул налево, на шоссе. Мы ехали вверх по склону холма в сторону его дома. Неужели он повезет меня туда? Мне хотелось оглянуться, проверить, следует ли за нами Сэм, но я сидела неподвижно, чувствуя, как меня впервые за все время охватывает паника. Пришлось сосредоточиться, чтобы выровнять дыхание. Сквозь шум двигателя было слышно, как колотится мое сердце и стучит в висках кровь. И еще я представила, как главный детектив-инспектор спрашивает, какого черта я ставлю под угрозу расследование, в котором мне лично было запрещено участвовать.

Неудачная идея. Безумие. Меня охватил ужас. Но отступать было слишком поздно.

Мы миновали улицу, где жил Колин, и поехали дальше через зеленые пригороды, мимо бизнес-парка и городской свалки, а потом по дороге, ведшей за пределы города, через поля. Стеклоочистители скрежетали, словно ногти по грифельной доске.

— Куда мы едем? — тихо спросила я, не в силах больше молчать.

— У меня есть дом, где вы будете в безопасности, — ответил он. — Там сами сможете сделать выбор, принять решение. Как захотите.

Голос его звучал странно отрывисто, и я поняла, что он тоже волнуется, но не могла понять, нервы тому виной или возбуждение. Мне не хотелось на него смотреть — не только потому, что я боялась, но и потому, что мне это казалось не вполне уместным. Я сидела, опустив голову.

— Мы можем поговорить, как и в прошлый раз.

— Я просто хочу спать, — ответила я.

— Хорошо, — сказал он. — Это хорошо. Скоро вы сможете заснуть. Почти приехали.

Мы свернули налево, еще на одну улицу, — если там и была табличка с названием, я ее не заметила. На повороте я посмотрела в окно на густые кусты — вдруг там есть дорожный указатель? Но его не было. Я попыталась сообразить, с какой стороны мы выехали из города и какие поселки миновали, но в этих местах я никогда прежде не бывала.

«Думай, Аннабель, — убеждала я себя. — Сосредоточься. Ты здесь не просто так».

Если мы покинули Брайарстоун с востока, то по пути должны были пересечь Бэйсбери. Но поселок мы не проезжали — вокруг были лишь поля и кусты, — а значит, мы каким-то образом его обогнули. Мы ехали минут пять — сколько мы проехали? От подобных мыслей у меня разболелась голова. Мили четыре? Пять?

Я посмотрела вперед через лобовое стекло, твердо решив определиться со своим местоположением, что бы ни думал Колин. Неужели он в самом деле считал, что я все еще подчиняюсь ему, находясь под гипнозом или чем-то подобным? Ведь на этот раз он не пытался меня убеждать — если только не решил отложить на потом, когда сможет уделить мне внимание в полной мере. Ему хотелось со мной поговорить. Да, таков был его план — повторить то же, что и в прошлый раз. На мгновение я в страхе подумала, что совершила большую ошибку, проявив несвойственную мне отвагу.

Сэм за нами не ехал. Я этого точно не знала, просто ощущала холодную пустоту позади. Узкая дорога, поросшая по сторонам высокими кустами, которые заслоняли остатки сочившегося сквозь тучи света, вызывала гнетущее чувство. Если бы Сэм следовал за нами, Колин наверняка бы заметил и что-нибудь сказал.

У развилки Колин снова свернул налево. Дорога открылась перед нами, и я впервые с тех пор, как мы выехали из города, увидела встречные машины — коричневый фургон для перевозки мебели, пикап местной строительной компании. Впереди показались дома, и я подумала, не Бэйсбери ли это, но тут же раздался щелчок поворотника, и мы свернули направо, еще на одну узкую проселочную дорогу. На этот раз я увидела указатель, наполовину лежавший в зарослях, словно кто-то сбил его, не вписавшись в поворот, — «Грейсвуд-лейн».

На миг я невольно обрадовалась, значит я была права. И протоколы, которые я отправила Фрости, подскажут, где меня искать.

Машина замедлила ход и свернула на подъездную дорожку. Послышался шорох шин по гравию, и мы остановились. Подняв наконец взгляд, я увидела большой старый дом с портиком из известняка. Я сидела на месте, пока Колин не открыл дверцу, и лишь потом вышла и огляделась. Некогда роскошный сад зарос травой. Гравийная дорожка, сквозь которую пробивались сорняки, изящно огибала высохший каменный фонтан, покрытый внутри зеленой слизью, а снаружи поросший мхом. Трава на лужайке возле дорожки была по пояс, а за ней виднелась скрывавшая дом с дороги тисовая живая изгородь, когда-то аккуратно подстриженная, но давно потерявшая форму.

— Идемте, — нетерпеливо сказал Колин.

— Это ваш дом? — спросила я, поднимаясь следом за ним на крыльцо.

Он ответил не сразу, нашаривая в кармане единственный ключ.

— Да.

Дверь открылась, и в нос мне сразу же ударил запах протухшей еды, затхлых комнат, сырой ткани и плесени. Но все эти запахи превосходила вонь, уже знакомая мне по дому Шелли. Здесь кто-то умер.

Не в силах сдержаться, я зажала ладонью нос и рот — хотя, возможно, поступила опрометчиво. Пустой желудок подступил к горлу.

— Простите, я совсем забыл про запах, — сказал он. — Идемте, наверху будет получше.

В коридоре было темно и тихо, мягкий красный ковер, устилавший деревянную лестницу, покрылся слоем пыли. У входной двери сгрудились газеты, рекламные листовки и нераспечатанная почта. Я вгляделась, пытаясь увидеть имя адресата, но Колин уже ждал меня у подножия лестницы.

— Аннабель, пойдемте со мной.

Я начала подниматься следом за ним. Страх, слегка приутихший при мысли, что мой анализ оказался точен, снова вернулся.

В момент нашей первой встречи мне было очень плохо. Я страдала бессонницей и пребывала в шоке после скоропостижной смерти мамы — и тут появился он. Что он тогда говорил, что делал, я не помнила. Я помнила лишь его внешность — самый обычный мужчина, не старый, довольно привлекательный, с выбритой головой и зелеными глазами. Он не улыбался, но и не выглядел угрожающе. Одежда его ничем не выделялась. Я могла бы сто раз пройти мимо него по улице и не обратить никакого внимания. Но в те безумные несколько минут, когда сердце мое разбилось вдребезги и я была вне себя от горя, я все же взглянула на него и выслушала его слова, после чего искренне поверила, что он ангел, пришедший, чтобы обо мне позаботиться.