Курт Ауст - Судный день

– Да, так и поступим, – проговорил он, обращаясь к самому себе, а потом взглянул на меня. – Петтер, приготовь бумагу и письменные принадлежности. Чтобы знать, что делать, нужно подойти к этому с позиции науки.

Сунув руку в карман, Томас вытащил оттуда очки и водрузил их на нос. Затем он раскрыл книгу, которую искал предыдущим вечером – сочинение Декарта, того старого француза. Он открыл ее на странице с закладкой.

– Эта книга – руководство к тому, как правильно использовать свои способности. Здесь изложены определенные правила, которым нужно следовать тем, кто занимается исследованиями в области естественных наук, – объяснил Томас, а потом, криво улыбнувшись, продолжал: – Положение, в которое мы попали, вряд ли можно назвать подходящим для научного исследования. И, тем не менее, между этими двумя существует некое сходство. Перед нами поставлена задача, которую следует решить. Ее можно свести к одному общему вопросу: кто виноват в смерти графа д’Анжели? Получив ответ, мы выполним задачу, до решения которой хотим докопаться.

Я и не подозревал, что мы “хотим докопаться до решения”, но смолчал.

– Однако прежде необходимо ответить на множество других, более мелких вопросов, причем важно не только верно сформулировать их, но и задать в правильном порядке. И эта книга должна помочь нам. Давай по порядку рассмотрим четыре основных правила, сформулированных Декартом. Первое правило гласит: никогда не считайте правдивыми те факты, истинность которых не доказана. Согласно второму правилу, сложную ситуацию необходимо разделять на простые. Третье правило предписывает выстраивать размышления в определенном порядке, начиная с простейших и очевиднейших умозаключении и постепенно познавая более сложные. И не следует забывать о логических взаимосвязях между явлениями, даже теми, которые, как кажется, логически не связаны друг с дружкой. В четвертом правиле Декарт советует учитывать как можно больше факторов, стараясь ничего не упустить. – Томас поднял на меня взгляд, словно желая удостовериться, что мне все понятно.

Я скроил умную мину, хотя понимал далеко не все. Профессор довольно кивнул.

– Наиболее важными для нас сейчас являются правила первое и четвертое. Но возможно, два других тоже нужно взять на вооружение – это мы еще увидим, – Томас погладил бороду и посмотрел на меня, – начнем с правила номер четыре. И составим список известных нам фактов. Итак, что именно мы знаем?

Томас часто задавал подобные вопросы, называя их риторическими, и я подумал, что Томас просто озвучивает собственные мысли, поэтому молча смотрел в окно, а мою голову занимали воспоминания о корсете и груди – белой, как снег. Я поднял глаза оттого, что в комнате вдруг воцарилась тишина. Томас вопросительно смотрел на меня.

– Так что нам известно наверняка?

– Ну… что мы живем на постоялом дворе, – запинаясь, ответил я.

– Верно, хорошо. Вот с этого и начнем. С местоположения. – Томас указал на стол. – Нарисуй карту и укажи расположение домов, сараев, конюшни и всего остального, так чтобы на ней было видно, как строения располагаются по отношению друг к другу. Это может оказаться важным, когда мы будем рассуждать, кто и куда мог пойти.

Я представил себе, что я птица и, пролетая над постоялым двором, оглядываю обнесенные стеной строения, а потом сажусь на верхушку растущего посредине двора дуба и смотрю вниз.

Двор был четырехугольным, и с трех сторон его окружали стены трех строений. Если войти в ворота, то слева окажется конюшня, спереди – трактир, а справа – хлев. Четвертую сторону образовывал забор. Прямо посреди двора рос величественный дуб, укрывавший ветвями крышу трактира. Здание конюшни было разделено перегородкой, так что с юго-восточной стороны, ближе к трактиру, в нем размещался каретный сарай. В хлеве со стороны ворот был отгорожен отдельный отсек под сеновал. За каретным сараем, в небольшой низине, находилось еще одно здание – Томас решил, что это прачечная, а вплотную к ней примыкала кузница. Возле прачечной под широким навесом стояла поленница дров, высотой мне по грудь. Еще дрова лежали позади хлева, к которому был пристроен курятник. Между кузницей и заросшим садом позади трактира стояло небольшое строение, о предназначении коего ни я, ни Томас не догадывались, хотя Томас предположил, что это амбар.

Я рисовал, зачеркивал и вновь рисовал. Три моих попытки оказались неудачными, но четвертая нам обоим показалась сносной.

Маленькими буквами я подписал названия и обозначил крестиком место, где обнаружили тело графа. Томас попросил меня также отметить расчищенные в снегу тропинки, насколько я смог запомнить.

Затем, разложив перед собой карту, он уселся и что-то забормотал себе под нос, а я принялся точить новое перо. Когда я закончил, Томас поднялся из-за стола.

– Возьми чистый лист бумаги и напиши сверху наши с тобой имена, а под ними по очереди имена тех, кто находится на постоялом дворе. Напротив каждого имени ставь цифру, – распорядился Томас. Я начал записывать, а он смотрел.

1. Томас

2. Петтер

3. Фон Хамборк

4. Госпожа фон Хамборк

5. Служанка Мария

6. Конюх Альберт

7. Священник

8. Плотник

Немного подумав, я дописал:

9. Граф д’Анжели

После чего положил на лист промокашку.

– Больше никого? – спросил Томас.

– Никого.

Томас немного постоял, раскачиваясь взад-вперед.

– Запиши все числа, состоящие из одного знака, – наконец сказал он.

Я изумленно посмотрел на него.

– То есть единицу, двойку и наподобие них?

– Да.

Я написал: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9.

– Сколько у тебя получилось?

– Девять, – ответил я после секундного раздумья. Может, у профессора в голове помутилось?

– Хорошо, – сказал Томас, – а как же ноль? Его ты не учитываешь?

Помолчав, я пожал плечами.

– Ноль – это ничто. Пустота.

– Ничто тоже может оказаться важным. А какое число следует за девяткой?

– Десять.

– Тогда запиши его!

Ему что, вздумалось поучить меня математике?.. Я написал “10”, но по-прежнему ничего не понимал.

– Значит, ноль все же может пригодиться, – чуть издевательским тоном заключил Томас.

У меня забрезжила догадка.

– По-вашему, ноль важен потому, что он может влиять на другие числа?

– Вот именно, – подтвердил Томас. – А можно применить тот же принцип к человеческим отношениям? Иначе говоря, встречаются ли люди, которые ничего для нас не значат, то есть приравниваются к нулю, однако они, тем не менее, существуют и в сочетании с другими образуют десятку? – И он указал на последнее написанное число.