Элизабет Джордж - Всего одно злое дело

– Какие-то проблемы, Джон?

– Думаешь, что никто ничего не знает про вас двоих? – прошипел Стюарт. – Думаешь, никто не догадывается, что ты ее трахаешь? Мы еще к этому вернемся. Еще ничего не закончилось, Томми.

Линли почувствовал, как напряглись его мышцы. Единственное, что могло бы принести ему облегчение, это бросок Стюарта на пол, где Томас мог бы спокойно придушить его. Но слишком многое было поставлено сейчас на карту, и самым главным было то, что он не имел ни малейшего представления, что же все-таки происходит. Поэтому он произнес:

– Простите?..

– Давай, давай, приятель, – глумливо улыбнулся Стюарт. – Давай, демонстрируй мне свое образование. Ничего другого я от тебя и не ожидал. А теперь убирайся с моей дороги!

– Боюсь, Джон, что это ты стоишь у меня на пути, – спокойно произнес Линли и взял газету, которая все еще упиралась ему в грудь. – И спасибо тебе за это. Немного легкого чтения за обедом сегодня вечером.

– Дерьмо. И ты, и она. Все трое. Все вы снизу доверху. – Сказав это, Стюарт пролетел мимо.

Линли пошел своей дорогой, развернув на ходу газету. Фамилия Митчелла Корсико на первой странице его не удивила. Так же как и заголовок статьи «Отец спланировал похищение собственного ребенка». Томасу не надо было дочитывать статью до конца, чтобы понять, что Дуэйн Доути переиграл его. Он понял, что частный детектив был настоящим мастером интриги, той мышью, которая может съесть сыр прямо из мышеловки, даже не дотронувшись до пружины.

Войдя в приемную, он вопросительно посмотрел на Доротею Гарриман. Она сказала, что сейчас проверит, и подняла телефонную трубку. «Может ли детектив суперинтендант принять детектива инспектора Линли?» – спросила она. С минуту слушала ответ, а затем сказала Линли, что командир примет его через пять минут. Но пять минут растянулись до десяти, а потом и до пятнадцати, прежде чем Изабелла открыла дверь своего кабинета.

– Заходи, Томми, и закрой дверь за собой, – сказала она.

Когда он это сделал, Ардери вздохнула с видимым облегчением и, показав на свой мобильный, сказала:

– Планирование отпуска в Шотландии не должно забирать столько сил и времени. Боб пытается уверить меня, что это «за пределами страны», а он является опекуном, и так далее, и так далее, и так далее. Неудивительно, что мне пришлось выпить, чтобы расслабиться. – А когда он бросил на нее подозрительный взгляд, добавила: – Шутка, Томми.

Изабелла прошла за стол, уселась в свое кресло, неожиданно сняла свое простое ожерелье, положила его на стол и стала массировать себе шею.

– Защемление нерва, – пожаловалась она. – Слишком много стресса, я думаю. Да, эти дни выдались непростыми.

– Я видел в коридоре Джона.

– Что ж. Он был слегка ошарашен. А кто не был бы на его месте? Он и предположить не мог, что за ним следят, но, честно говоря, чего другого он ожидал?

Линли внимательно наблюдал за ней. Лицо Ардери абсолютно ничего не выражало.

– По-моему, я тебя не совсем понимаю, – сказал он.

Она продолжила массаж.

– Я не была уверена, что это сработает. Ну, когда я сначала прикрепила Барбару к нему, а затем дала ей другое задание. Но и предположить не могла, до чего доведет его ненависть к нам обоим. Сначала она следила за ним по всему Лондону, а потом он стал гоняться за ней. Наверняка в охоте на лис есть какой-то специальный термин для этого, который человек твоего круга и воспитания должен обязательно знать…

– Я не охочусь, – ответил он. – Попробовал однажды, и мне хватило на всю жизнь.

– Да-да-да. Что ж, это на тебя похоже. Я всегда говорила, что ты предатель своего класса… – Изабелла улыбнулась. – Как поживаешь, Томми? Нынче ты выглядишь как-то… более умиротворенно, что ли? Ты что, нашел себе кого-то?

– Изабелла, объясни, наконец, что происходит? Хильер, ССБ-1, помощник по вопросам персонала, Управление кадров…

– Джона Стюарта переводят, Томми, – ответила она. – Я думала, что ты понял, о чем я говорю. – Она надела ожерелье и застегнула блузку. – У Барбары было задание выманить его. Она должна была нарушать все возможные инструкции на каждом шагу, а мы – проследить, будет ли он использовать свое служебное положение, начав против нее собственное, не согласованное ни с кем расследование. И именно это он и сделал, что мне ясно показали уже первые его отчеты. Но ты понимаешь, что полностью избавиться от этого типа практически невозможно. Однако ССБ-1, Хильер и Управление кадров решили, что перевод в Шеффилд – это именно то, что ему надо. Чтобы он набрался опыта эффективного управления людьми в рамках существующей иерархии.

Облегчение, которое почувствовал Томас, было невероятным. Так же как и благодарность.

– Изабелла… – сказал он.

– В любом случае, Барбара хорошо справилась со своей ролью, – заметила Ардери. – Можно было подумать, что она действительно слетела с катушек, правда?

– Почему ? – тихо спросил он. – Почему, Изабелла? Ты настолько многим рисковала…

Ардери вопросительно посмотрела на него.

– Ты меня совсем запутал, Томми. Я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. Но, наверное, это не так уж и важно. Главное, что с Джоном мы разобрались. И теперь, как говорится, горизонт чист и Барбара может вернуться. И мы все отметим успешное завершение полученного задания.

Линли понял, что Изабелла не остановится. Она получит свое тем или иным способом.

– Изабелла, я просто не знаю… Спасибо тебе большое. Хотел бы сказать, что ты об этом не пожалеешь, но это будет, видит бог, неправдой.

Ардери очень долго рассматривала его лицо. На какую-то минуту Томас опять увидел ту женщину, чьим телом долго наслаждался в постели. А потом эта женщина исчезла, и, как он понял, уже навсегда. Ее следующие слова, произнесенные спокойным голосом, подтвердили его догадку:

– Теперь я командир, Томми. Или мадам. Или суперинтендант. Но никак не Изабелла. Думаю, что нам обоим это понятно.

Барбара не ответила ни на один звонок Линли. Что бы ни ожидало ее в будущем, она не хотела этого знать. Поэтому, вернувшись, сержант забралась в свое бунгало и вывалила содержимое дорожной сумки на пол. Посмотрев на кучу грязных вещей, решила, что ей срочно надо в прачечную. Туда она и отправилась. Расположилась в этом помещении с температурой, как в сауне, и со стойким запахом стирального порошка, стирала, сушила и гладила. А когда дольше тянуть время было невозможно, вернулась домой.

Одиночество постепенно проникало ей в душу. Барбара всегда была одинока, но боролась с этим с помощью своей работы и обязательных посещений матери в ее клинике, где та постепенно угасала, а также с помощью неожиданных, но всегда приятных контактов с соседями. Хейверс не хотела сейчас думать об этих соседях, но, когда она прошла мимо их квартиры с закрытыми и плотно зашторенными окнами, ни о чем другом думать она уже не могла.