Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

Уже совершив сегодня непростительное по отношению к своему организму (съев в аэропорту печенье из воздушного риса), Ричард заставил себя не прикасаться к местной пище. Он открыл ноутбук и проверил почту.

• По Т’Эрре – ничего срочного. Все, кто надо, знали, куда он поехал, и потому не беспокоили.

• В почтовом ящике шлосса Хундшюттлер новостей было побольше. В последние дни там, как и ожидалось, потеплело. Если в приезд Зулы с Питером можно было худо-бедно кататься, то теперь лыжный сезон точно накрылся. Долгосрочный прогноз выглядел еще хуже, поэтому Чет объявил, что через два дня наступит Грязный месяц, то есть на четыре недели шлосс традиционно опустеет, а сотрудники разъедутся по домам.

• Брат Джон вывесил результаты последней поездки отца по врачам. Все без изменений.

Ричард закрыл ноутбук, взял листовку о потоковом состоянии, перевернул чистой стороной вверх, достал из сумки маркер и написал: «ДЕВИН! ХВАТИТ СТРАДАТЬ ХЕРНЕЙ!» Потом он вышел наружу и направился мимо старого трейлера к воротам. Стукнул по кнопке, которая открывала их вручную, встал перед видеокамерой. Поднял листок к объективу и простоял так секунд двадцать. Затем пошагал обратно в комнату ожидания и сел на место.

Пять минут спустя появилась Венди и объявила, что Девин вернулся из потокового состояния вопреки обыкновению рано и просит гостей пройти.

– Вот так-то, – сказал Ричард.

В помещении не было ни одного окна. Хотя если считать огромные плоские экраны окнами в другие миры, то Девин жил в оранжерее. В центре стоял эллиптический тренажер, а вокруг – целый парк беговых дорожек и прочих спортивных механизмов, которые либо сломались, либо уже наскучили. С потолка свисала промышленная роборука с сотней степеней свободы, беззвучная, как пантера, и точная, как боец на ножах. Она держала еще один плоский монитор и раму с эргономичной клавиатурой, трекболами и прочими устройствами ввода, названия которых Ричард не знал. Девин, в одних спортивных трусах с эмблемой его любимой благотворительной организации, переступал с ноги на ногу на педалях тренажера. Хотя абсолютно бесшумные вентиляторы обдували его прохладным воздухом, Девин слегка потел, и на блестящем теле хорошо проступали вены, сухожилия и кубики пресса – так, словно кожа была натянута прямо на мышцы и кости. Судя по утренним показателям, содержание жира в его организме упало до невероятных четырех с половиной процентов, что означало серьезный дефицит калорий: теоретически это должно было продлить его жизнь минимум до ста десяти лет. Голова и корпус Девина ходили вверх-вниз, вслед за ними точно так же двигалась роборука – камеры отмечали положение тела, а программы регулировали положение клавиатуры с трекболами и огромного монитора, которому полагалось находиться ровно в двадцати двух с половиной дюймах от глаз Девина (ему сделали лазерную операцию). С помощью выполненной на заказ гарнитуры с трехмерными очками, которые сейчас были подняты, и микрофона он мог надиктовывать идеи и звонить когда вздумается. Датчики на груди следили за пульсом, и если бы в кардиограмме попался перевернутый Т-зубец, к кардиологу, дежурившему всего в паре миль отсюда, поступил бы тревожный сигнал. На стене помигивал зеленой лампочкой дефибриллятор.

«Зря смеешься, – сказал как-то Ричард одному своему коллеге по этому поводу. – Он лишь использует научно обоснованный подход к оборудованию (то есть себе самому), которое приносит астрономическую прибыль».

– Здравствуй, Додж! – чуть запыхавшись, крикнул Девин. Система следила, чтобы его пульс не поднимался выше восьмидесяти процентов от рекомендованного максимума, поэтому Девин дышал активно, но не задыхался.

– Добрый день. – Ричард пожалел, что забыл прихватить шапку – тут было прохладно. – Извини, если мы вдруг неожиданно.

– Все в порядке!

– Я полагал, твои помощники – хоть кто-то из них – предупредят тебя о назначенной встрече. – Последнее он сказал, отчасти обращаясь к полудюжине тех самых помощников, которые ни с того ни с сего вдруг явились в комнату.

– Ничего страшного! – кажется, на полном серьезе ответил Девин. Если от занятий спортом в самом деле бывает всплеск эндорфинов, то Девин живет под фентаниловой капельницей.

– Ты помнишь Плутона?

– Конечно! Здравствуй!

– Здравствуй, – буркнул Плутон – его сердил весь этот бессмысленный политес.

– Нам надо поговорить, – сказал Ричард.

– Конечно! О чем?

– Нам – то есть тебе и мне.

– Ну мы же с тобой оба тут!

Ричард некоторое время пристально смотрел на Девина, потом пробежался взглядом по лицам остальных.

– Это не один из тех «важных разговоров». Создавать интеллектуальную собственность мы не будем. Не будем решать задачи и строить планы, в создании которых нам пригодилась бы помощь блестящих и талантливых советчиков. Запись беседы тоже не понадобится. – С каждым его словом присутствующие сникали все больше. Наконец Ричард перевел взгляд на Девина. – Встретимся в трейлере. Как в старые времена.

Трейлер отмыли, но выглядел он еще более убого, чем прежде. По нему явно прошлись дезинфицирующим раствором, и вряд ли тут осталась хоть одна не тронутая химией нить ДНК. Как водится, быстрее всего состарилась компьютерная техника: пластиковый корпус огромного ЭЛТ-монитора приобрел цвет гнилых водорослей. К чести Девина, он сохранил веселенький красный столик и три стула в комплект. Ричард сел и увидел в окно, как Девин – уже в спортивном костюме – трусцой бежит к трейлеру, за ним семенит камарилья помощников, а в хвосте – растерянный и забытый всеми Плутон.

Хлипкие ступени едва скрипнули под стройным, как эльф, Девином. Он сердито хлопнул дверью.

– Прости за беспокойство, но надо кое-что прояснить, – сказал Ричард.

Скелетор не ожидал, что тот начнет с извинений, и немного остыл.

– Это насчет ЦП?

– Да. На День благодарения – когда я был тут в прошлый раз – в одной кафешке мне попалось на глаза нечто, как я тогда подумал, забавное. Однако через месяц разразилась война за цветопередел, и стало ясно, что видел-то я приготовления. Создание «пятой колонны». Если я наблюдал это за месяц, кто сказал, что все не началось еще полгода или год назад?

Девин пожал плечами.

– И правда удивительно.

Ответ был несколько странным, но Ричарда сбила с толку его искренность. Он полагал, что, давно зная Девина, умеет его «читать».

Вторая попытка.

– А буквально полчаса назад мне попался большой рекламный щит «Королевство к’Шетриев» с синеволосым эльфом. Учитывая все остальное, кто-то, по-моему, пользуется тут методом собачьего свистка.

– Собачьего свистка?