Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра

– Насколько хорошо ты знаешь город? – спросил я.

– Сносно.

– Сделаешь два поворота налево и дойдешь до Пятьдесят седьмой улицы. Я буду там через десять минут. Встретимся внутри.

– Что это за место?

– Там мы сможем выпить кофе.

– Ладно, – сказал Спрингфилд.

Он бросил еще один взгляд на здание со старым рестораном на первом этаже и повернул налево по Мэдисон-авеню. А я зашагал в противоположном направлении до заднего входа в «Четыре времени года». Дверь находилась прямо здесь, на Пятьдесят восьмой улице. Отель занимал весь квартал. Из чего следовало, что главный вход находился на Пятьдесят седьмой. Я окажусь там на четыре минуты раньше Спрингфилда и узнаю, привел ли он с собой кого-нибудь. Я увижу, заходит ли кто-то перед ним, вместе с ним или вслед за ним. Я пересек вестибюль, снял бейсболку и очки и встал в тихом уголке – мне осталось немного подождать.

Спрингфилд пришел один и вовремя, то есть через четыре минуты. У него не было времени для быстрой перегруппировки сил на улице. Он даже поговорить ни с кем не успевал. Скорее всего, Спрингфилд едва сумел сделать звонок по сотовому телефону. Большинство людей замедляют шаг, когда разговаривают по телефону.

Возле двери стоял парень в строгом костюме: черный пиджак с длинными фалдами, серебристый галстук. Не швейцар и не старший коридорный. Очевидно, в его обязанности входило встречать гостей, хотя должность наверняка имела пышное название. Он устремился к Спрингфилду, но тот бросил на него короткий взгляд, и парень отпрянул, словно получил пощечину. Такое уж лицо было у Спрингфилда.

Он немного помедлил, чтобы сориентироваться, и направился в кафе, где я однажды встречался с Хосами. Я остался в своем углу, продолжая следить за входной дверью. Никакой страховки у Спрингфилда не было. Я подождал десять минут, потом добавил еще две – на всякий случай. Ничего не произошло. Обычные потоки постояльцев, входящих и выходящих из крупного отеля. Богатые люди спешили по своим делам. Бедные суетились вокруг и выполняли их поручения.

Я вошел в кафе и обнаружил Спрингфилда на том же стуле, который занимала Лиля Хос. Работал тот же величавый старый официант. Он сразу подошел к нам. Сэнсом заказал минеральную воду, я – кофе. Официант едва заметно кивнул и отошел.

– Ты дважды встречался здесь с Хосами, – сказал Спрингфилд.

– Один раз за этим столиком, – ответил я.

– У тебя серьезная проблема. Любая связь с ними классифицируется как тяжкое уголовное преступление.

– И в чем оно состоит?

– Патриотический акт 2001 года.

– Кто такие Хосы на самом деле?

– Пересечение рельсов в метро также является уголовным преступлением. Ты можешь получить за него пять лет тюрьмы. Так мне сказали.

– Кроме того, я подстрелил четырех федеральных агентов дротиками со снотворным.

– На них всем наплевать.

– Кто такие Хосы?

– Я не могу выдать эту информацию.

– Тогда почему мы здесь?

– Ты поможешь нам, мы поможем тебе.

– Вы сможете мне помочь?

– Мы можем сделать так, что все обвинения против тебя исчезнут.

– А что должен сделать я?

– Найди то, что мы потеряли.

– Флешку?

Спрингфилд кивнул. Официант вернулся с подносом в руках. Минеральная вода и кофе. Он аккуратно расставил все на столике и отошел.

– Я не знаю, где флешка, – сказал я.

– Не сомневаюсь, что так оно и есть. Однако ты находился рядом со Сьюзан Марк в последние минуты ее жизни. Она ушла из Пентагона с флешкой, но ее нет ни у нее дома, ни в машине, ни в одном из мест, где она побывала. Поэтому мы рассчитываем, что ты на что-то обратил внимание. Возможно, это для тебя ничего не значит, но имеет значение для нас.

– Я видел, как она выстрелила в себя. Вот, пожалуй, и все.

– Должно быть, произошло что-то еще.

– Начальник вашего штаба находился в поезде. Что увидел он?

– Ничего.

– Что на флешке?

– Я не могу выдать эту информацию.

– Тогда я не смогу вам помочь.

– Зачем тебе это знать?

– Я должен знать хотя бы общие очертания проблемы, с которой мне предстоит иметь дело.

– Тогда тебе следует задать себе вопрос.

– Какой?

– Тот, который я еще не задал, тот, который ты должен был себе задать с самого начала, недоумок.

– О чем ты? Соревнование? Сержанты против офицеров?

– Это сражение закончилось очень давно.

И тогда я размотал клубок к началу, чтобы отыскать вопрос, который я не задал. Все началось в поезде шестого маршрута, с пассажирки номер четыре, одиноко сидящей на восьмиместной скамье, белой женщины за сорок, обычной внешности, с черными волосами, в черной куртке и с черной сумкой. Сьюзан Марк: гражданское лицо, разведена, мать, сестра, приемный ребенок, постоянно проживающая в Аннандейле, штат Вирджиния.

Сьюзан Марк, гражданская служащая Пентагона.

– Чем занималась Сьюзан Марк? – спросил я.

Спрингфилд сделал большой глоток воды, и по его губам скользнула быстрая улыбка.

– Далеко не сразу, но в конце концов ты сообразил.

– Так кем она работала?

– Она была системным администратором, отвечающим за информационные технологии.

– Я не знаю, что это означает.

– Иными словами, она знала главные пароли к компьютерам.

– Каким компьютерам?

– Не к самым важным. Она не могла совершить запуск ракет. Однако имела доступ к архиву КПЧ [52]. И к части других архивов.

– Но не к архивам «Дельты»? Они находятся в Северной Каролине, в Форт-Брэгге, а не в Пентагоне.

– Компьютеры объединены в сеть, теперь все со всем связано.

– И она имела доступ?

– Человеческий фактор.

– Что?

– Существует мера человеческих ошибок.

– Мера?

– Есть множество системных администраторов. У них возникают общие проблемы. Они помогают друг другу. У них имеется чат и собственный форум. Очевидно, существует не слишком надежный код, который делает пароли более доступными, чем следовало бы. Таким образом, возникает утечка. Мы полагаем, что они об этом знали, но их такое положение устраивало. Так один из них мог помогать другому без особого шума. Даже если бы в коде не было ошибки, они бы его изменили.

Я вспомнил слова Джейкоба Марка: «Она свободно владела компьютером».

– Значит, у нее был доступ к архивам «Дельты»? – спросил я.

Спрингфилд молча кивнул.

– Вы с Сэнсомом ушли в отставку за пять лет до меня, – сказал я. – Тогда ничего еще не было компьютеризировано. До архивов точно не добрались.

– Времена меняются, – сказал Спрингфилд. – Армия США, какой мы ее знаем, существует девяносто лет. За эти годы у нас накопилось множество всякой ерунды. Ржавое старое оружие, которое чей-то дед унес с собой в качестве сувенира, захваченные флаги и форма, постепенно приходящая в негодность, ну, ты и сам понимаешь. И многие тысячи тонн бумаги. Возможно, миллионы тонн. Вполне реальная проблема. Риск пожара, мыши, недвижимое имущество…