Мэри Кларк - Не кради мои годы

Потрясенная, Мария наблюдала, как судебные приставы отвели Кэтлин обратно в камеру. Ллойд последовал за ними. Приставы также вывели из зала всех фотографов, допущенных до съемки. Через пару минут девушка осталась в зале суда одна.

Когда через десять минут Ллойд вернулся, она спросила:

– Можно мне с ней повидаться?

– Мария, я сильно сожалею, но нет, нельзя. Она в камере. Свидания запрещены.

– Как она? Скажи мне правду.

– Не стану обманывать, она сильно напугана. Хочет обратно свой шарф. Зачем она повязывает его на лицо?

Мария уставилась на него:

– Она делает это постоянно после убийства папы. Ллойд, послушай меня. Предположим, она слышала выстрел и выбежала на лестницу. Предположим, она видела кого-то, прикрывающего лицо. Возможно, это застряло у нее в голове.

– Мария, успокойся. Я действительно думаю, что ее выпустят в пятницу. Может быть, тогда мы сможем что-нибудь от нее узнать.

– Ллойд, неужели ты не понимаешь? Если в доме был кто-то с повязкой на лице, то либо у этого человека был ключ, либо дверь была оставлена незапертой. В доме фиксированный замок, и мама никак не могла открыть его изнутри, если только она тогда не была снаружи. Мы знаем от полицейских, что признаков взлома не было. Отчасти именно поэтому они подозревают маму. Бетти, наша домработница, сказала мне, что в тот вечер ушла около половины восьмого, после того, как родители поужинали и она убралась на кухне. Бетти работает у нас более двадцати лет. Я ей полностью доверяю. Рори работает у нас два года. Она сидела с мамой во время обеда, а потом уложила в постель. Предыдущую ночь мама плохо спала и была возбуждена и утомлена. Рори сказала, что заснула мама сразу же, и клялась, что проверила замок на входной двери, как делает это всегда, а потом ушла, всего через несколько минут после Бетти.

– Может быть, пришло время проверить Рори? – ответил Ллойд. – В некоторых случаях я пользуюсь услугами очень хорошего частного сыщика. Позвоню ему. Если у нее какое-то сомнительное прошлое, мы должны быть в курсе, и он все разузнает.

Рори снова позвонила коллекционеру.

– Только что была в доме, – сказала она. – Мария и адвокат отправились в суд. Должна сказать вам, что начинаю нервничать. Они говорили о том, что арест Кэтлин незаконен. До этих пор я думала: они просто хотят доказать, что она сумасшедшая. Бог знает, это правда. Вы уверены, что не оставили никаких улик, отпечатков пальцев или еще чего?

– У нас с тобой завтра назначена встреча. Не можешь обождать, чтобы обсудить это со мной?

– Послушайте, мне не нравится, что вы разговариваете со мной так, словно я грязь. Мы оба по колено во всем этом. Если они решат проверить меня, то узнают о прежнем сроке, и мне крышка. Встретимся сегодня вечером. Постарайтесь не забыть мои деньги. Здесь становится слишком жарко для меня. Хочу исчезнуть, пока не поздно. И вы больше обо мне никогда не услышите, не надейтесь.

– То, что у тебя уже был срок, еще ничего не доказывает, – ответил он раздраженно. – Но если ты исчезнешь, то они точно будут знать, что ты замешана, и тогда выследят тебя. Поэтому не паникуй. Если они будут с тобой разговаривать, изображай ласковую сиделку, которая не может дождаться, когда дорогая Кэтлин вернется домой.

– Не могу этого сделать. Не сработает. Я лгала, когда пришла в агентство искать работу сиделки. Вы знаете, я сменила имя. Нарушила обязательство. Мне надо отсюда убираться.

– Делай что хочешь, – коротко оборвал он. – Сегодня вечером ты получишь свои деньги. Как мы договорились, ты доберешься на метро до станции «Чемберс-стрит» ровно в восемь. Я буду на углу в маленькой черной машине, той же, что ты видела раньше. Проедем всего один квартал. Отдам тебе деньги, можешь их пересчитать. Потом высажу тебя снова у метро, и иди на все четыре стороны.

Когда Рори отключалась, то подумала о том, как ей не хотелось влезать ни в какие проблемы снова, после того как ее выпустили из тюрьмы. «Если бы только Джо Пэк позвал меня замуж, – подумала она. – Если бы он это сделал, я бы никогда не взялась за эту работу в Нью-Джерси. Никогда не оказалась бы я в этом доме, если бы этот тип не пришел на обед и не узнал бы меня. А потом он шантажировал, чтобы втянуть во все это, – она позволила себе грустную улыбку. – Как же мне опостылело убирать за всеми этими придурками и нянчиться с ними! Правда, иногда было весело, как в тот день, когда я нашла фотографии Джонатана и Лили, а потом показала их Кэтлин. Мне необходимо было немного радости в жизни. А теперь с денежками в кармане можно будет повеселиться по-настоящему, безо всяких горшков».

Сидя в последнем ряду зала суда, детективы Саймон Бенет и Рита Родригес наблюдали процесс над Кэтлин Лайонс. Когда все закончилось, они спустились в свой офис на втором этаже, где их ждал отец Джозеф Келли, нанятый ими ученый-богослов. Поговорив с отцом Эйденом и узнав о возможно ценной древней рукописи, находящейся в распоряжении Джонатана, они связались с отцом Келли, сообщив, что им необходимы его услуги.

Во время обыска в доме Лайонсов Мария указала на ящик с документами, над которыми работал ее отец. Саймон позвонил отцу Келли прошлым вечером и пригласил в прокурорский отдел утром в половине десятого.

– Святой отец, – начала Рита, – мы понимаем, что Джонатан Лайонс работал над бумагами из этого ящика, когда погиб. Сегодня утром мы быстро просмотрели все изъятое, и, похоже, документы этого типа хранятся только здесь.

Отец Келли, восьмидесятидвухлетний старик, но в прекрасной форме, сухо произнес:

– Уверяю вас, что письмо, которое, возможно, написал Христос Иосифу Аримафейскому, нельзя рассматривать как «документ этого типа». Если я его здесь обнаружу, то буду считать, что на меня снизошло благословение – лишь потому, что я прикоснулся к нему.

– Я понимаю, – сказал Саймон, – но должен объяснить, что, согласно строгому протоколу, при экспертном освидетельствовании должен присутствовать член прокурорского персонала.

– Меня это не волнует, могу приступить сразу же.

– Рядом для вас приготовлена комната. Сейчас я принесу письма.

Спустя пять минут Саймон и Рита снова сидели в одиночестве за чашкой свежего кофе.

– Если отец Келли обнаружит рукопись, то мне будет ясно, что, как дело началось с Кэтлин Лайонс, так на ней и закончится, – произнес Бенет. – Дочь сказала нам, что он всегда держал документы запертыми в столе, когда его не было дома или когда он с ними не работал. Именно там они находились, когда его застрелили. Но если этого письма там нет, то, кому бы он его ни отдал, он должен был бы уже сказать Марии. Даже она призналась, что он боялся Кэтлин после того, как та отыскала те фотографии.