Феликс Фрэнсис - Азартная игра

– С того, что так сказано в газетах.

– А мне прежде казалось, ты не веришь всему, что пишут в газетах. – Я выдержал паузу, не зная, стоит ли продолжать. – Человек, которого убили, был моим другом. И я стоял рядом с ним, когда его застрелили.

– Черт побери! – воскликнул Мартин. – Прости, брат. Страшно жаль, можешь мне поверить.

Как же, поверил я ему.

– Ладно, все нормально. Проехали.

И тут я страшно рассердился на себя за то, что упомянул об этом происшествии при нем. Ну неужели нельзя было промолчать? Все на ипподроме знали, что Мартин Гиффорд заядлый сплетник. В среде, где многие не имели представления о том, что у людей бывают приватные разговоры и какие-то секреты, Мартин был настоящим королем сплетен. Похоже, он обладал каким-то особым талантом влезать в личные дела и разговоры других людей и передавать все, что они говорили, любому, кто согласится его выслушать. Сказать Мартину, что убитый был моим другом, было равносильно размещению объявления об этом на развороте «Рейсинг пост», только сведения в данном случае доходили значительно быстрее. Все в Челтенхеме узнают об этом к концу дня, и я крайне сожалел теперь о своей несдержанности.

– Ну и что, хорошие были скачки? – спросил я, в попытке сменить тему.

– Думаю, да, – ответил он. – Дипломатка легко выиграла в конце, но на первом круге едва не угодила в канаву.

– Народу много было? – осведомился я.

– На мой взгляд, так просто битком, – ответил он. – Но я смотрел по телевизору.

– Своих не выставлял? – спросил я, зная, что достойных скакунов у него для этих соревнований не нашлось.

– Вот уже несколько лет у меня нет лошади, годной для «Нэшнл», – ответил он. – С самых девяностых, когда Ледяной сошел, а потом и вовсе помер, бедняга.

– Ну а сегодня есть приличные?

– Листопад в первом забеге. Ну и еще Весельчак в стипль-чезе на три мили.

– Что ж, удачи тебе, – пожелал я.

– Ага. Удача, она нам всем пригодится. Листопад вряд ли выиграет, да и на Весельчака надежды тоже маловато. Шансов у него нет. – Он на секунду умолк. – А кем был тот твой друг, которого убили?

«Черт», – подумал я. Надеялся, что он уже забыл об этом, но, как оказалось, нет. Не зря Мартин Гиффорд заработал репутацию отъявленного сплетника.

– Да просто коллега по работе, – равнодушным тоном бросил я.

– А как его звали?

Стоит ли говорить ему? С другой стороны, почему нет? Все газеты уже пестрели его именем.

– Геб Ковак.

– А за что его убили? – не унимался Мартин.

– Понятия не имею, – ответил я. – Я ведь уже говорил: он всего лишь мой коллега по работе.

– Перестань, Фокси, – вкрадчивым тоном заметил Мартин. – Должны же быть у тебя какие-то соображения на эту тему.

– Нет. Никаких. Ровным счетом ничего.

Он смотрел разочарованно, точно ребенок, которому отказали в сладком.

– Давай выкладывай, – протянул он. – Я же вижу, ты что-то скрываешь. Уж мне-то мог бы сказать.

Ага. А заодно – и половине Вселенной.

– Честно, Мартин, – сказал я. – Я понятия не имею, за что его убили и кто. А если б даже знал, то сказал бы не тебе, а полиции.

Мартин пожал плечами. Давая понять, что не верит мне ни на грош. «Скверно, – подумал я. – Этому конца и края не будет».

Но тут от дальнейших расспросов меня спасла Джен Сеттер, еще один тренер, являющая собой полную противоположность Мартину. Невысокого росточка, стройная, привлекательная и веселая. Она схватила меня за руку и увела от Мартина.

– Привет, любовничек, – шепнула она мне на ухо и чмокнула в щеку. – Не желаешь провести уик-энд с испорченной девчонкой?

– Всегда готов, – шепнул я в ответ. – Только гостиницу назови.

Она расхохоталась и отстранилась.

– Все дразнишь, никак не успокоишься, – сказала она, кокетливо глядя на меня снизу вверх из-под густо накрашенных ресниц.

На самом деле это она дразнила меня, и проделывала это с тех пор, как мы познакомились лет десять тому назад. Тогда я ничего собой не представлял, восемнадцатилетний паренек, только начинающий, она же уже была известным тренером. И я не знал, как реагировать на все эти ее шуточки и заигрывания – они и льстили мне, и одновременно пугали. К тому же тогда она была замужем.

А теперь была разведена, свободная женщина лет под пятьдесят, твердо вознамерившаяся наслаждаться жизнью. И при этом она очень много работала. В ее конюшнях в Лэмбурне тренировалось около семидесяти лошадей, и я по своему опыту знал: Джен правит этим большим своим хозяйством очень разумно и предельно жестко.

Джен на протяжении трех лет была моей клиенткой, с тех самых пор, когда после развода в суде получила солидную сумму от своего бывшего.

– Ну, как там мои денежки? – спросила она.

– Живут и процветают, – ответил я.

– И надеюсь, растут? – со смехом спросила она.

Я тоже надеялся на это.

– Как прошел предварительный просмотр?

– Потрясающе, – ответила она. – Я взяла с собой дочурку Марию и ее парня. И мы замечательно провели время. Шоу просто сногсшибательное.

По моему предложению Джэн инвестировала весьма внушительную сумму в постановку нового мюзикла в Вест-Энде – в основу сюжета легли жизнь и приключения Флоренс Найтингейл [4]во время Крымской войны. Премьера должна была состояться примерно через неделю, но предварительные показы уже начались, и я читал в газетах рецензии. Впечатление они оставляли смешанное, но это вовсе не означало, что спектакль не будет пользоваться успехом. Потрясающий мюзикл «Волшебник из страны Оз» был после премьеры на Бродвее буквально оплеван в «Нью-Йорк таймс», но затем с успехом шел по всему миру семь лет подряд – всего состоялось около трех тысяч представлений, и кассовые сборы просто зашкаливали.

– Некоторые из предварительных просмотров проходят не столь успешно, – заметил я.

– Не понимаю, почему, – удивленно ответила Джен. – Девушка, которая играет Флоренс, просто великолепна, а голос! Думаю, она принесет мне целое состояние. Уверена, рецензии после премьеры будут просто замечательные. Но если нет и я потеряю все, то взвалю вину на своего консультанта по финансам.

– Ничего. Слыхал, спина у него широкая, – со смехом ответил я.

На самом деле мне было совсем не до смеха. Инвестиции в театральные постановки всегда считались самыми рискованными – тут люди чаще теряли целые состояния, нежели выигрывали. Да и вообще, не существует инвестиций без риска. Это всегда рулетка. Я знал случаи, когда, казалось бы, железно надежные и подкрепленные тщательными расследованиями инвестиции обращались в прах. Самыми надежными считались доли в крупных компаниях с именем, рост они давали небольшой, но стабильный, но даже там случались исключения. К примеру, акции «Энрон» [5]упали с девяноста долларов до нескольких центов всего за десять недель, а «Хелс Саус Инк.», одна из крупнейших американских фармакологических компаний, умудрилась потерять девяносто восемь процентов своей стоимости на Нью-Йоркской фондовой бирже всего за один день. Оба эти коллапса произошли или из-за какого-то мошенничества, или же из-за неправильных, нечестных подсчетов, искусственно взвинченных ожиданий доходности, но результат всегда получался один – катастрофа. Акции «Бритиш Петролеум» за месяц упали в цене больше чем на пятьдесят процентов, когда в Мексиканском заливе взорвалась нефтедобывающая платформа. Даже расходы на устранение последствий взрыва и очистку водной глади от нефтяных пятен не шли ни в какое сравнение с этими потерями.