Феликс Фрэнсис - Азартная игра

– Ну, знаете, люди могут подумать, вы пренебрегли своим долгом человека и гражданина.

– Пусть себе думают, – отмахнулся я. – В том, что случилось с Шеннингтоном, виноват он сам. Вы видели пистолет. Он не в гости попить чаю пришел.

Флайт взглянул на настенные часы. Было уже далеко за полночь.

– Ладно, продолжим завтра с утра, – зевнув, сказал он.

– В одиннадцать я должен быть в Паддингтон-Грин, – напомнил ему я.

– Я тоже, – кивнул Флайт. – Вот по дороге и поболтаем.

Встреча в полицейском участке Паддингтон-Грин продолжалась два часа. Кроме меня, на ней присутствовали четыре офицера полиции, старшие инспекторы Томлинсон и Флайт, инспектор Лондонского подразделения полиции по борьбе с экономическими преступлениями, а также суперинтендант Иринг, председательствовавший на этом собрании, поскольку был старшим по званию.

По его просьбе я начал с самого начала, обрисовал события в хронологическом порядке, начав с того дня, как на глазах у меня на ипподроме в Эйнтри был застрелен Геб Ковак, и закончив описанием событий вчерашнего вечера на скачках в Челтенхеме, а затем – у коттеджа моей матери в Вудменкоуте. Впрочем, при этом я не вдавался в более мелкие детали, к примеру, не стал описывать, как окунал Шеннингтона головой в лужу.

– Виконт Шеннингтон, – сказал я, – судя по всему, отчаянно нуждался в деньгах. И все это – благодаря пагубному своему пристрастию к азартным играм. У него накопились огромные долги, и чтоб решить эту проблему, он выделил из семейного трастового фонда Робертсов пять миллионов фунтов, с тем чтоб привести в действие механизм выдачи грантов Евросоюзом. Он даже брата родного обманул, всеми силами старался убедить его в выгодности предприятия, чтоб тот согласился инвестировать в несуществующий проект.

– Возможно, он просто хотел выгодно вложить семейные деньги, – заметил старший инспектор Флайт. – Ну а уже позже созрел план обмана, когда он обнаружил, каким способом можно получить эти гранты.

– Возможно, – кивнул я. – Но, скорее всего, вначале возникла идея украсть эти гранты, и Шеннингтон вышел с предложением помочь отстающей промышленности Болгарии, внести изначальную часть и уже затем оттяпать огромный куш.

– Но ведь не в одиночку же он все это провернул? – заметил Томлинсон.

– Конечно, нет, – сказал я. – Я видел электронную переписку между ним и неким Юрием Джорамом из Еврокомиссии в Брюсселе, а также с Димитром Петровым из Болгарии.

– Как и где именно вы это видели? – перебил меня Томлинсон.

– В компьютере Грегори Блэка, – ответил я. – Он скопировал эту корреспонденцию.

– А кто такой Грегори Блэк? – тут же спросил офицер из подразделения по борьбе с экономическими преступлениями.

– Один из главных партнеров «Лайал энд Блэк», фирмы финансовых консультантов, где я работаю. – «Или работал», – подумал я.

– И вы считаете, что он причастен к этому делу? – спросил офицер.

– Я могу лишь догадываться. Но считаю, что, по всей вероятности, Грегори Блэк и нашел Шеннингтона для Джорама и Петрова. Им нужен был человек, могущий инвестировать пять миллионов фунтов в проект, чтобы затем вытянуть куда более серьезную сумму из Евросоюза. Шеннингтон был клиентом Грегори, самой подходящей кандидатурой на эту роль. Ведь он контролировал богатый семейный трастовый фонд и одновременно был разорен, отчаянно нуждался в деньгах, чтоб расплатиться с долгами. И Грегори это знал. Как правило, финансовые консультанты посвящены в самые интимные тайны своих клиентов. Особенно те, что связаны с их материальным положением.

– Но при чем здесь смерть Геба Ковака? – спросил старший инспектор Томлинсон. Его заботило прежде всего именно это.

– Геб Ковак получил доступ к файлам, к электронной переписке между Джорамом и Петровым, и случилось это буквально за несколько дней до его гибели. А Грегори Блэк, судя по всему, узнал об этом, поскольку имя Геба фигурировало в списке последних сотрудников, имевших доступ к данному файлу. Я сам его видел. Наверное, Геб начал задавать неудобные вопросы о проекте, что его и погубило.

Тут я почувствовал, что убедить их не удается.

– Помните, – добавил я, – речь здесь идет об огромных деньгах. Сто миллионов евро! Даже если разделить на четыре части, получится очень приличная сумма на каждого, и защищать такой куш стоит.

Я заметил, как они производят нехитрые математические вычисления в уме.

– К тому же, – продолжил я, – на прошлой неделе Грегори Блэк точно знал, где я нахожусь, и кто-то попытался убить меня. И теперь считаю, что Шеннингтон изменил свое решение, согласился встретиться и поговорить со мной, даже пригласил к себе в ложу, лишь потому, что я не появлялся у себя в конторе. Да вчера он сам практически признался в этом. Сказал, что меня трудно убить потому, что я не появляюсь в том месте, где должен был бы появиться. Так вот, в понедельник утром Грегори Блэк ждал меня в конторе, я должен был прийти на собрание. И теперь я просто уверен, что если б пошел, то меня убили бы. Наверное, и до дверей офиса не добрался бы. Пристрелили бы где-то на улице. Убили в людном месте, на глазах множества свидетелей, как Геба Ковака в Эйнтри.

– Думаю, теперь самое время еще раз поговорить с мистером Грегори Блэком, – сказал старший инспектор Томлинсон. – Хорошо запомнил его еще по предыдущей нашей встрече.

«Да, – подумал я, – он тоже наверняка запомнил».

Затем последовало краткое обсуждение на тему того, кто из присутствующих обладает достаточными юридическими полномочиями для ареста подозреваемого и на каких основаниях. И вот наконец было решено, что эту честь предоставят инспектору Баттену из отдела лондонской полиции по экономическим преступлениям: ведь город Лондон – это его епархия. Однако все хотели присутствовать при этом событии, и вот все три полицейских автомобиля отправились по адресу Ломбард-стрит, 64, где к ним присоединилась еще и четвертая – с подкреплением из бойцов в униформе.

Мы подъехали к конторе пятнадцать минут четвертого. Грегори уже должен был вернуться после сытного ленча в ресторане. «Остается надеяться, – подумал я, – что он напоследок подкрепился основательно. Ибо в том месте, куда его отправят, не будет ни паштета из гусиной печени, ни филе миньон в тесте».

– Чем могу помочь? – спросила миссис Макдауд вошедших в приемную полицейских. Потом увидела меня, и глаза ее удивленно расширились. – О, мистер Николас, эти люди с вами?

Инспектор Баттен даже не взглянул на нее.

– Где тут у вас мистер Грегори Блэк? – громко спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Сейчас я ему позвоню, – нервно ответила миссис Макдауд, она явно растерялась при виде такой толпы, наводнившей приемную.