Кристоффер Хольст - Убийство у синего моря

Элла снова опускается за стол и делает еще несколько глотков. Берет мобильный телефон и проверяет почту. Несколько сотен непрочитанных писем. Все никак руки не дойдут с ними разобраться. С тех пор, как мамы не стало, прошел месяц, и все это время у нее не было сил отвечать на чьи-либо письма. Когда ей звонит агент, она какое-то время разговаривает с ним, в основном чтобы он знал, что она жива. Но в остальном она старается держаться подальше от телефона. Она нуждается в этой паузе, в этих спокойных неделях.

И все же темы писем в папке «Входящие» заставляют ее занервничать.

Интервью для Онгестподдена? [3] Подскаст о психологических проблемах.

Тебе пишет твой самый большой поклонник! ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬ!!

Обложка для «Воскресного Экспресса» – СРОЧНО

Элла не может удержаться от фырканья. Ее мама только что скончалась, а «Воскресный Экспресс» уже хочет, чтобы она улыбалась с обложки их приложения. Той самой неприятной улыбкой, которая всегда бывает у знаменитостей в подобных изданиях. Совершенно ненатуральный оскал. А под ним броский заголовок: «Я победила рак костей с помощью черники и медитации!»

Единственный, кто ей не звонит и не пишет с тех пор, как они с Патриком приехали сюда, и кого Элла больше всего хотела бы услышать, это ее сестра. Если бы сестра согласилась помочь, то Элле не пришлось бы ехать сюда самой и справляться со всем самостоятельно. Разгребать тот беспорядок, который оставила после себя их мама. Они могли бы взяться за дело вместе, и тогда все оказалось бы куда проще. Но сестра Эллы придерживается иного мнения. Несмотря на то что они родились почти одновременно, сестра всегда вела себя так, словно она самая младшая в семье. Ранимая особа, у которой все чувства наружу, словно едва подсохшая корка на кровоточащей ране. Которой постоянно требуется помощь и поддержка. Я не справлюсь , прохныкала она, когда Элла попросила ее отправиться вместе с ней в Портраш. Мне очень жаль. Я охотно оплачу твою поездку, Элла. Я вообще готова все оплатить! Но поехать туда сама я не смогу. Бог ты мой! Как будто все дело в деньгах. Вместо этого Патрику пришлось брать отпуск на работе и ехать с ней. Как обычно.

Элла уже несколько недель не разговаривает со своей сестрой.

Один лишь агент и представители массмедиа докучают ей своими звонками.

Порой на Эллу что-то такое находит, и она вдруг понимает, какой сумасшедшей стала ее жизнь.

Как быстро и неожиданно все завертелось.

Прошло пять лет с тех пор, как она окончила Театральную школу в Гётеборге и вернулась обратно домой в Стокгольм. Даже просто поступить туда было подвигом. Спустя несколько лет метаний, когда она разрывалась между дневной подработкой в супермаркете «ИКА» и вечерними курсами по сценическому мастерству, Элла поступила в Театральную школу. И окончила ее. Вышла из нее с верой в то, что она действительно способна играть на сцене.

Первые два года были очень хаотичными. Она снималась в рекламе, довольствовалась эпизодами в фильмах про комиссара полиции Мартина Бека и крохотными ролями в сомнительных постановках мелких частных театров. Но с тех пор минуло уже три года. Она помнит тот день, как будто он был вчера, – когда ей позвонил агент и рассказал, что SVT [4] Шведская общественная телевизионная корпорация. собирается спонсировать новый большой проект. Трагикомедия о группе людей, которые работают в одном торговом центре под названием «Галерея», но в разных бутиках. Эллу хотели попробовать на роль Сигрид, веселой жизнерадостной болтушки из магазина одежды. Ей понравился сценарий, и пробы прошли хорошо. Но она никогда не думала, что «Галерея» возымеет столь колоссальный успех у зрителя. Внезапно все узнали, кто она такая, и теперь даже чашечку капучино она не могла купить без того, чтобы кто-нибудь на нее не посмотрел. Узнал ее. Улыбнулся ей.

Потом Элле дали главную роль в большой рождественской комедии « Ищу дом » , после чего предложения посыпались на нее как из рога изобилия. Она действительно преодолела все препятствия и добилась успеха. Отныне она не испытывала недостатка ни в деньгах, ни в творчестве.

И все же… все же странно, как быстро сменились приоритеты. Ее агент все так же часто названивает ей и с таким же придыханием сообщает о работе в рекламе, словно это роль в кино. И ладно, если бы речь шла о телевизионной рекламе, после которой ей действительно есть чем гордиться. Так ведь нет, какие-то совершенно посторонние вещи, которые даже не связаны с актерством. Журнал «Амелия» хочет, чтобы Элла начала вести блог на их домашней странице. Канал TV3 изъявляет желание снять документальный фильм об их с Патриком повседневной жизни в Стокгольме. Каждый день она получает по пять запросов об участии в подкастах, а журнал «Веган» изъявил желание сделать ее своим официальным представителем только потому, что в одном из своих интервью она случайно упомянула, что обожает авокадо.

Временами Элла чувствует, что вся ее жизнь, по сути, это одна сплошная работа. А не только актерство.

Она не получает удовольствия от созерцания собственного лица на обложках журналов. Интервью для подкастов отнимают у нее время, которое она могла бы с пользой потратить на другие дела. И она бы не выдержала, если бы за ней и Патриком по пятам круглосуточно ходила съемочная группа. А еще, несмотря на всю свою любовь к авокадо, она вовсе не вегетарианка. Да-да!

Элла выходит из почты и кладет мобильный на стол. Делает еще один глоток чересчур сладкого напитка. На столе перед ней высится штабель картонных коробок. Она искоса поглядывает на сделанные от руки подписи на них. Одежда. Занавески. Фотографии. Почерк мамин. Это ее коробки.

Элла придвигает к себе ту, которая помечена «Фотографии». Снимает пыльную крышку и опускает взгляд в темные недра картонки.

Чего там только нет, начиная от толстых фотоальбомов в красных переплетах и заканчивая пластиковыми файлами с еще не отсортированными фотокарточками.

Она достает один из таких файлов, быстро пролистывает снимки. Смотрит на себя маленькую. Улыбается своим воспоминаниям. У нее было хорошее детство. Сравнительно спокойное , без травмирующих психику моментов. Идиллическим его, конечно, не назовешь – в нем не было ни качелей на яблоне, ни каникул у бабушки в деревне, ни больших шумных застолий, но и сказать, что ее родители где-то серьезно оплошали, у Эллы тоже язык не поворачивается.

На одном из снимков Элла сидит в семейной ярко-зеленой ванне в их доме в Швеции. Маленькая девочка заливается смехом в окружении мыльных пузырей. На другом снимке – мама в платье с коричневым узором. Вьющиеся волосы, в руке – бокал красного вина.