Грегг Олсен - Улей

Она миновала дом в центре города, где теперь жил её бывший муж, и въехала на парковку рядом с офисом окружного коронера. Едва она вылезла из машины, к ней подвалил бездомный.

– Я перечисляю деньги непосредственно в фонд продовольствия для бедных или в приюты, – сказала Линдси, взмахом руки отсылая его прочь. – Окажите себе услугу: обратитесь туда. Незачем жить на улице.

Он показал ей неприличный жест и исчез в подворотне.

Линдси вошла в здание, позвонила в домофон и сообщила о своём прибытии.

– Дарлин меня ждет, – добавила она.

– Хорошо, входите, – ответила вахтерша, и дверь со щелчком открылась.

В кабинете её ждала, должно быть, самая красивая женщина во всем округе Уотком – в медицинской униформе, с волосами, собранными в пучок на затылке. Красивая и очень умная.

Дарлин Ватанабе подняла глаза от чашки кофе и глянула на свои наручные часы «Картье». Вдобавок ко всем своим достоинствам она была ещё и богата, поскольку происходила из семьи, которая нажила большое состояние, успешно ведя бизнес в разных отраслях экономики – от сельского хозяйства до сферы современных технологий.

– Точно вовремя, детектив. Что ж, давайте посмотрим, что поведает нам Джейн Доу. Она уже на столе, попробуем узнать, как она оказалась на дне ущелья. И кто она такая. Во всяком случае, я на это надеюсь. Но прежде примите мои соболезнования. Мне очень жаль, что так вышло с Аланом.

Надев бледно-голубой халат, Линдси стояла у секционного стола и наблюдала, как патологоанатом обследует тело мёртвой девушки. Она взяла за правило присутствовать при вскрытии погибших жертв, смерть которых она расследовала. Но не потому, что ей это нравилось. Отнюдь. Линдси считала, что несчастные заслуживают уважения и их не должны рассматривать только как источник улик совершенного преступления, хотя в конечном итоге всякий, кто попадал на секционный стол в прозекторской доктора Ватанабе, определённо относился именно к этой категории. А ведь незадолго до этого тело на столе из нержавейки было для кого-то ребёнком, мужем, женой, братом или сестрой… в общем, выступало во множестве ипостасей, что отведены живым.

Доктор Ватанабе, как того требовал протокол, методично документировала всё, что видела, время от времени перемежая свои наблюдения замечаниями, не относящимися к делу.

– Крайняя степень разложения. Смерть наступила несколько дней назад.

– Возраст: восемнадцать – двадцать два.

– На здоровье не жаловалась.

– Еще не была в новом тайском ресторане на Рейлроуд?

– Зубы идеальные. Наверняка наблюдалась у ортодонта. Не уличная девица.

– На запястьях синяки. Когда появились, определить трудно.

– Признаков изнасилования нет. Но, учитывая степень разложения, соскоб обязательно возьму.

– Очень рекомендую. Лучшее сатэ во всем штате.

Слушая патологоанатома, Линдси составляла портрет погибшей девушки. Та вряд ли относилась к какой-либо группе риска и была замешана в чем-то противозаконном. В последние годы в Беллингеме наблюдался наплыв приезжих бездомных, среди которых были распространены наркозависимость, алкоголизм и психические заболевания.

– Признаки употребления наркотиков? – спросила Линдси.

– Внешне не обнаружила. Дождемся токсикологической экспертизы. – Доктор Ватанабе, помедлив несколько секунд, направила луч на шею девушки, которую обвивала цепочка синяков в форме следов от пальцев.

Руки убийцы.

Линдси ждала заключения доктора Ватанабе.

– Следы удушения руками.

– Я еще на месте происшествия обратила внимание на эти синяки, – сказала Линдси.

– Отлично, детектив, – похвалила доктор Ватанабе, причем без всякой иронии в голосе. Она высказывалась прямо и точно, испытывала сострадание к жертвам преступлений. Полная противоположность своему предшественнику. Тот вечно кичился своими глубокими познаниями и не любил возиться с погибшими в ДТП.

– Какой смысл их вскрывать? Попали в аварию и погибли. Всё, точка.

– Доктор, по-вашему, она была жива, когда её сбросили с обрыва? – спросила Линдси.

Доктор Ватанабе посмотрела на неё через лицевой щиток.

– Сдается мне, что все эти царапины и ссадины нанесены посмертно. Крови мало. А это, как вам, полагаю, известно, указывает на то, что она была уже мертва, когда ударилась о дно ущелья.

Патологоанатом сделала Y-образный разрез, вскрывая тело. Линдси отвернулась. Это единственная часть процедуры – да еще визг пилы «Страйкер», вгрызающейся в череп, – которая нервировала Линдси. Наблюдать за тем, как взвешивают и измеряют внутренние органы, было менее отвратительно. Самое жуткое – вскрытие трупа и визг пилы.

Стала сочиться кровь, и патологоанатом всё так же невозмутимо вставила отсасыватель, направляя все жидкости, что оставались в трупе, в сточный желобок – неглубокую канавку по периметру стола.

– Простите, детектив, но зрелище неприглядное. Падение с большой высоты. Ребра сломаны. Все органы всмятку, будто их пропустили через блендер.

Линдси кивнула.

– Куда-нибудь планируешь поехать на отдых? – спросила доктор Ватанабе.

– Пока нет.

– Слышала, Джека уже бросила его подружка?

– Да.

– Ну и дебил.

С этим Линдси не могла поспорить.

– Подъязычная кость сломана, – продолжала патологоанатом. – Сначала задушили, потом скинули.

– Её волокли. Грязь на пятках, – заметила Линдси.

– Молодец, внимательная, – кивнула доктор Ватанабе.

Процедура вскрытия приближалась к завершению. Патологоанатом фотографировала всё, что исследовала, взвешивала каждый орган и наговаривала подробности в микрофон, что свисал с потолка над столом. Наблюдая за её действиями, Линдси мысленно сравнивала внешние данные пропавших девушек, которых она отобрала из сводок происшествий. Одна из них, имевшая тот же рост – 5 футов 5 дюймов [7] 5 футов 5 дюймов = 165 см и тот же вес – 108 фунтов [8] 108 фунтов = 49 кг , что и убитая с водопада Мейпл, скорее всего, сейчас и лежала перед ними на секционном столе.

Позже в тот же день доктор Ватанабе подтвердила – сравнив зубную формулу трупа с данными медицинской стоматологической карты, хранившейся в одной из частных клиник Эверетта, – что убитой является Сара Бейкер, студентка университета Западного Вашингтона, об исчезновении которой заявила её соседка по квартире.

В самом начале одиннадцатого утра Линдси Джекман стояла перед дверью квартиры на нижнем этаже в одном из старых домов на Норт-Форест-стрит в Беллингеме. Молодая женщина, вышедшая на её стук, не дала ей вымолвить ни слова.

– Я знала, что это Сара, – с ходу выпалила она.

– Вы её соседка? Зоуи?

– Да. Зоуи Кармайн.