Грегг Олсен - Улей

Линдси продолжала осматривать сборище, надеясь заметить что-нибудь необычное. Перед началом панихиды она попросила лейтенанта сделать как можно больше снимков.

– И видео тоже, – добавила Линдси.

Сейчас в поле её зрения попал лейтенант Мэдисон. Он как раз вел видеосъемку.

Отлично.

Алан был бы шокирован тем, что лейтенант выполняет чьи-то указания.

Если б только он был жив.

После того, как гимн был исполнен, декан сказал ещё несколько слов, и в центр площадки вышла Зоуи Кармайн.

– Всем привет, – срывающимся голосом заговорила она. – Меня зовут Зоуи. Сара была моей лучшей подругой. Мы выросли вместе. Здесь, в университете, жили в одной квартире. Я немного расскажу вам о ней. Она была самой доброй девушкой на свете. Любила всех животных и все растения. Я подшучивала над ней, спрашивая, отвечают ли ей дерево или козел, когда она с ними беседует. А Сара со смехом объясняла, что она и не ждет ответа. Для нее главное – дать понять другим существам, что она их любит.

Зоуи на секунду замолчала, и какой-то парень крикнул:

– Мы с тобой, Зоуи! Мы с тобой и с Сарой!

Зоуи посмотрела в его сторону. Это был высокий парень, с бородой, в моряцкой вязаной шапочке. Она едва заметно кивнула ему и продолжала.

– Если бы Сара была сейчас здесь и увидела, как мы её любим, она бы прослезилась. Но вообще-то она была в некотором роде одиночка. Все хотели с ней дружить, но она не всех подпускала к себе. И я очень, очень рада, что столько народу пришло почтить её память.

Парень в синем худи с эмблемой университета, наклонившись к стоявшей рядом девушке, проговорил:

– Я слышал, её изнасиловали и забили до смерти.

Линдси сердито взглянула на него.

– Её не изнасиловали, – возразила она. – Откуда вы это взяли?

– Из сети, – ответил он, насмешливо скривив губы. – А вам-то что?

Линдси показала жетон полицейского.

Ухмылка – да, все-таки это была ухмылка – мгновенно сошла с лица парня.

– Простите, – извинился он, отступая подальше от Линдси. – Должно быть, это просто сплетня. Интернету доверять нельзя.

– Именно.

Зоуи завершала свою поминальную речь.

– Она была мне как сестра. Я никогда не смогу пережить то, что с ней случилось. – Она заплакала, потом притронулась рукой к губам и пробормотала: – Я искренне сожалею.

После толпа начала рассеиваться. Линдси нашла Мартина. Он все ещё вел видеосъемку, выполняя её указание.

– Ну как – заметила что-нибудь? – осведомился он. – Я сто лет не выходил «в люди». Довольно любопытно. Черт, если б ещё не было так зверски холодно.

Линдси смотрела, как расходятся студенты.

– Ничего особенно. Пожалуй, только одно.

– Что?

– Да так. Возможно, это не имеет значения.

Мартин посмотрел ей в глаза.

– Выкладывай свои мысли, детектив. Дурацких идей не бывает, так ведь?

Линдси не доверяла ему так, как доверяла своему бывшему напарнику. С ним они могли обсуждать любые, самые глупые, самые нелепые идеи, не вынося суждений. А лейтенант Мэдисон… он же начальник. Не коллега, которому можно доверять.

Наконец Линдси сдалась.

– Мне показались немного странными слова Зоуи о том, что она сожалеет.

Мэдисон нахмурил лоб.

– В самом конце, – подсказала Линдси.

– О чем она сожалеет? О том, что расплакалась? Или о чем?

– Я же говорю: не знаю. Но мне это показалось странным.

– Видать, я слишком давно занимаюсь кабинетной работой, – вздохнул лейтенант. – Я ничего странного в том не усмотрел. Оперативник в любом видит подозреваемого. И это нормально. Но, по-моему, эта девушка просто очень расстроена, что её подруга погибла, и сожалеет об этом.

Линдси пожала плечами.

– Ладно, поехали отсюда. Мне еще ужин в микроволновке разогревать.

Мартин посмотрел на неё с усмешкой:

– А я думал, ты сама себе стряпаешь.

– Больше не стряпаю. Готовить на одного – бессмысленное занятие.

Они направились через Красную площадь. Вдруг их кто-то окликнул:

– Эй, это вы расследуете убийство Сары?

Линдси резко обернулась. К ним быстрым шагом приближался какой-то парень.

– Да, – ответила она. – Чем мы можем вам помочь?

– Я – редактор университетской газеты «Западный фронт». Карл Фландерс. – Линдси вспомнила его фамилию. Это он брал интервью у Зоуи.

– Это я разместил информацию о сегодняшней панихиде. Поэтому пришло так много народу. Я хотел бы узнать, как продвигается следствие.

– Пока нам нечего сообщить, – сказал лейтенант.

– Как же так, – произнес Карл, поворачиваясь к Линдси. – Она же была нам не чужая, училась на факультете журналистики.

– Вы её знали? – спросила Линдси.

– Да. Все парни вздыхали по ней.

– Карл, а что ещё вы можете рассказать о Саре?

Парень немного растерялся от того, что не он берет интервью, а вопросы задают ему, но быстро освоился с новой ролью.

– Она была умная и симпатичная. Тусоваться не любила. Большую часть времени проводила за книгами, что-то писала. Вроде бы работала над каким-то большим материалом. Не для нашей газеты. Она была не очень общительная. Сама по себе.

Линдси протянула ему визитку.

– Позвоните мне позже, – сказала она. – Там будет видно.

Карл ушел довольный, хотя и немного обеспокоенный. Он восхищался Сарой, но знал, что его восхищение сменилось завистью. Зависть вызывали не её статьи, которые она время от времени писала для газеты. Не проект, над которым она тайно работала уже несколько месяцев. В любом случает, он понятия не имел, что это за материал. Нет, он завидовал тому, как к ней относились окружающие.

– Она – красотка. Ей бы на телевидении работать. Её ждет блестящая карьера, – сказал редактор спортивной рубрики, когда однажды несколько сотрудников газеты собрались в кафе выпить пива.

– А я бы трахнуть её не прочь, в любой момент, – заявил менеджер по рекламе, как всегда, стремясь быть в центре внимания.

Но и в тот вечер ему это не удалось. Все только насмешливо глазами повели.

Все, кроме Карла. Он сидел, сощурившись, будто его мучила головная боль.

Карлу надоело слушать болтовню поклонников Сары о том, какая она замечательная.

Ужасно надоело.

Пол Шарп устроился в дальнем конце липкой от пива стойки в баре «Ржавый гвоздь», расположенном в переулке возле Норт-Стейт-стрит. Долгий субботний вечер был на исходе, фактически наступило воскресенье, до закрытия этого беллингемского паба оставалось полчаса. В зале висел тяжелый запах пива, виски и пота, которым несло и от Пола.

Он и сам знал, что от него воняет, но ему было всё равно.

Обычно Пол производил впечатление бодрого подтянутого парня приятной наружности. Сейчас он сидел угрюмый, глаза у него закрывались, волосы спутались. Вся его жизнь перевернулась в одно мгновенье, а пьянство и недосыпание только усугубляли проблему. Он старался выпивать в разных барах: не хотел позорить доброе имя отца.