Артур Конан Дойл - Все расследования Шерлока Холмса

Что ж, джентльмены, мой длинный рассказ вас уже утомил, а я знаю, как моему другу мистеру Джонсу не терпится упечь меня за решетку. Я постараюсь вас долго не задерживать. Этот негодяй Шолто уплыл в Индию, но на остров он так и не вернулся. Вскоре после этого капитан Морстен показывал мне список пассажиров одного почтового судна, в котором значилось его имя. У майора умер дядя, который оставил ему приличное состояние, поэтому он уволился из армии и уехал в Англию, предав и нас, и своего друга. Потом Морстен ездил в Агру, но, как мы и думали, сокровища исчезли из тайника. Этот подлец Шолто украл их, не выполнив ни одного из условий договора. С того дня у меня осталось лишь одно желание – отомстить. Я думал об этом днем и видел в снах по ночам. Месть для меня превратилась в непреодолимую всепоглощающую страсть. Мне было наплевать на закон, на то, что меня могут повесить. Сбежать с острова, выследить Шолто, вцепиться ему в глотку – вот все, о чем я думал. Даже сокровища Агры теперь волновали меня меньше, чем жажда мести.

Я много раз в жизни принимал решения, и все, что я задумывал, всегда сбывалось. Но миновали годы, прежде чем пришло мое время. Я уже упоминал, что научился кое-чему по медицинской части. Однажды, когда доктор Сомертон лежал с приступом малярии, группа каторжников подобрала в джунглях маленького больного островитянина. Он был очень слаб и ушел от своих, чтобы умереть в одиночестве. Хоть он и был злобный, как змееныш, я взялся за его лечение, и через пару месяцев он почти выздоровел и снова мог ходить. Туземец очень привязался ко мне, даже не захотел возвращаться в джунгли и все время вертелся у моей хижины. Я выучил несколько слов на его языке, и после этого он стал почитать меня еще больше.

Тонга – так его звали – был прекрасным лодочником, у него даже было собственное большое и вместительное каноэ. Осознав, что он предан мне всей душой и готов пойти на все, лишь бы услужить мне, я увидел в этом свой шанс на спасение. Мы с ним договорились, что ночью он приплывет на своем каноэ к старому причалу, которым давно не пользуются и который поэтому не охраняется, и там будет ждать меня. Я дал ему указания взять с собой несколько бутылей из высушенных тыкв с водой, побольше ямса, запастись бататом и кокосовыми орехами.

Бедный маленький Тонга, он был верным другом. В назначенную ночь он пригнал свою лодку к старому причалу. Но случилось так, что как раз в ту минуту там оказался один из надсмотрщиков, жестокий Паштан, который очень меня не любил и не упускал случая поиздеваться надо мной, унизить. Я давно хотел ему отомстить, и тут мне подвернулся удобный случай. Словно сама судьба свела нас, чтобы я мог покинуть этот остров налегке, расплатившись с долгами. Паштан стоял на берегу спиной ко мне, его карабин висел у него на плече. Я поискал под ногами камень, которым можно было бы вышибить ему мозги, но ничего подходящего не нашел. Потом мне в голову пришла неожиданная мысль. До меня вдруг дошло, что можно использовать в качестве оружия. Я сел и отстегнул свою деревянную ногу, потом встал и в три длинных прыжка подскочил к нему. Паштан, правда, успел сдернуть с плеча и вскинуть карабин, но я ударил первый. И сил не пожалел, так что вся передняя часть его черепа ушла вглубь. Вот, видите, на том месте, которым я его приложил, осталась трещина. Мы с ним вместе упали, потому что я не смог удержать равновесие, но когда я поднялся, он остался лежать неподвижно. Потом я залез в лодку, и через час мы с Тонгой были уже далеко от острова.

Тонга взял с собой не только еду, но и все свои пожитки, свое оружие и своих богов. Среди прочего у него было длинное бамбуковое копье и кое-какие циновки из листьев кокосовой пальмы, из них я соорудил что-то вроде мачты с парусом.

Десять дней море швыряло нашу лодку, как щепку, но мы держались и надеялись на удачу. На одиннадцатый день нас подобрало торговое судно, идущее из Сингапура в Джидду, на котором плыли малайские паломники. Это была разношерстная компания, но они обладали одним очень хорошим свойством: им не было ни до кого дела и никто не задавал нам вопросов. Поэтому мы с Тонгой смогли затеряться в толпе.

Если я начну рассказывать вам обо всех приключениях, которые пришлось пережить нам с Тонгой, спасибо вы мне не скажете, потому что просидите здесь до следующего вечера. Мы скитались по всему миру, но всегда что-то мешало нам попасть в Лондон. Только я ни на секунду не забывал о своей цели. Шолто снился мне по ночам. Сотни раз я убивал его во сне. Наконец, года три или четыре назад, мы попали в Англию. Узнать, где живет Шолто, было несложно, но мне нужно было выяснить, пустил ли он сокровища в оборот или все еще хранит их у себя. Я сдружился с одним человеком, который мог мне помочь… Имени его я называть не буду, потому что не хочу, чтобы еще кто-нибудь, кроме меня, отправился за решетку. Скоро я узнал, что драгоценности все еще у Шолто. Тогда я попытался добраться до него, но он оказался хитрой собакой. Его постоянно охраняли профессиональные боксеры, к тому же с ним рядом всегда были его сыновья и китматгар.

Но однажды я услышал, что он умирает. Я сразу же бросился к его дому, обезумев от мысли, что не смогу своими руками прикончить эту гадину. Пробравшись в сад, я заглянул в его окно и увидел, что Шолто лежит в кровати, а по бокам стоят его сыновья. Я уже готов был вломиться в комнату и попытаться справиться со всеми тремя, но как только он увидел меня, челюсть его отвисла, и я понял, что он умер.

Той же ночью я все-таки проник в комнату Шолто и перерыл все его бумаги, надеясь найти хоть какое-нибудь указание на то, где он спрятал наши сокровища, но ничего не обнаружил. Честно говоря, я тогда рассвирепел, но делать было нечего, нужно было уходить. И тут мне в голову пришла мысль, что если я когда-нибудь встречусь со своими друзьями-сикхами, им приятно будет узнать, что я оставил какой-то знак нашей ненависти. Поэтому я нарисовал наш «знак четырех», такой же, как на нашей карте, и приколол бумажку Шолто на грудь. Он и в могиле должен помнить о тех, кого обманул и ограбил.

Все это время я жил тем, что показывал бедного Тонгу на ярмарках, выдавая его за чернокожего каннибала. Он ел сырое мясо и танцевал свои воинственные пляски, так что к вечеру у нас собиралась полная шляпа монет. Я по-прежнему следил за тем, что творится в Пондичерри-лодж. Несколько лет там ничего интересного не происходило, кроме того, что сыновья Шолто продолжали искать сокровища. Но наконец случилось то, чего мы так долго ждали: они нашли ларец с драгоценностями. Он был спрятан под самой крышей здания, на чердаке над химической лабораторией мистера Бартоломью Шолто. Я тут же прибыл на место. Но как я на своей деревяшке мог забраться наверх? Однако я знал о люке на крыше и мне было известно, когда мистер Шолто ужинает. И тогда я подумал, что мне поможет Тонга. Я привел его с собой, обмотал длинной веревкой и отправил на крышу. Лазает он как кошка, поэтому ему ничего не стоило добраться до люка. Но, к сожалению, оказалось, что Бартоломью Шолто в тот день задержался у себя в лаборатории, что и стоило ему жизни. Тонга подумал, что, убив его, сделал что-то очень хорошее, потому что, когда я влез в окно, сидел гордый, как павлин. Ох и удивился он, когда я хлестнул его концом веревки и обозвал маленьким кровожадным дьяволом. Ларец я спустил на веревке вниз, потом по той же веревке соскользнул сам, не забыв оставить на столе «знак четырех», чтобы показать, что драгоценности вернулись к тем, кто, по крайней мере, имеет на них больше всего прав. Потом Тонга смотал веревку, закрыл окно и ушел из комнаты тем же путем, которым проник в нее.