Ник Картер - Адская женщина. Сборник рассказов

– Не пора ли нам уходить?

– А куда вы собираетесь в столь поздний час?

– Я обещал быть в определенном месте.

– Ах, вот как! – машинально произнесла она.

Хотя они уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка, похоже, не собиралась покидать ресторан. Она не вставала с места и опять устремила на Ника Картера свои большие черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль, даже горе. Сыщику казалось, что она хотела сообщить нечто весьма и весьма важное.

Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику:

– Известно ли вам, что́ вы затеваете и куда именно я должна проводить вас?

– Я знаю только то, что должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, – парировал Ник Картер.

– Неужели, – настойчиво продолжала молодая женщина, – вас не предостерегает внутренний голос, не твердит вам, чтобы вы не подвергали себя опасности?

– Нет! Да я, по правде, и не задумывался над этим, – спокойно возразил сыщик.

– Вы не доверяете мне? Признайтесь.

– Рассудок велит относиться к каждому человеку с недоверием, пока не убедишься, что доверие не будет обмануто, – уклончиво ответил сыщик.

Она взглянула на стенные часы.

– У нас есть еще несколько минут, – шепнула она. – Как бы я хотела, чтобы вы мне поверили! Как бы я желала стать вашим другом!

– Почему бы нам не подружиться? – сказал Картер, пожимая плечами.

– Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, полагаете, что я испытываю вас, как сегодня Меркодатти.

– А если я и впрямь так считаю? Что вы тогда сделаете?

– Что-то такое в вас производит на меня впечатление, будто я искренне стремлюсь вам помочь, но… Впрочем, тише. Надо уходить.

Она встала со стула, и Ник Картер заметил на ее лице выражение безграничного страха. Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где пока царило оживление.

– Куда мы теперь направимся? – спросил он.

– Немного подальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.

Пройдя шагов сто, она остановилась и указала на карету. Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы. Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу:

– Что вы хотели сказать мне в ресторане? И отчего вы не закончили вашей фразы?

– Оттого, что за нами следили, – тихо промолвила она.

– Кто?

– Пеллурия.

– Быть не может! Я нигде его не видел.

– И все-таки он стоял возле двери.

– Вы, кажется, боитесь его?

– Его боятся все. Придет и ваш черед.

– Я знаю чувство страха только по названию, – спокойно произнес Ник Картер.

– Верить ли вам? Действительно ли вы храбрее других? – нерешительно спросила она.

– Я всегда говорю только правду.

– Вы не обманете моего доверия, если я с вами разоткровенничаюсь?

– Прежде чем ответить, позвольте спросить вас: вам поручили задавать мне подобные вопросы?

– Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?

– Если вы считаете меня способным на подлый поступок, то лучше храните свои тайны при себе, – не на шутку обиделся Картер.

– А вы будете так же откровенны со мной, как я с вами?

В этот момент салон кареты озарился светом уличного фонаря, так что сыщик ясно разглядел лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению, он заметил, что в глазах у нее стоят слезы. Шестое чувство подсказало ему, что он вполне может ей довериться.

– Да, я вам верю, – произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор. – Не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае, не ваша красота – такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами подружимся.

– Дай-то Бог! Он один знает, насколько мне нужно сильное плечо, на которое можно опереться.

– Я готов служить вам таким плечом.

– Поклянитесь! – воскликнула она со сверкающими глазами.

– Клянусь честью, я буду вам верным другом и добрым советчиком!

– Помните, – строго произнесла она, – что ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего. Она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем.

– Ничто не в силах уничтожить данное мною слово чести!

– Я верю вам. – Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном: – Известно ли вам вообще, куда я вас везу?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Но вам, по крайней мере, говорили, почему именно мне поручено проводить вас?

– Мне известно только то, что мне сообщили Меркодатти и Пеллурия. По их словам, мне предстоит быть причисленным к тайному сообществу, поставившему своей целью уничтожение союза «Черная рука».

– Вот как? Вы поверили?

– Нет, я не легковерен. Мне кажется, что я еду именно на сходку союза «Черная рука».

– Так оно и есть. Но объясните мне, зачем вы согласились вступить в подобный союз? У вас совсем не такой вид. Я не допускала мысли, чтобы такие люди, как вы, стремились общаться с участниками «Черной руки».

– Общаться и разделять принципы – это разные вещи, – возразил сыщик. – Мало ли по каким причинам приходится знаться с теми или иными людьми? Вспомните, что великие путешественники часто переодевались в самые вычурные наряды, чтобы изучить быт и нравы диких народов. Говорят, что один из самых известных исследователей Африки принял участие в трапезе, где аборигены ели человеческое мясо, с тем чтобы не возбуждать подозрений у чужаков и не рисковать своей жизнью.

– Ну, это увертки. Вы производите впечатление человека серьезного, и наверняка у вас есть веские основания действовать именно так, а не иначе.

– Что ж, я настолько сблизился с Пеллурией и Меркодатти, что мне уже трудно отступить. Отказаться от вступления в союз значило бы подвергать опасности свою жизнь.

– Вы минут пять назад утверждали, что страх вам ведом только по названию.

– Страх перед людьми – да. Но не боязнь насильственной смерти.

– Да, – промолвила она дрожащим голосом, – эту боязнь испытывает всякий. Я переживаю ее день и ночь, хотя я дочь…

Вдруг она оборвала свою фразу. Ник Картер ждал, пока она снова заговорит, но, поскольку она упорно молчала, он наконец спросил:

– Хотя вы дочь… кого именно?

– Я Лючия Беллини, – вырвалось у нее таким тоном, словно она ожидала, что ее заявление произведет на ее спутника ошеломляющее впечатление.

Но названное имя не обескуражило сыщика, хотя его итальянские друзья неоднократно упоминали о Беллини с каким-то особым благоговением.

– Неужели мое имя вам ничего не говорит? – спросила она в тот момент, когда при свете другого фонаря сумела всмотреться в лицо своего собеседника, выражавшее, однако, лишь любопытство, но не страх и уважение.