София Эдель - Назови мне свое имя

Постепенно я смирилась с мыслью, что юриспруденция станет частью моей жизни. Я даже пыталась изучать ее, чтобы легко поддержать разговор. Мне постоянно приходится носить строгие костюмы и каблуки, несмотря на то, что у нас в офисе нет дресс-кода: деловой ужин у Пола может наметиться совершенно неожиданно.

– Моника, ты же понимаешь, что должна соответствовать уровню моих коллег? – сказал он мне как-то. – Я понимаю, что «Мара» – демократичная компания. Но мы же ужинаем в лучших ресторанах. Ты понимаешь, что не можешь заявиться туда в джинсах и футболке?

Я кивала и соглашалась, и поначалу мне все это даже нравилось. Но время шло, и я так устала от этого бесконечного быстрого, но, в то же время, монотонного ритма жизни, что все чаще стала задумываться о детях, хотя моя мать не советовала рожать раньше тридцати пяти. Если у меня будет малыш, появится предлог, чтобы перестать мотаться по бесконечным деловым приемам. Я смогу скинуть шпильки, обуть кеды и отправиться с ребенком на пляж. Я смогу запускать с ним разноцветные кораблики в лужах, разгонять пасмурную погоду яркими воздушными змеями, наперегонки носиться на самокатах по парку. Я, наконец, достану блокнот и, может быть, даже схожу на какие-нибудь художественные курсы.

Ельник редеет. Хвойный настил сменяет трава. Все чаще попадаются огромные валуны, поросшие зеленоватым мхом. Солнце сменяет вязкий, густой полумрак: его лучи проникают сквозь ветви деревьев, сквозь пушистые еловые лапы и светлыми пятнами падают на землю, делая лес нарядным и радостным.

Я зашла уже слишком далеко, пора возвращаться. Я останавливаюсь, осматриваюсь, сажусь на толстый корень, перевожу дыхание – и тут замечаю крутой подъем. Наверное, здорово будет посмотреть на лес с высоты.

Смотрю под ноги, потом снова на подъем. Я знаю, что буду жалеть, если уйду сейчас. Тем более, торопиться мне некуда – посмотреть Андерленд я смогу и вечером, а Пол приедет только ближе к ночи. Я решительно встаю и направляюсь к подъему.

Пол. И Лу. Я никак не могла понять, почему они так не любят друг друга, тем более что они оба – юристы. У них должна быть куча тем для разговора! Но Лу всегда отзывалась о Поле с легкой неприязнью в голосе – такой, словно она пыталась скрыть ее от меня, но у нее не получалось.

– Ты можешь мне объяснить, почему тебе не нравится Пол? – спросила я у нее однажды.

– Ты уверена, что хочешь слышать?

– Конечно, раз я спросила.

– Моника, ты моя подруга, и ты влюблена в него. Я уже сказала однажды, что он тебя недостоин. Не вижу смысла продолжать разговор на эту тему, ведь ты считаешь по-другому.

– Я просто не понимаю. От Пола в восторге все. Вообще все. И только ты…

– Ну хорошо. Раз ты настаиваешь… Взять хотя бы его работу.

– Работу? – потрясенно переспросила я. – Ведь он один из лучших юристов в «Майклсон и партнеры». Ты же сама юрист. Неужели ты не понимаешь, что его карьера идет в гору, и…

– Это не совсем то, что я имею в виду, – перебила она. – Ты знаешь, какое дело он сейчас ведет?

Я молчу. Я никогда не вникала в подробности работы Пола.

– А я знаю, – сказала Лу в ответ на мое молчание. – Хочешь, расскажу? Это дело о том, как компания «Эйэфджи Технолоджи» использовала разработку одного талантливого ученого без его согласия, несмотря на то, что у него был патент. Угадай, чью сторону защищает твой Пол?

– Я… я понятия не имею, – глухо ответила я, чувствуя себя неуютно.

– Я возмущена поведением «Эйэфджи Технолоджи». В интернете набирает обороты компания в поддержку автора изобретения. Но это все ничего не значит, потому что «Эйэфджи Технолоджи» пользуется услугами лучших адвокатов, которые находят лазейки и используют их, чтобы победить.

Лу говорила четко и спокойно, а мне хотелось съежиться, спрятаться, заставить ее молчать. Я не могла поверить, что Пол – мой идеальный Пол – может вести нечестную игру.

– Тебе повезло, – попыталась оправдать его я. – Ты можешь выбирать, за какое дело браться. У Пола такой возможности нет.

– Повезло ли? – переспросила она с легкой усмешкой.

Слова Лу долго не выходили у меня из головы, и, в конце концов, я решилась поговорить с Полом. Я зашла издалека, спросила, правда ли, что он представляет интересы «Эйэфджи Технолоджи», хотя знала, что Лу не стала бы мне лгать.

Пол был удивлен моим вопросам.

– Ты редко интересуешься моей работой, – сказал он после короткой паузы.

– Ну, сейчас дело громкое.

– И резонансное, – согласился Пол. – Да. «Эрик Клайслер против «Эйэфджи Технолоджи». Сегодняшнее заседание прошло успешно. У меня есть все шансы на победу.

– А в чем суть дела?

– Клайслер считает, что «Эйджифи Технолоджи» использует его разработку в производстве нового поколения микроволновых печей, и требует многомилионную компенсацию. Компания с ним не согласна.

– А как считаешь ты?

– Я адвокат, а не судья. Мое дело – защищать клиента.

– Даже если клиент виновен?

– По умолчанию, клиент не виновен, пока не доказана его вина. Определять вину – задача суда.

– Подожди. Ты же изучил дело, неужели из материалов непонятно, кто прав, а кто – нет? Они действительно украли разработку?

– Моника, каждый должен заниматься своим делом. Что будет, если врач начнет рассуждать, стоит ли ему лечить пациента? А вдруг к нему попал грабитель? Вор? Насильник? Что теперь? Не оказывать помощь? Нет. Врач лечит всякого, кто к нему придет. Я делаю то же самое.

Слова Пола звучали логично. Юриспруденция – сложная сфера; я знала, что в ней много нюансов, тонкостей и спорных ситуаций. Но что, если вина клиента очевидна?

Подъем тяжелый, но времени у меня не так много, поэтому я иду без остановок. И вот я на вершине. Сажусь на огромный, нагретый солнцем валун, пытаюсь отдышаться и прийти в себя. М-да. Пол прав, давно пора начать хотя бы бегать по утрам. Мне еще нет и тридцати, а получасовой подъем совершенно выбил меня из сил.

Дышать становится легче, я поднимаю голову, и у меня снова перехватывает дыхание.

Я – на небольшом каменном утесе: до обрыва всего с десяток шагов. Над головой – ярко-синее небо, внизу – желто-золотистый лес, раскинувшийся до самого горизонта. К краю обрыва ведут естественные пологие ступени. Между камней растут цветы, и я подхожу ближе и сажусь на корточки, чтобы рассмотреть их. Дует ветер, легко всколыхнув лепестки. Я поворачиваю голову в сторону обрыва, и внезапно на меня накатывает ужас.

Я трясу головой, но наваждение не проходит. Я резко выпрямляюсь и снова оглядываюсь. Что происходит? Внутри меня – смесь тревоги, ужаса и чего-то еще, чему я не могу дать названия, какого-то смутного беспокойства. Я стараюсь дышать ровнее, но тут, в этой оглушительной тишине, в накатывающей волнами панике внутренний голос спрашивает: неужели это та самая скала? Я тут же отгоняю эту мысль. Мало ли скал в гористой местности? Но интуиция не умолкает, и голосок в моей голове шепчет: ты себя успокаиваешь, потому что тебе страшно. А на самом деле прекрасно знаешь, где ты.