Кристофер Сэнсом - Каменное сердце

– Доброе утро, Гай! Снова за занятиями, как вижу, – улыбнулся я ему.

– Глубина этой книги не перестает изумлять, – грустно улыбнулся мой друг. – Колдайрон застал меня однажды за ее чтением и очень заинтересовался. Даже почтил россказнями о том, как просто было узнать устройство человека в битве при Флоддене.

– Неудивительно. Гай, а что ты думаешь о Джозефине?

Откинувшись на спинку кресла, медик призадумался:

– Ну, девушка очень застенчива. И, на мой взгляд, несчастна. Хотя с таким отцом, как Колдайрон, это вполне ожидаемо. Она также застала меня однажды за чтением Везалия. Бедняжку едва не вырвало.

– Я не стал бы винить ее в этом. И возлюбленного у Джозефины нет, не так ли?

– Нет. Кстати, жаль, ибо при своей природной доброте она могла бы казаться еще и достаточно хорошенькой, если бы только заботилась о своей внешности. И уж больно девочка в себе не уверена.

– Колдайрон вечно распекает бедняжку. Совсем затюкал Джозефину.

– Несколько дней назад я оказался в прихожей, когда он раскричался на нее на кухне. Назвал дочь тупой неуклюжей коровой за то, что она что-то там уронила. Девчонка залилась слезами. И тут я с удивлением услышал, что папаша принялся ее утешать. Сказал: «Со мной тебе ничего не грозит», после чего назвал своей Жожо.

– А что ей может грозить? – Я покачал головой. – Я, вообще-то, намеревался уволить Уильяма. Как ты думаешь, а можно при этом сохранить место за Джозефиной?

– Боюсь, что девушка полностью зависит от отца.

Я вздохнул:

– Ну ладно, мне пора идти. Попытаюсь избавить Барака от той самой солдатской жизни, которой столь бахвалится мой эконом.

День начинался хорошо: от грозы не осталось и следа, небеса вовсю синели и было достаточно прохладно. Шагая по улице, я размышлял о том, что мне удалось выяснить относительно Эллен. Как и подобает доброму адвокату, я обдумывал вопросы, связанные с организацией и властью. Некое соглашение, которое до сих пор выполнялось, было заключено со смотрителем, управлявшим Бедламом в 1526 году. Но кем именно? Не знаю почему, но все это мне очень не нравилось, и я чувствовал, что должен спасти мисс Феттиплейс.

Я вновь шел по Чипсайду. Утро выдалось деловое и оживленное, повсюду слышны были гневные споры по поводу новой монеты. Двое торговцев беседовали о том, что град побил поля вокруг Лондона, а стало быть, хлеб в этом году опять будет очень дорог.

Я повернул в сторону ратуши и поднялся по лестнице в широкий вестибюль, по которому гуляло эхо шагов. Мастер Карвер ожидал меня во всем великолепии своего алого одеяния. К моему удивлению, он был не один. Компанию ему составлял тот самый бородатый офицер с Линкольнс-Инн-филдс, в своем бело-красном мундире и с мечом на поясе. Он бросил на меня мрачный взгляд.

– Доброе утро, сержант Шардлейк, – сердечно приветствовал меня Карвер. – С сожалением услышал, что у вашего клерка возникла проблема.

Затем он повернулся к военному и пояснил:

– Мастер Гудрик пожелал присутствовать при нашем разговоре, так как дело затрагивает лично его.

Густые брови офицера, выражая неудовольствие, сошлись на переносице.

– Ваш человек повел себя нагло, сэр, – сказал он. – Своим поведением он отрицал власть короля. У него нет лука, и он даже не заикнулся о том, что тренировался в стрельбе.

– Но это можно сказать об очень многих, – ответил я кротким тоном.

– Это не оправдание. Констебль сообщил мне, что Джек Барак происходит из еврейской семьи. Потому-то он и не обнаруживает верности Англии, когда в нее вот-вот вторгнутся враги.

Вот оно как, пошла старая история! Я заставил себя улыбнуться:

– Барак иногда и впрямь бывает малость непочтительным. Но он верноподданный его величества и много лет работал у лорда Кромвеля.

– Казненного за измену, – резко отпарировал Гудрик. – Это никак не может служить основанием для того, чтобы вашего помощника освободили от военной службы. – Он задиристо посмотрел на меня.

Я попробовал еще раз:

– У Барака сейчас много забот. Его жена должна вот-вот родить, они и так уже потеряли первого ребенка: тот появился на свет мертвым.

Олдермен Карвер с сочувствием кивнул:

– Как это прискорбно! Разве нет, мастер Гудрик?

Однако солдафон нисколько не впечатлился. И продолжал гнуть свою линию:

– Этот тип щелкнул пальцами у меня перед лицом и велел проваливать из его дома, словно бы я какой-то простолюдин и он может указывать мне что да как. Из тех новобранцев, кого я видел, многие не годны к службе, однако этот человек кажется мне здоровым и сильным. Из него получится отличный копейщик.

– Ну что ж, – промолвил я задумчиво, – полагаю, все это так. Однако не могли бы мы прийти к какому-нибудь соглашению?

– Да-да! – бодро подхватил Карвер. – Мастер Шардлейк много раз вел дела в интересах мэрии, и я могу поручиться за него. Кроме того, я видел этого Барака, ему уже хорошо за тридцать. Староват он для военной службы. Если вы проявите снисхождение, я не сомневаюсь в том, что сержант Шардлейк охотно выразит свою благодарность. Наверняка сделает какое-либо пожертвование…

Гудрик побагровел еще больше.

– Дело не в деньгах, – проговорил он строгим тоном, заставившим проходивших мимо торговцев остановиться и посмотреть на нас. – Этот тип, Джек Барак, вполне годен к службе, и его надлежит научить дисциплине и верности.

Олдермен прикусил губу и посмотрел на меня:

– Сержант Шардлейк, не могли бы мы переброситься парой слов наедине, если мастер Гудрик позволит?

Офицер пожал плечами, и Карвер взял меня под руку и отвел в угол.

– Я допустил ошибку, – признался он. – Мне показалось, что его можно подкупить. Однако Гудрик – человек норовистый и в данном случае закусил удила. Сказывается многолетняя привычка к муштре…

– То есть?

– Он долгое время был младшим офицером, занимался строевой подготовкой и отвечал за дисциплину. А потом ушел из армии, но подался в ополчение. Прежде был всего лишь караульным и чрезвычайно ревностно относится к власти, возвращенной ему войной. Искренне считает, что Барак опозорил нашу армию.

– Мастер Карвер, благополучие Барака и его жены очень важно для меня. Если вы сможете разрешить эту ситуацию, я с радостью пожертвую торговой гильдии круглую сумму, хотя, по чести говоря, у меня имеется не слишком много наличных, поскольку близится очередная выплата по добровольному сбору.

– Ладно, мастер Шардлейк, постараюсь еще раз, приложу все усилия.

– Благодарю вас.

– Я не забыл, как вы взялись за дело, представлявшееся всем абсолютно безнадежным, и сохранили мне земли, которые намеревался отсудить у меня кузен. – Мой собеседник приподнял брови. – И я вполне понимаю, как чувствует себя в данный момент Барак. Армия нуждается в джентльменах, командующих полками и батальонами в чине капитана, и меня тоже попросили возглавить батальон лондонцев. К счастью, мне удалось доказать, что лично я пользы на этом поприще не принесу. Я переговорю с начальством Гудрика. Мне известно, что вы ведете дела королевы: можно ли для солидности упомянуть об этом?