Мэрибет Мэйхью Уален - А вдруг это правда?

Она наблюдала, как по ту сторону бассейна Брайт кормит Кристофера кусочками яблока, улыбаясь, как женщина, которая ухватила мир за хвост. Щурясь (солнцезащитные очки она забыла дома), Дженси изучала бывшую подругу, вновь удивляясь тому, какой она стала красивой. Исчезла неловкая неуверенность, которая раньше была характерной чертой Брайт. Она уступила место сиянию, исходившему изнутри, как будто та внутренняя красота, о которой люди говорили применительно к Брайт, наконец, вышла наружу.

Когда они были подругами, она часто говорила Брайт, что та хорошенькая, уверяла ее, что, хотя у нее плоская грудь и очки с толстыми стеклами, у нее все еще есть много хороших качеств. Но в основном она просто пыталась утешить Брайт, и они обе это понимали. Дженси считала, что Брайт всегда будет на положении второй. Но что-то изменилось. Из Велмы в мультфильмах «Скуби-Ду» Брайт превратилась в Одри Хепберн. Маленькая обнадеживающая ложь Дженси сбылась: Брайт стала сама собой.

Старые подруги или нет, но Дженси не хотела знакомиться с Брайт и ее идиллическим существованием. Только не сейчас, когда ее собственная жизнь пошла под откос. Она способна порадоваться за подругу, и не становясь свидетельницей ее счастья. Ей нужно придумать предлог, чтобы отвертеться от совместного вечера, и поскорей. Маленький мальчик плакал, он, вероятно, устал, хотел спать. Перед уходом она возьмет у Брайт номер телефона, а потом трусливо напишет эсэмэску, что ей очень жаль и все такое. Конечно, слишком уж по-ребячески получится, но это сработает.

Встав, она поспешила назад, чтобы перехватить Брайт, прежде чем та исчезнет и не оставит Дженси иного выбора, кроме как явиться по адресу, который Брайт с энтузиазмом отбарабанила.

– Раньше это был дом учителя фортепьяно. Помнишь? Мы всегда слышали музыку, когда проходили мимо, помнишь?

Дженси кивнула. Она хорошо помнила это строение: белое, двухэтажное, с черными ставнями и верандой, очень похожее на другие дома в этом поселке, – не большое, но и не маленькое, как раз для поселка среднего класса, который они все называли своим домом.

– В семь! – весело сказала Брайт. – Увидимся! – крикнула она, убегая и оставляя Дженси чувствовать, как сожаление проносится по ее венам.

В семь часов она обычно готовилась к вечерней прогулке. В семь часов она все еще обещала себе, что не окажется в убежище с наступлением темноты, играя в игру «Вспомни, как…». Прошлым вечером она слышала треск веток, как будто кто-то ходил вокруг, кто-то, кто также пришел в этот лес. Она притаилась, пока звуки не исчезли, а затем выскочила из убежища и почти всю дорогу домой бежала бегом; плохие воспоминания преследовали ее по пятам.

Теперь она почти так же быстро бежала к Брайт, чтобы застать ее, пока та не ушла, и ничего, кроме нее, не видела. Вот почему она врезалась в мужчину, которого заметила раньше. Он был красив, как бывают красивы отцы, на тот лад, на который Арч так и не поддался. Когда-то она гордилась тем, как Арч оставался, несомненно, «Арчем», не позволял наложить на себя флер одомашненности, который словно бы затягивал большинство мужчин, кого она знала. И все же теперь можно решить, что это обернулось против них. Может, как раз сдавшийся на милость женщины мужчина и заслуживает доверия.

– Ох, простите! – извинилась она, постаравшись восстановить равновесие и ухватившись за его руку, чтобы инерция столкновения не сбила с ног их обоих.

Он отступил назад, глядя на нее сверху вниз со смесью веселья и растерянности.

– Все в порядке, – сказал он со смущенным видом, хотя вся его вина заключалась в том, что он случайно очутился у нее на пути.

– Мне очень жаль, – повторила она, а он рассмеялся.

– Что-то в таком духе ты уже сказала.

Дженси глянула на Брайт, которая, ничего не замечая, собирала свои вещи. Она еще не ушла. Это хорошо.

– Я бежала поговорить с подругой. – Она указала на Брайт. – Не смотрела, куда иду.

– Не беспокойся, – сказал он. К ним широким шагом подошла девочка, которая последние несколько недель играла с ее дочерями.

– Пап, – обратилась она к мужчине, – я думала, ты с нами поиграешь. – Она посмотрела на двух взрослых. На лице у нее появилось мечтательное выражение. – Вы двое о гостевой ночевке говорите?

– Какой еще ночевке? – спросили они в унисон с одинаковой степенью тревоги в голосе. Потом оба рассмеялись.

– Мы хотим устроить пижамную вечеринку с ночевкой. Все трое. – Девочка произнесла это с толикой раздражения, словно взрослые малость туповаты.

– Ну, сейчас, возможно, не самое лучшее время, – сказал мужчина, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он посмотрел на Дженси в мучительной растерянности. – Я… гм… с недавнего времени отец-одиночка и не вполне готов проводить… детские вечеринки.

Дженси махнула рукой, отвергая его извинения.

– О, черт, конечно. Я тебя не виню. Я все поняла. – Она воздержалась от объяснений, насколько много она уже поняла.

Она оглянулась. Брайт собиралась уходить. Она вот-вот ее упустит. Ей нужно как-то от него улизнуть, но южное воспитание взяло верх. Ее друзья в Коннектикуте дразнили ее за акцент, представления о приличиях и хороших манерах, за общую «южность». Как она ни старалась, у нее не получалось от этого избавиться.

– Мы просто приехали в город навестить моих родителей, – быстро заговорила она, – так что я тоже… э… не могу принимать гостей. – Она погладила мокрую голову его дочери. – Вы, девчонки, можете встречаться здесь, в бассейне, хорошо?

Девочка глубоко вздохнула.

– Хорошо, – сказала она. Показывая, как удручена, она сгорбила плечи и подчеркнуто драматично поплелась прочь.

– Что ж, приятно познакомиться, – сказала Дженси, прощаясь.

Он повернулся к ней с тем же удивленно-растерянным выражением на лице.

– Но мы же так на самом деле и не познакомились, да?

Она посмотрела на него и моргнула, затем снова перевела взгляд на Брайт. К счастью, та остановилась с кем-то поговорить.

– О… пожалуй, нет. – Она протянула руку. – Меня зовут Дженси.

Коротко пожав ей руку, он прищурился. Она заметила, что глаза у него были точно такого же цвета, что и волосы. Ей нравилось его однообразие, то, насколько он гармоничен.

– Дженси? – переспросил он. – Необычное имя.

Она закатила глаза. Это имя было пережитком из детства. В ее классе было несколько Дженнифер. Она была Дженнифер С., или, как придумала ее учительница во втором классе, Джен Си. Была еще девочка Дженнифер Л. И пока шел учебный год, учительница соединила сокращения и получились новые имена. Так Джен Си стала Дженси, а Джен Эль – Дженнеллой. Насколько было известно Дженси, Дженнелла и по сей день носит это имя.

– Это старое прозвище, – поспешно объяснила она. – Мое настоящее имя Дженнифер, но так меня никто не называет.