Минка Кент - Легчайший воздух

– Как трогательно, Эрика! Спасибо.

Я решительно подхожу к двери и широко распахиваю ее, лишь бы только она поскорее вышла вон и избавила меня от необходимости выслушивать ее речи.

Она презрительно фыркает, на секунду задерживается рядом со мной и наконец уходит. Впрочем, как только Эрика попадает в объятия морозного воздуха Глейшер-Парка, она снова поворачивается ко мне.

– Когда-нибудь ты увидишь, что я была права. Скорее всего, ты не пожелаешь это признать, но вспомнишь меня. И в глубине души ты это признаешь. И мне не будет тебя жаль, потому что я тебя предупреждала. – Ее карие глаза в упор смотрят на меня, и в их уголках появляются лучики морщинок. – Ты для него всего лишь новинка. Скоро сама в этом убедишься.

– До свидания, Эрика. – Я закрываю дверь, стараясь не хлопнуть слишком громко. Не хочу, чтобы она уехала, довольная тем, что ее слова задели меня, даже если они действительно меня немного встревожили.

Но ненадолго.

Шагая прочь, я отправляю Эндрю эсэмэску – мол, даже хорошо, что сегодня он работает допоздна, и предлагаю принести ужин ему в офис. Если мы не можем сегодня вечером пойти куда-то поужинать, я устрою ему свидание на работе. Через минуту звонит мой телефон.

– Ты бесподобна, Мер. Я только «за».

– Я принесу твое любимое блюдо, – говорю я. – Филе-миньон из «Сентро», средней прожарки, с запеченной в духовке спаржей, и салат, приправленный заливкой из бальзамического уксуса.

– Ты хорошо меня изучила, – говорит он, и я слышу улыбку в его голосе. – Не могу дождаться той минуты, когда увижу тебя.

– Буду там через час. И обязательно оставь место для десерта. – Я покусываю ноготь большого пальца в надежде, что он прочтет между строк, даже не видя дьявольского огонька в моих глазах.

– У меня уже прямо сейчас стоит, – раздается в трубке его хрипловатый шепот, и по моему телу пробегает приятная дрожь предвкушения.

Эрика понятия не имеет, о чем говорит. Я могу быть его игрушкой, но он и моей тоже. Добавьте в это уравнение любовь, и нас не остановить.

– Буду скоро… – Я вешаю трубку и бегу наверх, чтобы надеть под джинсы и свитер что-нибудь особенное.

С трудом верится, что сорок восемь часов назад, как и в любой другой понедельник, моя сестра ездила по этим улицам по своим повседневным делам. И вот я здесь, топаю по заснеженным тротуарам, хожу от двери к двери, пытаясь заставить хотя бы одного из ее соседей ответить на мой звонок.

Похоже, никого нет дома.

Или если они дома, то не горят желанием разговаривать с какой-то странно одетой во все черное женщиной, которая явно не отсюда.

И я отлично их понимаю.

Прошлым вечером телефонная наводка Ронана оказалась пустышкой – или, по крайней мере, так он заявил, когда я спросила его по дороге домой. Просто какая-то женщина якобы видела девушку, подходящую под описание Мер, в кузове ржавого фургона, катившего в восточном направлении по трассе И-70. Единственное, что он мог, – это зарегистрировать звонок и надеяться, что позже он сможет связать эти показания с чем-то более существенным.

Если честно, вид у него оставался таким же подавленным, как и у меня накануне вечером. К тому же я так устала, что даже не стала пытаться вытянуть из него что-то еще. Высадив меня у дома Эндрю и Мередит, он пообещал связаться со мной.

Шагая к гигантскому бревенчатому дому с каменным фундаментом и красной жестяной крышей в окружении вечнозеленых растений, я снимаю правую перчатку и поднимаюсь по ступеням крыльца. Я успеваю постучать лишь дважды, и вот какая-то женщина уже открывает дверь.

У нее молочно-белая кожа, коротко стриженные платиново-русые волосы, ясные голубые глаза и заостренный носик. Ее гибкое тело служит своего рода преградой между мной и внутренней частью дома.

– Вы Эллисон Росс? – спрашиваю я. Я не говорю ей, что нашла ее имя на веб-сайте округа Глейшер, пока шла сюда, хотя точно помню, что Мередит упоминала ее пару раз.

Она хмурит брови и переминается с ноги на ногу.

– Кто вы? Вы из газеты? Я не даю интервью о Мередит Прайс.

– Я ее сестра.

Выражение лица Эллисон смягчается. Она облизывает розовые губы и бросает взгляд через мое плечо. Ее глаза беспрестанно оглядывают все вокруг, ее движения быстрые и изящные.

– Входите, – говорит она, жестом приглашая меня следовать за ней.

Я захожу в дом и на мягком шерстяном коврике в темной передней снимаю свои заснеженные ботинки. Дом скорее похож на загородный, в нем чисто и аккуратно, пахнет свежим кофе, но его размеры не дают ощутить настоящий уют.

– Я просто пытаюсь найти кого-то, кто, возможно, знал… знает мою сестру, – говорю я. – Кого-то из здешних жителей. С кем она могла бы часто общаться.

Только сейчас я замечаю мешки под глазами Эллисон и красную сеточку капилляров на их белках. Похоже, она плакала. Или не выспалась. Или и то, и другое.

– Мы с Мередит были близки, – говорит она дрогнувшим голосом, глядя на пейзаж на стене за моей спиной. – Проводили вместе много времени.

Эллисон дрожит и машинально поглаживает руки от плеча до кисти, как будто это может унять дрожь, сотрясающую ее худенькое тело.

– Никто не пришел спросить меня о ней, понимаете? – говорит она, быстро взглянув мне в глаза. – Я была ее подругой, и никто не спросил, знаю ли я что-нибудь.

– Вам что-то известно? – Я вопросительно поднимаю бровь, и мой взгляд останавливается на ее лице.

– Нет, – отвечает она. – Ничего. Но вам не кажется, что это тоже о чем-то говорит? Кто-то скажет, что, мол, она ушла сама, но Мередит, которую я знаю, никогда бы этого не сделала.

– Думаете, ее кто-то похитил? – спрашиваю я.

Эллисон пожимает плечами и открывает рот, но отвечает не сразу.

– Я склонна так думать, да. Или же…

– Или же что? – У меня нет времени на колебания и сомнения.

– Несколько месяцев назад я поздно вечером выбежала в магазин купить молока, – говорит она, осторожно подбирая слова. – Я увидела на бульваре Хансвелл грузовик, и мне показалось, что в нем была Мередит.

Мой пульс учащается.

– Но та женщина в грузовике… она улыбалась и смеялась. Я видела ее только сбоку. На ней была ярко-красная спортивная шапочка с пушистым белым помпоном… Я никогда не видела ее такой. – Эллисон прижимает руку к лицу. – И я видела ее только долю секунды, потому что на светофоре загорелся зеленый свет, и они свернули на боковую улицу. Я подумала: вдруг мне просто показалось?

– Вы когда-нибудь спрашивали ее об этом?

Эллисон быстро качает головой.

– Я не хотела спрашивать, потому что не была полностью уверена, и если бы я ошиблась, то обидела бы ее.

– Понимаю. – Я прикусываю губу. Как жаль, что Эллисон Росс не хватило смелости и мозгов стратегическим способом сформулировать простой вопрос.