Александр Рар - 2054: Код Путина

Ветров усомнился в том, что рабочие на польских верфях способны взорвать коммунистический режим во всей Восточной Европе. Но Колт продолжал поучать:

– Исключительно из инстинкта самосохранения Кремль выпустит ведущих критиков режима на Запад. Так что политика перемен путем сближения принесла плоды. На военную интервенцию Москва больше не решится. Да, коммунистическая система распадается.

Ветров уже давно затаив дыхание следил за драматичными явлениями распада восточного блока. И во главе католической церкви теперь стоял польский папа, проповедовавший отработанному социализму христианскую религию в качестве альтернативной опоры.

– Вам это будет интересно, – произнес Колт и протянул своему гостю листок бумаги. Ветров бегло просмотрел текст и не поверил своим глазам. Он держал в руках предсказание, которым французский поэт Кокто много лет тому назад чуть не свел с ума его тестя. Однако после хорошо знакомых ему слов про Октябрьскую революцию следовал новый отрывок:

После этого из рода тех, которые так долго были бесплодными, выйдет один, начиная с пятидесятого градуса, который обновит всю христианскую церковь; и меж детьми заблудших и разделенных фронтов будет заключен великий мир, единство и согласие. Различными правительствами мир будет так спланирован, что поджигатель и ответственный воинствующей партии – она развилась на почве различия религий – будет прикован цепью в самой глубокой бездне. Королевство злого, который подражал умному, в конце концов будет объединено.

Агент ЦРУ явно наслаждался этим моментом смятения своего визави. Апокалиптический язык показался Ветрову таким многозначным, а с другой стороны, таким ничего не говорящим, что, наморщив лоб, он вернул листок Колту.

– В этом предсказании, – пояснил американец, – истоки которого ваши друзья во Франции утаивают от нас, папа Иоанн Павел II объявляется могильщиком коммунизма. Он родом из Польши, которая неоднократно исчезала из истории после раздела и оккупации – и поэтому «бесплодна». Его родной город – Краков, лежащий именно на 50-й параллели.

Ветров решил держаться сдержанно. Верит ли его похититель в эту чушь или хочет заманить его в западню? Почему он упомянул тайный французский орден? Осторожно, с полусерьезной миной он спросил:

– Если холодная война закончилась, Германия, скорее всего, вновь объединится?

– В предыдущем пассаже предсказания ведь черным по белому написано: Советский Союз будет мертв через 73 года, то есть если считать с октября 1917 года – через десять лет.

Ветров тоже с напряжением ждал этой даты. Правда, он сомневался в правдивости предсказания. Но если бы оно сбылось, это была бы сенсация.

Колт кивком подозвал его к себе:

– А что вы думаете, почему коммунистические спецслужбы совершили покушение на святого отца?

– Но не из-за пророчества ведь? – в ужасе отшатнулся Ветров.

Взгляд Колта посуровел. Потом он таинственно улыбнулся.

В помещении сохранилось совсем немного очень старой мебели. На потолке висела старинная люстра, пейзажи неизвестных художников украшали стены. На софе было достаточно места, чтобы присесть. Дверь стояла открытой, время от времени в коридоре прошмыгивали чьи-то тени. Говорили только по-английски. Колт рассказал гостю о месте их встречи: вилла была типичной резиденцией ЦРУ, главным условием которой была конспиративность. Даже немецкое ведомство по охране конституции не знало об этом укрытии. На секунду в его глазах блеснула веселая искра, но он тут же снова посмотрел Ветрову прямо в глаза и вытащил несколько фотографий из жилетного кармана.

Ветров застыл. На фото он узнал самого себя. Снимки были сделаны на конспиративной встрече с его кузеном Павликом, под каким-то предлогом выехавшим из СССР. Они встретились вообще впервые в 1976 году в австрийском Инсбруке во время зимней Олимпиады. Место встречи они держали в строгой тайне, чтобы уберечь Павлика от преследований на родине, поскольку КГБ запрещал советским посетителям спортивного мероприятия любые контакты с западными гражданами.

Ветрова охватила паника, когда Колт стал вытаскивать другие фотографии. Все они были проколоты. На одной Павлик был снят входящим в Электромеханический научно-исследовательский институт на Измайловской в Москве. Этот институт был секретной лабораторией, ни один посторонний не мог туда случайно войти. Фотографировали явно из машины. Почему за Павликом велась слежка? И кем – ЦРУ или КГБ? Почему Павлик не заметил своих преследователей, почему не смог избавиться от хвоста? У него же были четкие инструкции на этот счет. В любом случае Павлик был в величайшей опасности.

Ветров передал тогда Павлику на конькобежном стадионе, как ему казалось, незаметно, как в шпионском триллере, пакет с цифровым носителем из таинственного черного ящика из Форта Беар. Павлик всю свою жизнь занимался бинарной цифровой техникой с применением алгебры переключательных схем. Он был именно тем человеком, который мог помочь французам.

Вернувшись в Москву, он с помощью микроконтроллера попытался расшифровать логические компоненты на уровне файла и состоящего из миллиардов транзисторов запоминающего устройства неизвестного прибора. Павлику приходилось работать ночами, чтобы ему никто не мешал. После бесконечных лабораторных опытов по изобретенной им лазерной технологии и с помощью йодсодержащей паровой струи он наконец добился желаемого результата. Отдельные части карт памяти стали читаемыми.

По секретному каналу Павлик известил родственника, что ему удалось расшифровать черный ящик. Записи команды кокпита теперь можно было хотя бы частично реконструировать. Ветров незамедлительно передал эту сенсационную новость дальше. В Форте Беар той ночью выстрелили три бутылки шампанского.

И вот теперь Павлику грозило обвинение в шпионаже в пользу Запада, а может, и расстрел. И Ветров рисковал головой и мундиром. ЦРУ легко могло обвинить его в агентурной деятельности на Советский Союз. Он вытер холодный пот со лба. Потом сжал руками голову, мучительно размышляя, как избавиться от американцев.

Колт внимательно наблюдал за Ветровым. Снова зазвонил телефон. Голос на другом конце провода звучал нервно. Он сообщил о тяжелых эксцессах в Западном Берлине. Движение борцов за мир, в первую очередь недавно возникшая партия зеленых, призывало к массовым демонстрациям против американских ракет на немецкой земле. На Курфюрстендамм бушевали уличные бои с полицией.

– Такая же ситуация, как во время студенческих беспорядков шестьдесят восьмого года! – голос связного агента из Западного Берлина буквально срывался.

Лицо Колта посерело. Его министр иностранных дел находился в серьезной опасности? Один раз Хейг, в свою бытность Верховным командующим НАТО, чудом избежал покушения. Левые террористы бросили бомбу под его бронированный автомобиль. От террора фракции Красной армии против военных баз США ЦРУ становилось постепенно жутко. А потом еще было покушение на самого президента! Рональд Рейган в жестком противостоянии пытался превзойти заклятого врага СССР по вооружению. Но через пару месяцев после вступления в должность в него выпустил несколько пуль страдавший психическим расстройством мужчина. Рейган выжил, хотя одна пуля чуть не задела его сердце.