Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов. Синяя рука (сборник)

– Как он был одет?

– Да, это весьма важно. До девяти часов он был в вечернем туалете. После того, как Стэй ушел, он вдруг переоделся и надел ту одежду, в которой его нашли мертвым.

Тарлинг закусил губы.

– Следовало предположить, что он не сменил бы смокинг на сюртучную пару, если бы имел намерение отправиться в клуб.

Вскоре после этого разговора Тарлинг вышел из полицейского управления. Все эти новости немного смутили его. Первым делом он отправился на Эджвар-роуд, где проживала Одетта Райдер. Ее не было дома, и швейцар сказал ему, что она не приходила домой с послеобеденного времени предыдущего дня. Она поручила ему пересылать свои письма в Гертфорд и дала ему свой адрес: «Хиллингтон-гроув, Гертфорд».

Тарлинг стал беспокоиться. Хотя, как он сам уговаривал себя, этому не было никакой причины, но все-таки он, без сомнения, был озабочен. Он чувствовал, что мог бы после короткого разговора с молодой девушкой сейчас же очистить ее от подозрений, которые так или иначе падали на нее. Но ее не было дома. Того, что она исчезла как раз в тот вечер, когда Лайн был убит, было, насколько он знал, вполне достаточно, чтобы пустить полицию по ее следам.

– Быть может, вы можете мне сказать, имеет ли мисс Райдер родных или друзей в Гертфорде? – спросил он у швейцара.

– Да, сэр, там проживает ее мать.

Тарлинг уже собирался уходить, когда швейцар сделал еще одно замечание, которое снова выбило в его мозгу картину убийства со всеми его кошмарными подробностями и настроило его мысли на печальный лад.

– Я рад, что мисс Райдер прошлой ночью не было дома, – жильцы этажом выше очень жаловались.

– По поводу чего? – спросил Тарлинг.

Но швейцар раздумывал, ответить ли ему.

– Предполагаю, что вы друг молодой дамы?

Тарлинг кивнул.

– Из этого еще раз следует, – дружеским тоном сказал ему швейцар, – как часто людей обвиняют в разных вещах, с которыми у них нет ничего общего. Квартирант прилегающей квартиры – немного странный человек. Он музыкант и почти оглох. Если бы этого не было, он не стал бы утверждать, что он из-за нее вдруг проснулся посреди ночи. Наверно, на улице был какой-то шум.

– Что же он слышал? – быстро спросил Тарлинг.

Но швейцар рассмеялся в ответ.

– Подумайте только – выстрел!.. Кроме того, крик, похожий на женский. Тогда он проснулся. Можно было предположить, что ему это приснилось, но другой господин, также проживающий в полуэтаже, слыхал то же самое. Самое удивительное то, что оба придерживаются одного и того же мнения, что шум был слышен из квартиры мисс Райдер.

– В какое время все это произошло?

– Эти люди утверждают, что дело было около полуночи, но ведь это совершенно невозможно, потому что мисс Райдер вовсе не было дома.

Тарлинг обдумывал эту совершенно неожиданную новость, сидя в вагоне по дороге в Гертфорд. Он твердо решил разыскать и предупредить Одетту, хотя ему было совершенно ясно, что в его обязанности не входило предупреждать кого-нибудь, кто был заподозрен в преступлении. Его поведение было необычайно и противоречило всем его привычкам, но это обстоятельство очень мало интересовало его.

Он только что купил билет и шел по платформе, как вдруг увидел одного знакомого, поспешно выходившего из только что прибывшего поезда. Очевидно, тот уже раньше узнал его, так как сразу свернул в сторону и собирался исчезнуть в толпе, но сыщик вовремя нагнал его.

– Алло, мистер Милбург! Ведь это вы собственной персоной, если я не ошибаюсь.

Управляющий обернулся, потирая руки и улыбаясь как всегда.

– Представьте себе только, ведь это же мистер Тарлинг, известный сыщик! Какая ужасная новость! Какой ужас для всех, кого она затрагивает!

– Это ужасное событие, наверно, привело в возбуждение весь торговый дом.

– Ах да, – сказал Милбург упавшим голосом. – Сегодня наше дело закрыто. Это просто ужасно, это самый жуткий случай на моей памяти! Есть ли уже какие-нибудь подозрения о том, кто убийца?

Тарлинг покачал головой:

– Это весьма таинственная история, мистер Милбург. А Лайн заблаговременно распорядился, кто в случае его смерти должен продолжать руководить делом?

Милбург замялся и, по-видимому, с большой неохотой ответил:

– Конечно, я веду дело точно так же, как тогда, когда мистер Лайн совершал свое кругосветное путешествие. Я уже получил от адвокатов мистера Лайна доверенность на продолжение ведения дел до тех пор, пока суд не назначит опекуна.

Тарлинг пытливо посмотрел на него.

– Какое влияние имеет смерть Лайна на вашу личную судьбу? – резким тоном спросил он. – Ваше положение ухудшается или улучшается благодаря этому?

Милбург улыбнулся:

– К несчастью, оно улучшается, так как я получаю гораздо большие полномочия и, понятно, беру на себя еще большие обязанности. Я был бы рад, чтобы никогда не пришлось очутиться в подобном положении, мистер Тарлинг.

– В этом я вполне уверен, – ответил сыщик и вспомнил о подозрениях Лайна насчет честности этого человека.

Обменявшись еще парой общих фраз, оба расстались. По дороге в Гертфорд Тарлингу пришлось много думать об этом человеке. Милбург во многих отношениях был личностью ничтожной и ненадежной, и у него, наверно, не хватало качеств, необходимых для порядочного делового человека.

В Гертфорде Тарлинг сел в автомобиль и дал шоферу адрес.

– Хиллингтон-гроув? Это свыше двух миль отсюда, – заметил шофер. – Вы, вероятно, к миссис Райдер?

Тарлинг кивнул.

– Вы не приехали вместе с молодой дамой, которую тоже ожидают в гости?

– Нет, – удивленно ответил Тарлинг.

– Видите ли, мне было сказано осмотреться на вокзале, – объяснил шофер.

Но сыщика ожидала еще одна неожиданность. Несмотря на громкое имя, он представлял себе Хиллингтон-гроув маленьким домиком, где-нибудь в предместье, и был изумлен, когда шофер, завернув в высокие ворота парка, поехал по длинной широкой аллее и, наконец, остановился на усыпанной гравием площадке перед большим красивым зданием. Он не мог предположить, что родители приказчицы фирмы «Лайн» живут настолько по-барски. Он еще более изумился, когда двери раскрыл ливрейный лакей. Тарлинга провели в жилую комнату, убранную с художественным вкусом. Он был твердо убежден, что тут какая-то ошибка, когда отворились двери и вошла дама. Ей могло быть лет под сорок, но она была еще очень красива и имела поступь дамы общества. Она была чрезвычайно любезна с Тарлингом, но ему показалось, что он прочел некоторую боязливость и озабоченность в выражении ее лица и голоса.

– Боюсь, что я ошибся, – начал он. – Я, видите ли, хотел поговорить с мисс Одеттой Райдер.

Но, к его великому изумлению, дама кивнула:

– Это моя дочь. У вас есть какие-нибудь известия о ней? Я очень озабочена из-за нее.