Джослин Джексон - Три пятнадцать

У прыщавого наверняка что-то есть, например делаудид. Лиза машинально щелкает пальцами. Она завязала больше недели назад, после того как, переночевав у одного парня в трейлере, вернулась домой и услышала плач Джейн Грейс. Малышка лежала в изгаженном подгузнике, который не меняли пару дней. Лиза до такого не доводит. То есть обычно не доводит.

У прыщавого наверняка что-то есть, например мет, с которого она слезла, потому что Джанелль жутко кайфует, а разве можно бросить Джейн Грейс? А если записку себе написать? Тогда она точно не забудет. Да, нужна именно записка.

«Дорогая Лиза! Купи фрукты и памперсы, будь дома к шести и не отсасывай у прыщавого в книгохранилище, сколько упаковок просроченного судафеда он бы тебе ни принес».

Лиза садится за компьютер и проверяет электронную почту. Адрес у нее тот же, flirtybits@ hotmail.com. Она завела его, еще когда пользовалась домашним компьютером Мелиссы. В ту пору почтовая служба «Хотмейл» только-только появилась, и подруги считали себя единственными живыми девчонками в Сети. Лиза не садилась за комп целых два года, но вполне можно вспомнить, что и как. Она логинится и ждет, пока медленный библиотечный комп загружает содержимое папки «входящие». Послания себе можно писать каждый день. И больше не забывать.

Когда открывается папка, там уже ждет письмо, оправленное более трех месяцев назад.

«Хочу тебя увидеть. Приеду, куда скажешь».

Подписи нет, но Лиза и так знает, кто такая bitsyflirt@mcbob.net. Точнее, кем должна быть. Она чувствует много чего сразу, все перепутанное, но громче прочего – нечто очень похожее на «да!».

На стоянку сворачивает «хонда» прыщавого, и Лиза быстро набирает: «Монтгомери, Алабама. Пятница, 16.00. Пончиковая «Криспи Крим» на углу Алабастер и Пайн» – и, пока не передумала, кликает «отправить».

К пятнице Лиза не передумывает. Она по-прежнему в жестком завязе, разве что викодин и ксанакс проскакивают. В «Криспи Крим» она приходит заранее и садится у стойки лицом к большой витрине. За ней по ленте движется целая армия пончиков, и автомат покрывает их глазурью. Лиза наливает в кофе сливки. Рыхлая белая масса сюрреалистическими облачками оседает на темной маслянистой жидкости. «Кофейный Дали», как говорила когда-то Мелисса.

А вот и Мелисса, словно имя свое услышала, садится на табурет рядом с Лизой. На ней льняные брюки с иголочки и белая рубашка. Безупречна. Макияжа капельку, волосы длинные, прямые, будто отутюженные. На губах улыбка, в глазах искренняя радость и удивление. Удивлена Мелисса не тем, что видит Лизу, а тем, какую Лизу видит. Лиза вдруг чувствует свой затхлый, неприятный запах, а вот от Мелиссы пахнет деревьями после дождя и лимоном. Лиза растягивает губы в улыбке.

– Мы рады тебя видеть, – говорит Мелисса.

«Мы» подсказывает Лизе, что парень с квадратной челюстью – Мелиссин спутник. Он на пару лет старше, широкоплечий и белокурый. Наверное, это и есть Макбоб из адреса Мелиссиной электронки. Хренов Капитан Америка [25]. Макбоб садится на табурет рядом с Мелиссой и тоже улыбается. Зубы у него белоснежные.

– Это Лиза? – спрашивает он. Ясно, по Мелиссиным рассказам этот красавец представлял себе другую девушку.

Лиза неподвижно смотрит на Кофейного Дали, а Мелисса трещит без умолку. Она… Боже праведный, она извиняется, иначе к чему этот добрый, участливый голос? Она рассказывает Лизе о себе, о том, что случилось после страшного дня на пляже. Из больницы Мелисса поехала прямо домой. Натиск копов сдерживал семейный адвокат. Целую ночь Мелисса мерила шагами свою комнату. Хотелось кожу с себя содрать или расколотить голову о стенку – что угодно, только бы отключить мысли. На рассвете она уехала – скинула старую жизнь, как пару тесных туфель.

Так же как Лиза, Мелисса сбежала, только сбежала первой, – об этом она и говорила, причем, как всегда, без обиняков.

– Наркотики – это путь к самоуничтожению, – вещает Мелисса и касается плеча бывшей подруги с таким приторно-раздутым участием, что Лиза хочет зубами впиться в нежную холеную руку.

Хренов Капитан Америка перевернул Мелиссину жизнь. Помог вылечиться. Помог изменить имя и начать с чистого листа.

– Я хочу восстановить справедливость, – стрекочет Мелисса. – Мой психотерапевт считает, что главную роль в вашем романе играл мой отец, а не ты и уж точно не я. Тебя было проще винить…

Заумные слова звучат скороговоркой – нездоровая атмосфера, искупление, реабилитационный процесс… Однако смысл Лизе ясен: Мелисса отделалась легким испугом. Она убила ту малышку – так же, как Лиза, пожалуй, даже больше, чем Лиза, но сейчас кристально чиста и прощена. Она заканчивает реабилитацию, она обновленный, поздоровевший клон прежней Мелиссы. Длинные белокурые волосы, на пальце скромное колечко с бриллиантиком…

– Лиза, позволь нам тебе помочь, – начинает Капитан Америка. – В центре, где лечилась Мелисса…

Лиза снова улыбается, губы сомкнуты, глаза мертвы. Встает. Пора уходить. Мелисса хватает ее за руку. Лиза бы отмахнулась, но Мелисса вкладывает ей в ладонь деньги. Мятые купюры и пропитанная жалостью улыбка – не что иное, как способ сказать: «Я выиграла». «Я выиграла» – лейтмотив избитых фраз о реабилитации и снисходительного сочувствия.

Самое страшное в том, что Мелисса права. Она выиграла. Лизины пальцы судорожно сжимают купюры. Хочется швырнуть их Мелиссе в лицо, а потом смачно плюнуть, но Лизе слишком нужны эти деньги, слишком нужно то, что можно на них купить.

Она бросается вон из пончиковой и слышит за спиной Мелиссин голос: «Наша дверь всегда открыта. Мой е-мейл ты знаешь!»

Лиза не оглядывается. Мелиссу Ричардсон она с тех пор не видела.

Лиза спешит к Реджу. У Реджа всегда есть дурь. Через полчаса Мелисса отступает на двадцать второй план. Она – умница-красавица Лиза, она уверена в себе. Она в спальне Реджа. Она на нем. Она ярко, ослепительно, безоблачно счастлива.

Лиза счастлива, пока счастье не кончается. Пока не кончаются силы Реджа и деньги. Она дремлет, но кровать Реджа похожа на холодную овсянку. Холодная овсянка засасывает. Мелисса выиграла, а ей, Лизе, нужно добраться до бухты Мобил, войти в воду и шагать, шагать вперед, пока над головой не сомкнутся прохладные голубые волны. Тогда Мелисса поймет, что виновата, что снова отдала живого человека на растерзание гребаного океана. Мысль кажется вполне дельной, пока Лиза не вспоминает Джейн Грейс. Лиза почти никогда ее не забывает, но это уже третий раз. Или четвертый. Четыре раза – это совсем неплохо. Она лишь в четвертый раз забыла о ребенке.

Лиза уже на улице. Наступила ночь, а какой завтра день, Лиза не знает. Она бежит домой, бежит что есть мочи, только дорога кажется липкой и вязкой. Дорога желает, чтобы Лиза упала и увязла в гудроне.