Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал (сборник)

– Тут нет никакого секрета. – Осгуд пожал плечами. – Это известно здесь всем. Никакой ненависти к нему я не питаю – только презрение. Я вам рассказывал, что его отец был конюхом у моего отца. В юности Том был дик и буен, но не лишен честолюбия, если это можно так назвать. Он ухаживал за одной девушкой по соседству и вынудил ее дать согласие на брак. Когда я вернулся домой после колледжа, мы с ней встретились, влюбились друг в друга и поженились. Том уехал в Нью-Йорк и больше не появлялся. Очевидно, все это время он таил обиду, потому что лет восемь назад начал мне досаждать. Он разбогател и стал использовать свои деньги и всю свою изобретательность, чтобы уязвить меня или причинить мне неприятности. Затем, два года назад, он купил землю рядом с моей и построил дом, что еще больше осложнило ситуацию.

– Вы пробовали отплатить ему?

– Если я когда-нибудь попробую отплатить ему, то только хлыстом. Я предпочитаю не обращать на него внимания.

– Хлыст очень уж недемократичное орудие. Вчера днем ваш сын обвинил Пратта в том, что тот хочет зажарить Цезаря с единственной целью – оскорбить вас. Клайд считал, что если зажарят и съедят быка, превосходящего по всем показателям вашего лучшего производителя, то это унизит вас и выставит на всеобщее осмеяние. Мне эта мысль показалась надуманной. Пратт утверждал, что устраивает барбекю из рекламных соображений.

– Меня это не интересует. Какая разница?

– Наверное, никакой. Но факт остается фактом: в нашем деле бык – центральная фигура, и было бы ошибкой об этом забыть. Конечно, стоит помнить и о Пратте. Вы отвергаете возможность, что давняя обида заставила его пойти на убийство?

– Да. Он не сумасшедший… По крайней мере, я так думаю.

– Хорошо. – Вульф вздохнул. – Пошлите, пожалуйста, за вашей дочерью.

Осгуд нахмурился.

– Она у матери. Вы настаиваете на разговоре с ней? Я знаю, что вы компетентны в таких вопросах, но, как мне кажется, расспросами нужно заниматься не здесь, а в доме Пратта.

– Вы мне платите именно за компетентность. Следующей будет ваша дочь. У Пратта сейчас Уодделл, которому и подобает там быть как представителю властей. – Вульф поднял палец. – С вашего разрешения.

Осгуд поднялся и, подойдя к столу, нажал кнопку звонка. Вернувшись на место, он тремя глотками проглотил свой коктейль, который к этому времени, видимо, стал таким же теплым, как и пиво Вульфа. Появилась курносая девица и получила указание пригласить мисс Нэнси.

– Не понимаю, чего вы хотите добиться, Вульф, – заявил Осгуд. – Если считаете, что, поговорив со мной, вы исключили из числа подозреваемых всех находившихся у Пратта…

– Ни в коей мере. Я никого не исключил. – Голос Вульфа звучал слегка раздраженно, и я сообразил, что настало время попросить у курносой девицы еще пива, и похолоднее. – Единственный способ окончательно исключить любого человека из числа подозреваемых в убийстве – это найти настоящего убийцу. Трудно ожидать, что вы поймете цель, которой я добиваюсь. В противном случае вы бы и сами с успехом вели расследование. Могу предложить вам попробовать силы на одной частной проблеме. Например, что, если мисс Роуэн – сообщница убийцы? Вчера вечером она и мистер Гудвин битый час просидели на подножке машины, которую мой помощник разбил о дерево. Не подстроена ли эта встреча специально, чтобы отвлечь его, пока совершалось преступление? Или, если вы предпочитаете другой тип задачи…

Он скорчил гримасу, умолк и приготовился встать. Я тоже поднялся, а Осгуд направился к двери, навстречу своей дочери и женщине в темном платье, с высокой прической. Осгуд пытался уговорить женщину уйти, однако она подошла к нам. Пришлось ему нас представить:

– Мистер Ниро Вульф, Марсия. Его помощник, мистер Гудвин. Моя жена. Послушай, дорогая, тебе нет смысла оставаться здесь. Это ничем не поможет…

Пока Осгуд уговаривал жену, я с вежливым видом разглядывал ее. Кое-кто, возможно, счел бы еще красивой эту фермерскую дочку, которая, согласно одной из версий, несла ответственность за злосчастную затею Тома Пратта зажарить Гикори Цезаря Гриндена. Мне трудно определить, красива ли женщина, которой идет пятый десяток, из-за склонности сосредоточиваться на подробностях, теряющих привлекательность в этом возрасте. Да и вообще судить о ней сейчас было бы несправедливо: глаза покраснели и распухли от слез, все лицо в красных пятнах.

– Фред, уверяю тебя, я не буду помехой, – убеждала она мужа. – Нэнси мне все рассказала. Ты прав, наверное… Ты всегда прав… Только не смотри на меня так. Ты совершенно прав, что хочешь все выяснить, но я не могу оставаться одна. Ты же знаешь, Клайд всегда говорил, что без меня у него никакое дело не ладится… – Губы ее задрожали. – И если вы будете говорить о нем с Нэнси, я хочу присутствовать.

– Поверь, Марсия, в этом нет никакой необходимости. – Осгуд взял ее за руку. – Если бы ты…

– Прошу прощения, – нахмурился Вульф и заговорил решительным тоном: – Выйдите, пожалуйста, оба. Я хочу поговорить с мисс Осгуд наедине. Не забывайте, сэр, что я работаю, и работаю на вас. Как бы мне ни хотелось посочувствовать вашему горю, я не могу позволить вам мешать моей работе. Я делаю все, что нужно.

Осгуд пристально посмотрел на Вульфа и обернулся к жене:

– Пойдем, Марсия.

Я догнал его в дверях.

– Извините, но было бы хорошо, если бы ему принесли еще пива. Бутылки три, и похолоднее.

Нэнси села в освободившееся кресло с гораздо более неприступным видом, чем того требовала ситуация, особенно если учесть, что Вульфа нанял ее отец. Разумеется, она только что потеряла брата, и от нее не стоило ждать жизнерадостности, но эта скованность казалась неестественной и враждебной.

Вульф смотрел на нее, откинувшись назад и полуопустив веки.

– Я постараюсь быть как можно более кратким, мисс Осгуд, – начал он ласково. – Мне кажется, в отсутствие ваших родителей мы быстрее достигнем цели.

Она кивнула. Вульф продолжал:

– Я должен как можно подробнее проследить действия вашего брата после того, как он вчера покинул дом Пратта. Скажите, вы, Бронсон и он ушли вместе?

– Да. – Голос ее был низким и уверенным.

– Что вы делали после того, как ушли?

– Прошли через лужайку к машине, сели в нее и поехали. Хотя нет, Клайд задержался, потому что его позвал Макмиллан. Клайд вылез и подошел к нему, они поговорили с минуту, затем Клайд вернулся, и мы поехали домой.

– Вы слышали их разговор?

– Нет.

– Он не походил на ссору?

– Не думаю.

Вульф кивнул.

– Макмиллан ушел за вами с террасы, объявив, что намерен посоветовать вашему брату не делать глупостей. Значит, он исполнил это намерение без шума.