Кэрол Дуглас - Железная леди

Сыщик вдруг поднял голову, прислушиваясь, как зверь:

– Ага, я слышу на лестнице шаги моего друга. Как удобно, что ваш рассказ достиг того момента, который наверняка его заинтересует.

Он встал и открыл дверь для человека, которому я не удивилась: перед нами стоял тот самый доктор Уотсон, чьи записи я бесстыдно читала и под чьим столом ненамеренно пихнула ногой мертвую змею.

Во время приветствий я слегка нервничала, поскольку мисс Баксли выразила огромное удивление, что мистер Холмс знает доктора Уотсона, но сам доктор лишь вежливо кивнул нам с Квентином. Все внимание доктора было приковано к его другу.

– Я рад видеть, мисс Баксли, – резко произнес Уотсон, – что вам удалось вернуть вашего пропавшего жениха… э… мистера Блоджетта, верно? – Он повернулся к своему товарищу: – Холмс, какое отношение это имеет к происшествию в Паддингтоне? В записке вы обещали разгадку.

– И мы ее услышим, Уотсон, – произнес мистер Холмс, явно довольный собой, указывая другу на обитое бархатом кресло, в котором, наверное, было слишком жарко в такой день. – Пожалуйста, продолжайте, мистер Блоджетт.

– Осталось добавить совсем немного. Я незаметно избавился от змеи…

– Вот здесь в рассказе самое важное, – вполголоса прокомментировал мистер Холмс.

– …но боюсь, что причиной этого вероломства стала старая тайна, которую я помню со времен войны.

– Война? – спросил доктор Уотсон. – Вероломство?

– Мистер Блоджетт сейчас нам объяснит. – Мистер Холмс сосредоточил все свое внимание на Квентине.

Теперь настало время, когда мой спутник мог изложить свою истинную историю среди фальшивой конструкции из наших выдумок, и он рассказал детективу и его другу то, что уже открыл Годфри, Ирен и мне.

Квентин с увлечением говорил о своей шпионской деятельности в Афганистане и о подозрениях в отношении другого британского агента-шпиона по имени Тигр, который оклеветал его друга лейтенанта Маклейна. Он ярко описал, как получил удар по голове после разговора с Маклейном и как очнулся на следующий день среди хаоса британского отступления.

Доктор Уотсон сначала слушал внимательно, потом начал немного беспокоиться, постукивая пальцами по бархатной обивке своего кресла и поворачиваясь, чтобы найти более удобную позу для ноющей ноги.

– Погодите, – вмешался доктор Уотсон, когда Квентин остановился, чтобы перевести дух. – Мисс Баксли думала, что я оказывал вам помощь. Я помню в своей практике лишь один случай ранения головы в Майванде. Вскоре после этого меня самого ранила в плечо афганская пуля. Вы могли быть тем человеком, которого я лечил, но я не готов в этом поклясться, Блоджетт. Простите.

Квентин подался вперед с дивана:

– А я готов, доктор Уотсон, потому что не сомневаюсь! Я действительно был тем, кому вы оказывали помощь за несколько мгновений до того, как сами были ранены в плечо. Боже, как замечательно, что мы снова встретились почти через десятилетие после Майванда. Помните пыль?

Доктор Уотсон коротко рассмеялся:

– Пыль и повсюду фанатики-гази – кто такое забудет? Но должен признаться, Блоджетт, что даже не помнил точно момент своего ранения, пока мисс Баксли не восстановила события, расспрашивая о вас несколько дней назад.

– Как вы нашли доктора Уотсона? – неожиданно спросил Шерлок Холмс.

Квентин был готов к вопросу:

– По фамилии. Он упомянул ее в Майванде, и это было едва ли не первое, что я вспомнил, когда вернулись мысли о прошлом. – Квентин с искренним воодушевлением повернулся к Уотсону. – Вы не представляете, какое облегчение для меня, что я вижу вас снова, доктор! В какой-то мере это вознаграждение за потраченные мной впустую годы беспамятства.

– Я сам восстановил некоторые потерянные воспоминания, – признал доктор.

– Эти тайны со страшной скоростью раскрываются без моей помощи, – сухо заявил мистер Холмс. – Кажется, вас, джентльмены, объединяет нечто большее, нежели встреча на поле боя и печальные воспоминания. Недавно вы оба получили по азиатской кобре.

– И Блоджетт? – переспросил доктор Уотсон. – Что происходит, Холмс? В Лондоне новая зараза – импортные змеи?

– За ответом нам придется обратиться к мистеру Джасперу Блоджетту. И пусть начнет с объяснения, как ему удалось найти вас как раз вовремя, чтобы натравить на кобру своего дрессированного мангуста в вашей приемной.

– Быть не может! – Похоже, доктор Уотсон испытал искренний шок. – Мангуст! Мне это даже в голову не пришло, Холмс.

– Значит, хорошо, что мне пришло, хотя я еще не успел выследить владельца мангуста. Помните следы на вашем подоконнике? Очевидно, это когти животного. Итак, мистер Блоджетт?

– Все очень просто, мистер Холмс. Когда я, наконец, вспомнил фамилию своего спасителя, я решил найти в Англии врача по имени Уотсон, потому что в последний месяц понял, что Тигр идет по моему следу. Действительно, когда я попытался обнаружить имя доктора Уотсона в записях в Пешаваре, выяснилось, что предыдущий посетитель недавно их нашел и изъял. Тогда я понял, что ваша жизнь в опасности, доктор, и поэтому приехал в Лондон. Я определил ваше место жительства и стал наблюдать за домом, планируя представиться вам, если решу, что вы подходящий кандидат, но вскоре стало ясно, что вы – тот самый доктор Уотсон. Именно в ту ночь я увидел преступника, залезшего в дом и принесшего коробку в ваш кабинет. Возможно, я не детектив… – здесь Квентин со скромной гордостью кивнул мистеру Холмсу, – но я знаю, что обычный грабитель не приносит вещи, кроме нескольких орудий взлома, в дом, куда собирается проникнуть. Я заглянул внутрь через окно, после того как он ушел – и все подчистил за собой, – и вскоре услышал шуршание твари, от которой стынет кровь любого, кто провел некоторое время в Индии, – кобры.

– Без сомнения, мангуст был при вас, – предположил Холмс с некоторым пренебрежением.

– Я обнаружил кобру в своем номере в отеле и после этого никуда не хожу без мангуста, – сказал Квентин с таким чувством, что я лишь через мгновение сообразила, что это абсолютная неправда.

Наступило молчание, в течение которого Квентин и мистер Холмс сверлили друг друга взглядом, сузив глаза. Квентин излучал уверенность. Я даже преисполнилась извращенной гордости за него, хотя он откровенно лгал. Мистер Холмс демонстрировал другое отношение, которое я не могла точно определить. Возможно, это был скептицизм.

– Продолжайте, – поторопил детектив моего предполагаемого жениха.

Квентин только добавил:

– Я нагнулся к подоконнику, поставил клетку, и Мессалина выскочила и сделала свою работу…

– Ах, Джаспер, – я обнаружила, что жеманничаю, как настоящая невеста (и на короткое мгновение я странным образом почувствовала, что ею и являюсь), – неужели ты не боялся, что ужасная змея победит твоего очаровательного зверька, особенно в темноте?