Нил Уайт - Игра на выбывание

Нет, что-то здесь не так. Этот человек не просто смотрел, а внимательно разглядывал, буквально изучал ее. Поза напряженная, спина прямая, руки опираются о колени. Мужчина провожал Монику взглядом, когда она выбросила упаковку и зашагала обратно в офис.

Вот Моника вышла за ворота и перешла через дорогу. Джо не сводил с мужчины глаз. Когда она взбежала по ступенькам крыльца, цокая каблуками, незнакомец встал и ушел.

Джо закрыл за собой дверь в квартиру. Его, как всегда, встретила тишина. Ни тиканья часов, ни звука голосов из комнаты. Все звуки доносились только от соседей – наверху был включен телевизор, а за стеной кто-то кричал. Но у Джо было тихо.

В руках он нес коробку, полную бумаг. Дело Ронни, доставленное час назад. Да, день рождения получался невеселый. Джо вошел в гостиную и поставил коробку на пол. Раздвинул шторы, и комнату озарил свет заходящего солнца. Квартира была обставлена в минималистском стиле, но не потому, что таков был замысел хозяина. Джо не особо увлекался дизайном интерьера. Главное, чтобы было все необходимое. Диван. Телевизор. Компьютер. И вид из окна, ради которого стоило возвращаться домой.

Дом располагался в Каслфилдс, некогда центре промышленной революции. Здесь творилась история всей Англии, соединялись водные и железнодорожные пути и заканчивался первый в стране искусственный канал, сюда доставляли хлопок с Глубокого Юга. Груз хлопка выгружали в Ливерпуле и оттуда по каналам отправляли в пеннинские города, вереницей тянувшиеся в глубь Йоркшира. А потом зеленые долины окутал дым, а там, где росли болотные травы, появились ярусы домов. От девственной природы не осталось и следа. Так создавался причудливый облик города – перестроенные склады, верфи и более новые здания, выполненные в том же стиле, чтобы не выделялись. Сочетание старого и нового, вода, кирпич и сталь – вот что появилось на месте древнеримского форта Манкуниум. Центр города и оживленные дороги располагались по другую сторону квартала, здесь же протекали спокойные воды канала, по которому сновали прогулочные суда. Над водной гладью изящно склонились две ивы. Единственное, что нарушало идиллию, – шум трамваев, проезжавших по виадукам.

Манчестер превратила в крупный город текстильная промышленность, но путь оказался нелегким. Манчестер вырос слишком быстро, людям приходилось ютиться в крошечных домиках, по комнате на семью, а иногда даже меньше. Город задыхался в дыму и нечистотах, в нем не было ничего, кроме трущоб и фабрик, работа на которых сводила в могилу раньше срока, население выкашивала холера. Однако Манчестер не так легко сломить. Из нищеты и лишений постепенно выросло движение, борющееся за права рабочих. Жители Манчестера едва не умерли от голода, когда поддерживали блокаду южных штатов во время Гражданской войны в США. Люди знали, на какую сторону встать, и были тверды в своих убеждениях. Теперь ни фабрик, ни заводов не осталось, а в пустующих кирпичных зданиях устраивали выставки и ярмарки. Однако сам дух остался, и Джо был воспитан именно на таких традициях.

Джо выбрал эту квартиру только потому, что отсюда открывался прекрасный вид на канал. По вечерам он любил сидеть на маленьком балкончике, смотрел, как закат отражается в грязной воде, заставляя ее сиять и переливаться.

Джо открыл холодильник и нашел бутылку совиньон блан. Прислал винный клуб в Интернете, в который Джо вступил несколько месяцев назад, да так и не вышел – времени не было. Он открыл балконную дверь, и комната сразу наполнилась привычными вечерними звуками. Звон бокалов и смех с открытой веранды ресторана на Каталонской площади по другую сторону канала смешивались со скрипом и визгом трамвайных колес. Джо налил себе вина и вернулся в комнату за делом Ронни. Поставив коробку на балконе, поднял бокал и произнес тост в честь самого себя:

– С днем рождения!

Потом сел и отпил маленький глоток. Некоторое время сидел, наслаждаясь теплым вечером. Джо знал, что, как только начнет читать, перестанет замечать, что делается вокруг. Он всегда уходил в работу с головой, во что бы то ни стало стремясь к победе. Не важно, какое дело ему доставалось – мелкая драка или, как теперь, убийство. Главное – результат.

Вдруг раздался звонок домофона. Джо никого не ждал. Хотел было не отвечать, но потом любопытство одержало верх. Выйдя в коридор и нажав на кнопку, Джо услышал голос брата, Сэма.

– Джо, это я. Не годится отмечать день рождения одному.

Джо задумался, ответить или промолчать. Он догадывался, что Сэм заехал не только по этой причине. Опять будет читать Джо нотации из-за того, что не поехал со всеми на могилу Элли. Но воспоминания о сестре не покидали весь день, поэтому Джо рад был услышать голос кого-то из близких. Впустив Сэма в подъезд, Джо сразу открыл дверь и вернулся на балкон. Через некоторое время улыбающийся Сэм зашел на балкон с пивным набором в руках.

– Еще раз с праздником.

– Что-то я не привык к такому вниманию.

– Утром толком не отметили, – пояснил Сэм. – Вот и решил исправить ситуацию.

Сэм достал банку из упаковки и протянул Джо. Тот поднял бокал с вином и прокомментировал:

– У меня уже есть что пить.

– А я-то думал, ты пиво любишь, – ответил Сэм, переводя взгляд с банки на бокал.

– Люблю, но приятно иногда побаловать себя вином.

Сэм опустился на второй стул и поставил пиво на пол. Потом аккуратно засунул банку обратно в коробку. Джо с усмешкой наблюдал. Как только банка оказалась на законном месте, Сэм нахмурился и произнес:

– Ты изменился.

– Людям свойственно меняться.

Сэм посмотрел на раскинувшийся вокруг пейзаж, потом снова взглянул на бокал с вином.

– От себя не убежишь, Джо.

Джо вздохнул.

– Ты о чем?

– Обо всем этом, – ответил Сэм. – Квартира с видом на канал, вино. Корчишь из себя утонченного интеллектуала. Мы же с тобой из одного района, и семья у нас самая простая. Не твое это, не твое.

– Всего-то и сказал, что вино люблю, а ты сразу классовую войну разжигаешь, – парировал Джо. – Не передергивай.

– Думаешь, я передергиваю? – произнес Сэм. – Тогда почему сегодня на кладбище не поехал? Решил начать новую жизнь, карабкаешься вверх, а нас оставил внизу.

– Не говори глупостей, – возразил Джо. От улыбки не осталось следа. Его снова накрыло черное облако. Элли. Та тропинка в лесу.

– Просто я считаю, что семья важнее всего, – произнес Сэм.

– Я и не спорю, просто…

Джо умолк. Он слишком многое скрывал от Сэма, но не мог поделиться с братом секретом.

– Мне надо было срочно уехать по делу. Это моя работа, Сэм. Так я добываю средства на пропитание.

Сэм вздохнул.

– В последнее время беспокоюсь за маму. И за Руби. Мама ей совсем не занимается. Девчонка целыми днями где-то шатается, уроки не делает, а мама на все смотрит сквозь пальцы. У нее просто нет сил разбираться…