Агата Кристи - Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе

– Для меня это слишком сложно, – покачал головой Краддок.

Мисс Марпл с готовностью повернула к нему порозовевшее лицо:

– А вы поставьте себя на место мисс Мергатройд. Человек видит очень многое, хотя часто сам об этом не догадывается. Когда я попала в железнодорожную катастрофу, мне врезался в память большой пузырь краски на стене купе. Я могла бы нарисовать его во всех подробностях. А однажды мне пришлось пережить воздушный налет на Лондон… помню бомбы… осколки… страшное потрясение… но ярче всего мне запомнилась какая-то женщина, она стояла передо мной, и у нее была большая дырка на чулке, а сами чулки были разного цвета. Так что когда мисс Мергатройд перестала думать и попыталась просто вспомнить, что она видела, она припомнила очень многое. Наверное, она начала свой мысленный путь от камина, который сперва осветил фонарь… потом свет прошелся по окнам, выхватывая из темноты фигуры людей… Вот миссис Хармон, она закрыла лицо руками. Мергатройд мысленно идет за фонарем дальше, доходит до мисс Баннер, которая стоит разинув рот и выпучив глаза… Потом взгляд мисс Мергатройд упирается в пустую стену и стол с лампой и сигаретницей. Звучат выстрелы, и вдруг она вспоминает нечто совершенно невероятное! Она видит стену, возле которой стояла Летиция Блэклок, когда в нее стреляли. Но в тот миг, когда пистолет выстрелил в Летти, там Летти не было… Теперь понятно? Мергатройд подозревала в убийстве трех женщин, на которых ей указала мисс Хинчклифф. Если бы одной из них не оказалось на месте, Мергатройд сделала бы ударение на местоимении «ее». Она сказала бы: «Этой! Ее там не было». Но она имела в виду место, где кто-то должен был стоять и не стоял – там никого не было. Место было, а человека не было. И Мергатройд не смогла сразу этого осознать. «Как странно, Хинч, – сказала она. – Там ее не было…» Следовательно, она имела в виду Летицию Блэклок.

– Но вы это поняли раньше, – заметила Банч, – когда перегорела лампа. Вы еще написали тогда какие-то слова, да?

– Да, милая. Разрозненные фрагменты вдруг соединились для меня в единое целое, и создалась стройная система.

Банч вкрадчиво произнесла:

– «Лампа»… Теперь мне это понятно. «Фиалки»… Тоже. «Пузырек аспирина»… Вы хотели сказать, что Банни собиралась купить новый пузырек и ей не было нужды брать лекарство Летиции?

– Да, а значит, Летиция должна была украсть и припрятать лекарство Банни. Ведь должно было создаться впечатление, что намеревались убить Летицию Блэклок!

– Ясно. Что там у вас шло дальше? «Сладкая смерть». Да, это не просто торт. Это вообще ведь день рождения. Предсмертный праздник для Банни. Шарлотта обращалась с ней как с собакой, которую собираются усыпить. По-моему, самое ужасное во всей этой истории – то, что она прикидывалась добренькой.

– Но она действительно была доброй! Последние слова, сказанные Шарлоттой на кухне, – чистая правда. «Я не хотела никого убивать…» Да, она просто хотела заполучить кучу денег, которые ей не принадлежали. И перед этим желанием, которое стало ее навязчивой идеей, как будто деньги могли вознаградить ее за все страдания в прошлом, – так вот, перед этим желанием все остальное отходило на задний план. Люди, затаившие злобу на жизнь, всегда опасны. Они считают, что жизнь им чем-то обязана. Я знавала многих калек, которые страдали гораздо больше Шарлотты и были беднее ее, но умудрялись радоваться жизни. Счастье или несчастье зависит от самого человека. Впрочем, боюсь, что я уклоняюсь от темы. На чем мы с вами остановились?

– Мы вспоминали список, – подсказала Банч. – Что вы имели в виду, написав «выяснить»?

– Уж вам-то, инспектор, – мисс Марпл обратилась к Краддоку, – грех было не заметить. Помните, вы показали мне письмо Летиции? Там дважды встречалось слово «выяснить», и оба раза вместо «я» стояло «е». А в записке, которую я попросила Банч показать вам, мисс Блэклок написала «выяснять» с «я». Люди стареют, но их орфография обычно не меняется. Это несоответствие показалось мне тогда весьма существенным.

– Вы правы, – согласился Краддок, – как же я упустил такую деталь!

А Банч продолжала:

– «И бремя печалей на сердце легло…» Но это же слова, сказанные Дорой в кафе! Она подразумевала недуг Шарлотты, а у Летиции, разумеется, никакого недуга не было и в помине. «Йод». Это связано с ее заболеванием?

– Да, милая. Рассказывая про свою жизнь в Швейцарии, мисс Блэклок пыталась создать впечатление, будто ее сестра умерла от чахотки. Но я вспомнила, что в Швейцарии крупнейшие специалисты по щитовидке и самые искусные хирурги. Кроме того, моя гипотеза объясняла, почему Летиция Блэклок не расставалась с этим нелепым жемчужным ожерельем, которое ей совершенно не шло: оно помогало скрыть шрам.

– Теперь понятно, почему она так заволновалась, когда ожерелье порвалось, – сказал Краддок. – В тот момент это выглядело абсолютно дико.

– Да, а потом еще я вспомнила, что сестру Летиции звали Шарлоттой и что Дора Баннер несколько раз называла при мне подругу «Лотти» и из-за этого всегда очень расстраивалась.

– А что означают слова «Берн» и «пенсия»?

– Руди Шерц работал санитаром в одной из бернских больниц.

– А «пенсия»?

– Банч, милая, я же тебе рассказывала тогда в «Синей птице»… правда, тогда я еще не знала, чему это соответствует… Помнишь? Миссис Уизерспун получала пенсию за себя и за миссис Барлетт, которая давным-давно умерла. А удалось мошенничество потому, что старушки обычно похожи друг на друга… Ну вот, и в результате у меня создалась стройная картина преступления. Я невероятно утомилась и вышла проветриться, а заодно и подумать, как доказать виновность Шарлотты. Тут-то меня и окликнула проезжавшая на машине мисс Хинчклифф. А чуть позже мы нашли мисс Мергатройд.

Мисс Марпл понизила голос. Возбужденная радость, еще недавно звучавшая в нем, исчезла. Теперь голос звучал сурово и сухо.

– Я знала, что нужно действовать, причем быстро. Но доказательств не было! И тут у меня возник план, которым я поделилась с сержантом Флетчером.

– Я ему за это такую взбучку устроил! – воскликнул Краддок. – Какое он имел право обсуждать с вами какие-то планы, не доложив мне?!

– Он не хотел, но я его уломала, – заступилась за сержанта мисс Марпл. – Мы отправились в «Литтл-Пэддокс», и я принялась обрабатывать Мици.

– Не представляю, как вам удалось ее уговорить?! – с глубоким вздохом сказала Джулия.

– Пришлось изрядно попотеть, милочка, – улыбнулась мисс Марпл. – Она же привыкла думать только о себе, а тут нужно было сделать кое-что для других. Конечно, я превозносила ее до небес, сказала, что у себя на родине она наверняка была участницей Сопротивления. Она ответила: «Конечно». Тогда я заявила, что у нее героизм в крови, она отчаянно смелая, не боится рисковать и могла бы мастерски сыграть свою роль. Я рассказывала ей про подвиги девушек – участниц Сопротивления; некоторые из них – быль, а некоторые, каюсь, вымысел. И Мици наконец воодушевилась! Мы с ней долго репетировали ее роль, пока она не выучила все назубок. После чего я велела ей отправляться к себе и до прихода инспектора Краддока не высовывать носа из комнаты. Самая главная беда возбудимых людей в том, что они нетерпеливы и могут испортить все дело.