Чарльз Камминг - Холоднее войны

– Ну естественно.

Том услышал позвякивание ложечки о чашку – как будто кто-то за столом подал сигнал, что сейчас будет произносить речь. Амелия, наверное, пила кофе в своем кабинете. Эспрессо, приготовленный ее новой кофемашиной.

– С Полом мы по-прежнему на том же месте, где и были, – сказал Том. – Или он знал, что Шандор – агент Службы внешней разведки, и потому намеренно помогал что Клекнер был в курсе этой операции русских. Предположим, Минасян управлял ими обоими – агентом из ЦРУ и агентом из МИ-6. Может быть и так, что он позволил им знать друг о друге. Это ведь так рискованно. Удваивает шансы на провал – если поймают одного из них, он может выдать другого.

– Именно. – Амелия, как ему показалось, была довольна, что они мыслят одинаково. – Хотя мы с тобой оба пришли к выводу, что конспирация в данной операции представляется по меньшей мере эксцентричной.

– Да, мы пришли к такому выводу.

Том застегнул пальто до самого ворота и откусил кусочек сдобного печенья. Это была единственная еда, которая попала ему в рот с самого утра, не считая горсти леденцов, которые он зацепил из вазочки у входа в консульство.

– Том?

– Да?

– Со всем этим мне надо идти к Кузенам.

Именно этого он от нее и ожидал. Крот из Службы внешней разведки в рядах ЦРУ – это само по себе было катастрофой. Кроме того, обнаружили утечку и нашли ее источник британцы; Лэнгли было от чего прийти в смущение. И они бы оставались в долгу перед Лондоном еще долгие годы. И тем не менее Том воспротивился этой идее.

– А вот этого мы делать не должны. Пока.

– Почему?

– Потому что они постараются свалить большую часть вины на Пола. Скажут, что самые оглушительные провалы – по Хичкоку, по Эйнштейну – произошли из-за него, то есть с нашей стороны. Сначала мы должны снять с Пола подозрения, выяснить точно, что за отношения связывали его с Шандор и Минасяном.

– У нас нет на это времени, – не согласилась Амелия. – Американцы должны все узнать. Надо сказать Джиму Чейтеру.

– Все в свое время. Клекнер ведь собирается в Великобританию, так?

– Да.

– Тогда вызови меня в Лондон. Со вторника по пятницу он будет на нашей территории, мы знаем, что сможем контролировать его. Позволь мне перевести операцию из Стамбула в Лондон. Пусть моя команда побывает дома, пусть за Клекнером походят свежие ноги и посмотрят свежие глаза. Он хочет обсудить убийство Шандор. Таким образом, он приведет нас к своему куратору.

– А если мы его потеряем? Если он нас стряхнет?

– Значит, мы его потеряем.

Том понимал, что нужен Амелии в Стамбуле. Станция должна была попытаться установить камеры рядом с тайником; удостовериться, каким образом Клекнер подает сигнал Минасяну; придумать, как разместить на Бююкада команду наружки «длительного действия», и заранее, так, чтобы они могли накрыть Абакуса во время его следующего визита. Том хотел предложить МИ-5 взять тайник под контроль и подменить закладку Клекнера фальшивкой, передав информацию, от которой Москва встанет на голову. Но Лондон означал Рэйчел. Том хотел побыть с ней, даже пусть всего пару дней, пока в городе будет Райан Клекнер. Пора было проследить за американцем до того момента, как он наконец-то встретится с куратором. Но также пора снова разжечь костер в их отношениях. По мнению Тома – самое время.

– Тебе нет нужды приезжать сюда, Том.

Он услышал как будто бы сожаление, словно Амелии не хотелось, чтобы он тратил силы зря и мотался туда-сюда.

– Ну разумеется, нужда есть. Мы поговорим с глазу на глаз, обсудим все детали, подготовимся к приезду дорогого Райана. Если я завтра сяду на ранний рейс British Airlines, то мы увидимся за обедом.

– Как насчет конвоя Красного Креста?

– А что с ним?

– Мы позволим русским проинформировать Асада? Ты считаешь, надо это сделать? – Амелия произнесла это так, как будто хотела проверить Тома на предмет моральных убеждений. – По конвою будет нанесен удар, все раскроется, Джим узнает, что мы были в курсе, и вряд ли останется очень доволен.

– С каких это пор ты так беспокоишься о Джиме Чейтере?

Выпад был удачный – удачнее, чем Том рассчитывал.

Он тоже словно ставил под сомнение лояльность Амелии.

– Справедливо, – признала она с подходящим оттенком презрения к человеку, который почти разрушил карьеру Тома. – В любом случае я не хочу, чтобы сирийцы арестовали или расстреляли команду Красного Креста, когда им все станет известно – притом что мы могли бы их спасти.

Интересно, какого ответа Амелия ждет от него теперь, подумал Том. Естественно, она понимает, что означает отложенный разговор с Лэнгли.

– Я тоже этого не хочу, – сказал он. – Но у нас нет другого выбора. Иди расскажи Джиму, и он спросит, как мы узнали о том, что сверхсекретное американское оружие должно очень скоро перейти в руки Свободной сирийской армии. Предупреди водителя – и русские мигом узнают, что материалы Клекнера были засвечены.

– Так что – сопутствующие потери? – медленно произнесла Амелия. Как будто хотела, чтобы Том взял всю ответственность на себя.

– Сопутствующие потери, – ответил он.

Двенадцать часов спустя Том приземлился в Лондоне.

Из нереально шумного потного Стамбула он перенесся в город вечного дождя. Возвращение домой всегда означало одно и то же: аэропорт Хитроу, серенькое хмурое небо, состоящий из жира и мускулов детина-водитель черного булькающего кеба, обязательно болельщик команды Crystal Palace, постепенное привыкание (было в этом даже что-то успокаивающее) к крошечным размерам, мусору и тусклому свету Англии. Рэйчел, которая напрочь исчезла из жизни Тома на целых три дня, вдруг проявилась опять как ни в чем не бывало. Пока он ехал по М4, на него без перерыва сыпались эсэмэски с обычными уже шуточками насчет его возраста и требование поужинать вместе сегодня вечером.

«У меня дома. Готовить буду я. Не забудь свои ходунки, старикашка».

Как оказалось, улетая на Хиос, Том забыл выбросить мусор. Когда он открыл дверь своей квартиры, в лицо ему ударила струя удушающей вони, почти запах разложившегося трупа. Он распахнул все окна и, прыгая через две ступеньки, выволок мешок на улицу и бросил в бак. Потом он просмотрел почту, принял душ, переоделся и вскоре после часа дня сел в кеб до Бэйсуотер.

Амелия ждала его в одной из кафешек сети Costa Coffee в северной части торгового центра Whiteleys. Вместе они дошли до офиса несуществующей компании по заказу одежды по каталогам на Редан-Плейс. Именно здесь два года назад Том сообщил Амелии о заговоре с целью похитить ее сына. Этот разговор он вспоминал как один из их самых тяжелых и изматывающих, но Амелия, пока они поднимались на лифте на четвертый этаж, выглядела вполне спокойно. Казалось, все неприятные воспоминания, связанные с тем днем, счастливо стерлись из ее памяти. Забавно, но при этом одета она была почти в точности так же, как тогда: юбка и темно-синий жакет, белая блузка и золотое ожерелье. Как заметил Том, то самое, что она надевала на похороны, – и то самое, что было на ней на фотографии, которую Уоллингер хранил в книге у своей кровати. Отчего-то это его подбодрило. Выбор Амелии показался ему символичным – как будто он предполагал, что она не сомневается в невиновности Пола.