Карл-Йоганн Вальгрен - Тень мальчика

– Появился какой-то призвук в моторе, и датчик температуры пошел вверх. Я посмотрел, не перегрелся ли мотор. Нет – все в порядке.

– Какое счастье… Надеюсь, ты наслаждаешься видами. Сьерра. Море на выезде из Санта-Доминго. Места моего детства. Каждый год мы с дедом проводили пару месяцев на острове. Остались самые приятные воспоминания.

Он замолчал. Слышно было только дыхание – Клингберг держал трубку очень близко ко рту, может, кто-то стоит рядом, и он не хотел, чтобы разговор был подслушан.

– Ты почти на месте, – сказал он наконец. – Теперь слушай внимательно мои инструкции. Ты понимаешь, что я говорю?

– Понимаю.

– Продолжай двигаться на запад. Проедешь несколько километров от Лас-Матас де Фарфан и увидишь маленькую часовню. Там поворот на проселок. Сверни, останови машину и жди звонка.

И, не дожидаясь ответа, положил трубку. Катц включил скорость.

Любой ценой надо дозвониться Катцу, сказать, что происходит. Она никак не могла собраться с мыслями. Одно Эва знала точно: если она найдет Лизу, Данни должен немедленно возвращаться.

Но проклятый спутниковый телефон упорно молчал.

Даниельссон выполнил обещание. Он локализовал номер из записной книжки Сандры Дальстрём. Абонент находится в Доминиканской Республике. Два дня назад на этот номер был звонок с неизвестного, тоже доминиканского, телефона. После этого никаких разговоров не зарегистрировано.

Она посмотрела на дом, почти скрытый заросшим садом. Лиза. Теперь она могла позволить себе думать о ней. Теперь, когда появился лучик надежды.

Взрывник из Горного управления, как и обещал, дал о себе знать сразу после ланча. Хорошие новости, сказал он. Два дня назад, ровно в 12. 05, активированы четыре заряда по два килограмма каждый под скалой в районе Маргретлундсвеген в Транеберге. Там ведутся, хоть и с отставанием от графика, работы по прокладке линии скоростного трамвая между Альвиком и Сольной.

Взрывы хорошо слышны в радиусе примерно пятьсот метров, объяснил он. А вибрация – вдвое дальше.

Вот где они ее держат. Как раз там, где появлялся Клингберг в день своего исчезновения.

И никакого отношения к исчезновению его старшего брата, как думал Данни, эти поездки не имели. И тем более никак они не были связаны с тем, что сам Катц живет поблизости. С ним был Юлин, решила Эва. Юлин выпустил Джоеля из машины, вернулся в центр и поставил машину в гараж. И там наткнулся на Юнаса Окессона.

Эва готова была расцеловать сердечного взрывника. Она положила трубку и бегом спустилась к машине. И так оно и оказалась – заброшенный дом стоял в двухстах метрах от строительства, скрытый одичавшим, заросшим садом.

Дом куплен десять лет назад Capitol Security . Она попросила Марианн Линдблум выяснить, кто же владелец дома, и это выяснение заняло не больше десяти минут. Предприятие получило разрешение на строительство нового конторского помещения, но работы так и не начинались. Старая вилла стояла на месте и постепенно разрушалась.

И сейчас она сидела в машине в ожидании Йормы и наблюдала за домом в бинокль. Никакого движения, никаких машин. Верфь и другие мастерские поблизости уже закрылись.

Позвонил телефон, и она, не думая и не глядя на дисплей, нажала кнопку – была уверена, что Йорма. Но это был Ула.

– Что-то новое?

– Нет.

– Я, по-моему, схожу с ума. Не могу ни есть, ни спать, ни работать. Голова пухнет.

– Мы ее найдем.

– Откуда тебе знать? Почти нет шансов. Представь себе… ее, скорее всего, уже нет в живых.

Она не хотела это представлять. И она не могла поделиться с ним тем, что ей известно. И не могла обратиться к полиции. Последние события убедили ее, что Клингберг держит слово.

– Где ты? Нам надо встретиться… поговорить. Эрика уже меня не выдерживает.

Она промолчала и посмотрела на дом. Желтый шелушащийся фасад, ограждение балкона обвалилось, часть крыши тоже. Вилла когда-то была красивой, индивидуальный архитектурный проект, три этажа с видом на озеро Ульвсунда. Наверняка больше десяти комнат. И подвал. А что сзади? Отсюда не видно. Гараж? Хозяйственные постройки?

– Эва! Ты слышишь меня?

Рядом с водой, слышны взрывы … А если она ошиблась? Нет, она не могла ошибиться. Это ее единственная возможность.

– Я слышу.

– А что, собственно, делает полиция? Сутки от них ничего не слышно. Плевать им на нас… Но этого нельзя допускать! Ты должно подключить все твои контакты. Я схожу с ума от бездействия. И Арвид… он же ничего не понимает, что мне сказать Арвиду?

Ула сломался. Если что-то случится, он никогда не поднимется. Да и она тоже.

Она краем глаза уловила какое-то движение на дороге, у поворота. Наверняка Йорма. Нет… это не его машина. Маленький автомобиль остановился в пятидесяти метрах от виллы. Из него вышла женщина в серой кофте и подозрительно осмотрелась.

– Я должна повесить трубку, – сказала Эва почему-то шепотом. – Позвоню позже. У меня дела. Успокойся. Пробьемся.

Он приближался к границе Гаити. Дорога была проложена в джунглях, хотя тут и там виднелись большие поляны – табачные плантации. Ни людей, ни машин. Вспугнутые бабочки незнакомых расцветок вспархивали из канав.

Данни включил радио. Передача из Порт-о-Пренса. Прием неважный, с потрескиваниями, как в годы его детства. Он покрутил тюнер и нашел музыкальный канал – сальса и ямайский регги вперемешку. На другом – ток-шоу, женщина-ведущая говорила на французском с таким чудовищным креольским акцентом, что он почти ничего не понял. На доминиканском канале в другом конце шкалы FM передавали новости. Ожидается ураган на восточном побережье, примерно через сутки. Населению городов Пунта-Кана и Ла Романа рекомендуется оставаться дома и слушать новости по радио. Может возникнуть вопрос о временной эвакуации.

Дорога забиралась все выше в предгорья. С криками пролетела стая попугаев. Земля разрезана ручьями и ручейками, дорога размокла, и грязь то и дело залепляла ветровое стекло. На крутом левом повороте «лендровер» занесло на глине, и Данни не смог его остановить – джип так и шел юзом, пока на выходе из поворота его не вынесло на обочину.

И тут же он увидел нечто вроде алтаря. На белом полотенце в луже крови лежала отрубленная змеиная голова. Рядом – бутылка рома, распятие и подсвечник с красными стеариновыми свечами. К стволу дерева прибиты башмаки.

Он ехал еще час с черепашьей скоростью – дорога становилась все уже и все хуже. Глиняная каша, даже полноприводный «ленди» то и дело начинал буксовать. Внезапно джунгли расступились, и он выехал на более или менее открытое место.

По обе стороны дороги – совершенно заросшая плантация сахарного тростника. Покосившиеся жестяные хижины с вывесками на французском и испанском. Еще какие-то строения, тростниковые мельницы, бетонное строение – скорее всего, для рафинации сахара. Маленькие жилые домики из жести и бамбука, с верандами. И один дом побольше, в колониальном стиле, в окружении пальм. Несколько одичавших собак с лаем носились по плантации. Domini canes , вспомнил он происхождение слова. Доминиканцы. Псы Господни.