Лиза Марклунд - Бесследно исчезнувшая

– А там еще есть на что смотреть?

– Они оставили кровать и бюро.

– Я думаю, нам не стоит трогать печать.

Настроение домовладельца сразу изменилось не в лучшую сторону.

– Так трудно сводить концы с концами, а теперь ведь доходы реально упадут… Может, социальное страхование распространяется и на подобные случаи, что скажешь?

Нина посмотрела на своего собеседника. Нахальства ему явно было не занимать. Он семь лет уходил от налогов, а теперь, когда остался без своих «левых» денег, заговорил о компенсации.

Мобильник завибрировал у нее во внутреннем кармане.

– Мне в это трудно поверить, – ответила Нина и достала телефон. – Тебе стоит попытаться найти нового жильца.

Звонили из Сёдерской больницы.

– Мне надо поговорить, – сказала она, поднялась, быстро вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. – Спасибо за звонок, – сказала она главному врачу Карарею.

– У меня невеселые новости, – поведал он. – Ночью состояние Ингемара Лерберга резко ухудшилось. У него развилась эмболия из-за сепсиса, заражения крови, которое, возможно, возникло из-за инфекции, попавшей в раны на ступнях. Это отразилось на легких, он снова подключен к аппарату искусственного дыхания.

Нина окинула взглядом улицу. На заднем плане виднелся лес, в глубине его среди деревьев находились озера, носившие название Кроктрескен.

– Что это означает – эмболия?

– У него микротромбы повсюду в теле. С инфекцией мы, конечно, справляемся и применяем антикоагулянты, но не знаем, как это повлияет на сердце.

Ханс Ларсен отодвинул в сторону занавеску и наблюдал за ней в окно. Нина демонстративно повернулась к нему спиной.

– И каков прогноз? Когда, по-твоему, мы сможем повторно допросить его?

На другом конце линии воцарилась тишина, затянувшаяся на несколько секунд.

– Мне трудно сказать что-то определенное, – ответил главврач Карарей. – Мы не знаем, очнется ли он снова когда-нибудь.

Нина почувствовала неприятный холодок в животе, распространившийся по всему телу. Ветер трепал ее волосы, заставлял слезиться глаза.

– Лерберг сказал что-нибудь еще за вчерашний день? О преступниках или о своей жене?

– Он не приходил в сознание с тех пор, как ты покинула отделение вчера утром.

Нина поблагодарила врача и снова вошла к Хансу Ларсену. Она встала в дверном проеме кухни и постаралась говорить как можно строже.

– Для меня очень важно, чтобы ты хорошо подумал и ответил мне искренне, – сказала она. – Упоминал ли Карл Густав когда-либо человека по имени Ингемар? Ингемар Лерберг?

Ханс Ларсен чуть ли не испуганно посмотрел на нее.

– Ингемар? Нет, это запомнилось бы…

– Ты абсолютно уверен? Ты никогда не слышал, чтобы Кагген говорил о некоем Ингемаре Лерберге?

Глаза Ханса Ларсена стали размером с чайные блюдца.

– А это не тот политик, которого избили?

– О Норе тогда? Некоей Норе Лерберг?

Ее собеседник покачал головой:

– Никогда.

– Откуда он получал деньги?

Ханс Ларсен сразу сник, словно усталость навалилась на него.

– О подобном ведь не спрашивают…

– Как он платил за комнату?

– Наличными. Всегда наличными. У него не было банковского счета.

– И ты уверен в этом?

Домовладелец кивнул. Нина сунула мобильный телефон в карман. Там лежали ключи от дома семейства Лерберг на Силвервеген.

Она поблагодарила за кофе и поспешила к своей машине.

– Серьезно? – спросил Вальтер недоверчиво. – Эта баба исчезла двадцать лет назад, а Андерс Шюман хочет, чтобы мы нашли ее?

– Серьезно, – ответила Анника.

Она понимала его скепсис. Для Вальтера исчезновение Виолы Сёдерланд с таким же успехом могло случиться в Средние века. Он был ребенком, когда она пропала, ничто не связывало его с самим событием, он никогда ничего не слышал о «Шпиле Золотой башни». Но, верный долгу, записал те факты, которые она представила: смена имени, паспорт, поездка на Каймановы острова, автомобиль, портной, фотография с автозаправки.

– Но как такое возможно? – спросил Вальтер. – Никто не видел ее с тех пор, как она исчезла.

– Если она жива, множество людей видит ее каждый день, – усмехнулась Анника.

Они сидели на своих обычных местах в редакции. Патрик Нильссон за все утро так и не попытался отправить их на какие-то придуманные им задания, а значит, Шюман серьезно поговорил с ним и объяснил, что они работают над некоей ужасно важной статьей.

– Я подумала, нам следует начать с конца, – сказала Анника. – Взять последний след первым.

– Владелец заправки, – констатировал Вальтер.

– В Хокансё перед Питео было много бензоколонок в начале 90-х, – сказала Анника. – Наша называлась Мобил и явно давно закрыта. Имя владельца не упоминалось в документальном фильме, но его зовут Ульф Хедстрём. Ты не мог бы проверить его, а я займусь портным?

Вальтер подтащил к себе компьютер и забарабанил по клавиатуре.

Ателье, где к пальто Виолы пришили особую подкладку, находилось в Сольне около Стокгольма и носило имя своего владельца Бьёрна Вестгорда, который и выполнил работу. Ему дали слово в фильме, Анника хорошо помнила этого веселого и рыжеволосого мужчину с широкой грудью и сильными руками. Ему явно очень понравилось оказаться на телевидении, он рассказал в деталях и чуть заговорщическим тоном о странном заказе, самом странном из всех, какие он когда-либо выполнял, – вшить потайные карманы в подкладку обычного пальто.

«Возможно, его жизнь была не особенно интересной», – подумала Анника и вошла в Гугл. Она впечатала в поисковик название ателье, но результат оказался нулевым, вероятно, заведение закрыли, или оно поменяло название и владельца. «Бьёрн Вестгорд» дал 412 попаданий в самых разных областях, но нигде не упоминалось портняжное дело. С целью ограничить поиск она сразу перешла на сайт hitta.se и получила четыре варианта, что вполне годилось для дальнейшей работы. Тому рыжеволосому Бьёрну Вестгорду сегодня, наверное, было около шестидесяти, что подходило к двум мужчинам из списка: один проживал в Спонге, а второй в Ерфелле.

Она сначала позвонила мужчине из Спонги, ответила его жена.

– Бьёрн работает в Норвегии, – сообщила она. – Он будет дома в следующую пятницу.

И он никогда не держал ателье в Сольне.

Анника пошла дальше и попробовала мобильный номер Бьёрна Вестгорда из Ерфеллы. Он ответил на втором сигнале громко и энергично. Ну да, все верно, у него была прачечная с ателье в Сольне в 90-х. Он просто горел желанием поговорить с «Квельспрессен», ныне занимался доставкой товаров на машине и сейчас находился на Эссингеледен, так что они могли бы встретиться в каком-нибудь уютном местечке.

Он предложил кафетерий «Нестан Хемма» около станции метро «Мелархёйден», где мог быть через три четверти часа.