Евгений Костюков - Агиросион

– Самсон, ты видно давно погружался в чтение кодекса. Скажи мне, указывается ли там, сколько, и чего, я имею право брать в качестве оплаты? Большая часть, из того, что ты перечислил – дары, принесённые верными соратниками, от которых отказаться было бы грубо, и оскорбительно для тех, кто их преподносил.

– Хм, очень интересный ответ, Эреб. И даже ничего в противовес не скажешь. Но ответьте мне, повелитель, вы можете сказать, кто те люди, которые преподносили столь дорогие презенты? Сможете ли сказать, за какие услуги «соратники» были такими щедрыми? Мне вот, например, никто не преподносит вещи, цена которых исчисляется в сотнях тысяч. – Самсон, словно акула в открытом море, кружился вокруг своих жертв, находясь в непрерывно ожидании, когда же они допустят малейший промах, и опустят в воду, хотя бы кончик стопы.

– Сказать тебе, кто именно преподносил дары я могу, но только перед верховным советом. Негоже знать менторам, касьянам, и всем остальным, кто, и как пытается выразить благодарность лидеру. А, не задумывался ли, ты, Самсон, почему никто не проявляет такого почтения в твой адрес? Может быть, всё дело в том, что тебя недостаточно уважают, или считают, что ты не выкладываешься ради нашего общего дела, так, как мог бы? Как мне кажется, это весьма любопытный, и немаловажный вопрос. Жаль, что я раньше не задумался об этом. И возможно, я бы вовремя осознал, что среди нас появился недостойный….

– Замолчите, Эреб! Здесь, и сейчас, решается ваша судьба, и разбираются ваши преступления! Я задаю вопросы. Я честен перед всеми, кто собрался сегодня здесь, и оправдываться мне не за что!

– Преступления? Я что-то пропусти? Когда это ты доказал, что я совершал преступления?! Я понимаю, что ты для себя уже принял решение, и ничего, из того, что я тебе скажу, не изменит его. Но ты не забывай, что есть ещё много наших соратников, которые могут и не согласиться безосновательно, признать меня виновным. И ещё, почему же ты не хочешь отвечать на мои вопросы? Ведь сейчас решается и твоё будущее. Смотри сам, ты доказываешь, что я предатель, свергаешь меня, и пытаешься занять моё место? Таков твой план? Стоп, помолчи, я закончу! Но прежде чем ты взойдёшь на престол, твою кандидатуру должен утвердить верховный совет, и все менторы паств. А как же они тебя утвердят, если ты перед их глазами, не желаешь отвечать на вопросы? – агир-ментор почувствовал, что Самсон дал слабину, и решил использовать весьма туманную, но всё же, надежду на благоприятный исход.

– Хорошо. Будь, по-вашему, Эреб. Но не вздумайте лукавить, и питать бессмысленные иллюзии. Подловить меня невозможно, я чист перед «Агиросионом». – Менторы и все остальные прислужники, наблюдали за происходящим, словно были зрителями на упорном теннисном матче, проходящем на самом высоком уровне. Они переводили взгляд с одного «игрока» на другого, и подгоняемые спортивным азартов были в предвкушении, чьей либо ошибки, или удачного нападения.

– Спасибо за одолжение, Самсон. Задавай следующий разоблачающий меня вопрос! – с издёвкой проговорил Эреб.

– Отбросим в сторону на время финансовые вопросы, и перейдём к личным. – По напрягшемуся лицу агир-ментора, Самсон догадался, что вышел на верный курс.

– Личные вопросы? Каким образом тебя должна касаться моя личная жизнь? – неуверенным тоном спросил Эреб.

– Как же, повелитель? Вы видимо тоже давненько не читали кодекс? Там есть пункты о том, что личная жизнь каждого члена нашего общества, должна быть, не только открыта для верховного совета, но и ни в коем случае, не вредить нашему общему делу. И каждый член нашего общества, проходя ритуал посвящения, признаёт то, что «Агиросион» ему дороже любой эмоциональной привязанности, и он готов на любые жертвы. Вы, агир-ментор, являетесь не только полноправным членом нашего общества, но и лидером. Соответственно, вы должны служить примером для всех. А если вы не готовы открывать перед советом свои личные вопросы, говорить о семье в принципе…. Это наводит на определённые мысли: верны ли ваши приоритеты, готовы ли вы на всё ради преданных сподвижников, и, не затмевает ли вам разум ваша влюблённость.

Зал загудел, разделившись на два лагеря. Кто-то соглашался с Самсоном, кто-то наоборот поддерживал своего действующего лидера, но абсолютное большинство сошлось во мнении, что без каких либо доказательств, нет смысла, что-то решать.

– И что же навело тебя на мысли, о том, что я расставил приоритеты иначе? – спросил Эреб, в котором ещё теплилась надежда на то, что Самсон блефует.

– О-о-о, это не просто мысли, Эреб. У меня есть достоверная информация о том, что твоя супруга для тебя слишком много значит, и ты ради своей лично выгоды даже привлекал верных нашему обществу людей, для выполнения постыдных, и недостойных дел. – Зал ахнул, и по нему прокатилась волна удивлённого ропота.

– Ты всё выдумал! В тебе говорит зависть, тщеславие, и просто, банальная жадность, Самсон. Ты возжелал моё место, и организовал весь этот спектакль, лишь ради того, чтобы занять моё место. – С непередаваемым презрением, и злобой в голосе, прошипел Эреб.

– Ты вообще в своём уме, Самсон? Тебе не жаль будет расставаться со своей жизнью, ради жалкой попытки завладеть властью? – вмешалась в разговор Тереза.

– Не вмешивайся, Гера. У тебя будет ещё возможность наговориться. Поверь, к тебе есть никак не меньше вопросов. – Самсон жестом позвал касьянов, и шепнул что-то им на ухо. Они с испугом переглянулись, но всё же нехотя выполнили поручение находящегося в более выгодном, и свободном положении Самсона. Через несколько мгновений, Гера, под общие вздохи, и даже испуганные вскрики менторов, оказалась с кляпом во рту, и разъярёнными глазами.

– Самсон, что ты творишь? Это уже переходит все допустимые границы? – подскочила Венера, находящаяся в шоковом состоянии от подобной наглости Самсона.

– А ты, вообще не встревай, Венера. Будь благоразумной, и объективной. Не подводи меня! – Самсон, раз уж заварил такую кашу, решил идти ва-банк, ведь в любом случае, было лишь два варианта развития событий. При первом исходе он получает бразды правления, и как истинный лидер поднимается в глазах прислужников, и убирает с дороги соперников. А при втором исходе, его в любом случае ждёт мучительная смерть, и хуже уже не будет.

– Всё, надоело выслушивать пустой трёп! Пора переходить к главному на сегодня! Скоро станет всем ясно, кто, и что, из себя представляет! – Самсон подал очередной жест, и в зал вошли три человека, которые и являлись информаторами задумавшего переворот архи-ментора.

Если бы в момент появления свидетелей всё внимание не было обращено на них, и кто-то догадался взглянуть на побледневшие лица переглядывающихся обвиняемых, то далее заседание можно было не продолжать. Тереза и Эреб узнали тех людей, который им помогали проворачивать мероприятия, наказуемые смертью по кодексу «Агиросиона». Там был Тьерри, верный подручный Терезы, и помогавший ей во всех махинациях. Были и двойняшки Луиза и Пьер, являвшиеся ближайшими помощниками агир-ментора, и не раз участвовавшие в его задумках, и знавшие столько всего, что Эреба не только приговорили бы к казни, но и сделали это с особой жестокостью.